решили иначе. Завтра я еду на север, в земли Та-Шему, где меня ждет царевна Хенхап.
Когда царевич ушел, Верховная позвала свою самую преданную служанку.
– Сейчас же отправляйся во дворец Рег-Аа, – она протянула девушке крошечный свиток папируса. – Отнесешь это жене главного лекаря. И скажи, что я не принимаю никаких отговорок.
Служанка низко склонилась, в знак почтения перед своей госпожой:
– Сделаю все как нужно.
Гостья прибыла перед закатом. Закутанная с головы до ног в темный палантин, неприметной тенью скользнула она в храмовые ворота. Жрица ждала ее в одном из святилищ, где не было окон, а стены имели толщину в пять локтей. Лишь здесь их разговор мог остаться в тайне.
– Зачем ты звала меня? – женщина сняла с головы накидку, и свет факела осветил молодое, красивое лицо, обрамленное черными волосами.
– Пришло время платить по счетам, Кифа, – Верховная прямо взглянула в глаза гостье.
– Я тебе ничего не должна, – удивилась та.
– Мне? Нет, – голос жрицы лился, словно елейное масло. – Но ты должна Хекау, – и она протянула вперед ладонь, на которой светилось священное Око Ра.
– Так скоро? – у Кифы чуть поубавилось самонадеянности. – Так чего ты хочешь? – ее подбородок снова вздернулся. – Говори, я жду.
Жрица негромко рассмеялась, смутив гордячку.
– Я думаю, моя просьба легкой тебе совсем не покажется, – продолжила она, обходя гостью по кругу и рассматривая ту с головы до ног.
– Что же это? – Кифа явно испытывала нетерпение. – Какие-то травы или мази, что привез мой муж из далеких земель?
Но в ответ ей был лишь отрицательный кивок головы.
– Мне не нужны зелья, у меня свои есть, и возможно получше, чем у твоего мужа. Да ты и сама, не так давно испытала их действие на себе. Не так ли? – жрица хищно улыбнулась.
Ее слова напомнили молодой женщине о чем-то неприятном. Она поморщилась.
– Говори, что ты хочешь? – ее подбородок снова взлетел. – Я всегда плачу по счетам.
– Ну что же, – бывшая супруга фараона чарующе улыбнулась, но глаза оставались расчетливо-холодными. Ей нужно было удостовериться, что эта женщина исполнит обещанное. – Я знаю, твой муж дает фараону специальное зелье от болей в коленях. Это последствия юношеской неосмотрительности нашего царя, – проявила она свою осведомленность о проблемах здоровья Нармера.
– Да, так, – Кифа кивнула. – Муж сам делает лекарство и только ему известен этот рецепт. Ты его хочешь?
– Нет, – жрица змей скользнула к жене главного лекаря. Вот только она стояла чуть поодаль, а вот уже так близко, что Кифа почувствовала исходящий от женщины терпкий запах мирры. – Ты подмешаешь в лекарство то, что я тебе дам, – она вложила в ладонь молодой женщины какой-то предмет. Им оказался крохотный глиняный флакон, запечатанный пробкой.
– Что это? – Кифа поднесла флакон ближе к глазам.
– Тебе не нужно этого знать, – ответила жрица. – Просто каждый раз, как твой муж будет делать лекарство, капни в него две капли этого снадобья.
– Это яд? – у женщины округлились глаза. Кажется, до нее дошел смысл того, что от нее требуют. – Ты хочешь, чтобы меня похоронили заживо? Нет! Я не сделаю этого!
– А ты как хотела? – ухмыльнулась бывшая супруга фараона. – Разве не ты умоляла Хекау, чтобы та вытравила из тебя плод, который ты нагуляла, пока муж был с фараоном в походе на Нубию. Причем нагуляла с чернокожим рабом! Что ты сказала тогда? Помнишь?
Кифа потупила взгляд. Она помнила.
– Ты сказала, что муж выбросит тебя вместе с приплодом на улицу. И это в лучшем случае. Поэтому и поклялась взамен выполнить все что угодно. Не так ли? – жрица сделала паузу в их разговоре. Ей нужно было понять, готова ли молодая женщина принять позор или все же согласится выполнить договор.
Интуиция ее не обманула.
Глава 26
Царский дворец располагался в центре столицы. В народе его называли «чертогами Радости» и это был настоящий город в миниатюре, куда входили дома для родственников царской семьи, включая гарем, помещения для чиновников, слуг и воинов, охраняющих дворцовый комплекс.
Сам фараон жил в юго-восточном секторе, в Серебряном дворце. Его апартаменты состояли из нескольких богато обставленных комнат. Большой тронный зал огибали две крытые галереи, с многочисленными ответвлениями, ведущими в покои царя, в комнаты его доверенных слуг, в его личную кухню, несколько приёмных и складов.
К Серебряному дворцу примыкала пристройка, где располагались апартаменты царевича, но более скромные, состоявшие лишь из трех комнат, одну из которых занимал воспитатель.
Великая царская супруга Нубемхат имела собственный Дворец, где жила с дочерями. Он находился в северной части комплекса. Здесь же, недалеко, окруженный садами, располагался гарем.
В западном секторе комплекса находились царские мастерские, кухни, библиотека, административные здания, несколько храмовых построек и казармы охраны.
Внешние стены «чертогов Радости» были выкрашены в обязательный белый цвет. Но это не касалось внутренних интерьеров дворцов и домов, отличавшихся богатством и роскошью.
Здания разделялись между собой садами и внутренними дворами, созданными для работы и отдыха людей, населяющих «чертоги Радости».
Через весь комплекс проходил искусственный канал, объединявший его с Нилом, а царские апартаменты выходили фасадом на небольшую гавань, охраняемую двумя Колоссами – каменными сфинксами.
После рождения наследника, Нармер пожаловал своей молодой жене отдельный дворец, принадлежавший когда-то Нейтхотеп, матери Хор-Аха и пустовавший до сего времени.
Дворец оказался очень красивым. Каждая комната в нем не походила на другую. Здесь даже был колонный зал, украшенный яркими фресками и красиво вырезанными деревянными колоннами, повторявшими форму лилии, а стены покрывала разноцветная плитка с рисунками виноградной лозы, цветов, птиц, рыб, и иероглифов со значением защиты, здоровья, удачи. Интерьер дворца наполняла прекрасная мебель и керамика.
– Фараон очень любит свою супругу! – не уставала повторять Нима. – Нубемхат хотела этот дворец, но Рег-Аа отдал его моей госпоже! – объясняла она свои слова.
Нима не была рабыней, она происходила из знатного рода, и роль этой женщины сводилась скорее к компаньонке супруги царя, нежели к обычной служанке. Она обладала многочисленными связями среди знати, чиновников и влиятельных людей столицы и всегда была осведомлена обо всем, что происходило в кулуарах царского Дома.
Поскольку финансы ее госпожи теперь позволяли, она развила в новом дворце бурную деятельность: поменяла часть мебели, наняла художников для реставрации и обновления фресок. Каждый день к ней приходили какие-то люди: купцы и ремесленники, предлагающие свой товар и услуги, с которыми Нима нещадно торговалась за каждый дебен серебра.
Ия, хоть и окруженная няньками и мамками, была занята новорожденным сыном и полностью положилась на свою служанку, отдав той заботу о благоустройстве дворца. Ее
