— Поэтому я и просила рассказать, — буркнула она, продолжая тихо кипеть от негодования.
Влад обнял её, успокоился и потом выдал то, что выдал:
— Завадский — гей.
— Что, прости?
— Друг твой голубцом оказался. Без капусты. — Он немного помолчал и продолжил: — Это не его сестра писала тебе угрозы, а он сам, как я и думал изначально. Правда причина у него была другая. Он не к тебе хотел подкатить, а ко мне.
— К тебе?
— Да, милая моя, я котируюсь не только у девушек, как оказалось.
— Но… Что-то тут не сходится.
— И я так подумал. А потом он начал рассказывать, что все те записочки на розовой бумаге от него. Цитировал некоторые из посланий. Я их наизусть не помню, конечно, но некоторые фразы у меня застряли в голове. Моих временных девушек он не трогал, потому что знал, что это лишь развлечение и давал мне нагуляться. А в тебе увидел настоящую угрозу нашему с ним счастью. Ещё Завадский признал, что ты ему когда-то нравилась, когда он ещё не постиг свою суть любителя мальчиков. Только ты его динамила и к новым обидам прибавились старые. Сначала с ним не хотела встречаться, а потом ещё и любовь всей жизни увела.
Молчание. Молчания в этот вечер вообще много было. Тема-то деликатная.
— Хорошо. А чем всё закончилось? Ты сказал, что не любишь его и ушёл?
— Нет, Ритуля. Я раскрутил его признаться во всех гадостях, что он тебе сделал, записал это и сдал его на руки Николаю Григорьевичу. А он уже отведёт нашего влюблённого куда надо.
— И что с ним будет? Разве за это сажают в тюрьму?
— Нет. Думаю, обойдётся максимум условным или штрафом. Ещё неплохо было бы выбить через суд запрет на приближение к тебе и ко мне. Но в любом случае, он теперь надолго под жестким надзором и больше ничего не сделает тебе.
Рита крепко обняла Влада и тихо прошептала:
— Не понимаю. Зачем ты ввязался в это сам? Он может отомстить.
— Потому что я люблю тебя, Вишенка.
Гром прозвучал бы тише, чем его слова.
— Ты… Что?..
— Ты слышала. А вот я жду.
— Чего?
— Твоего признания, глупая. Чего же ещё. Желательно на фоне заката и в музыкальном варианте. Люблю серенады, знаешь ли. Одна из моих фанаток даже стихи мне писала. А ты песню напишешь, да?
Влад широко улыбался, обнажая ямочки на щеках, и щуря свои яркие изумрудные глаза. Словно кот, дожидающийся ласки от хозяйки. Но у Риты был только тапок, которым ей хотелось огреть наглого кошару. Потому что не стоит шутить на эту тему.
— Германов, ты идиот, — она обиженно надула щёки и отвернулась.
Влад положил ей руки на плечи и плавно развернул к себе. Наградил пристальным и ооочень серьёзным взглядом, а затем повторил:
— Я тебя люблю, Маргарита Вишнева. В горе и в радости, во время преследования меня и тебя психопатом тире геем, в болезни и здравии, в учебном задротстве и студенческой лени, в макияже и без, в дурацкой пижаме, но лучше без. — Рита не смогла устоять и улыбнулась, на что Влад ответил самодовольной усмешкой. — Я не зову тебя замуж, потому что ты ещё малявка, — он щёлкнул Риту по носу, вынудив забавно поморщиться. — Но я обещаю быть верным, заботливым и любящим парнем. С малой долей эгоизма и непослушания.
— Последнее мог не добавлять, — поддела его Рита.
А сама стоит и дрожит от нахлынувших эмоций. Если бы она когда-нибудь представляла идеальное признание в любви, то это было бы оно.
— Я тоже тебя люблю, Влад. Очень.
— Так а песня где? — притворно ужаснулся он.
Рита шутливо стукнула его по плечу.
— Напишу, когда родишь мне детей.
Минутная пауза. Гениальный ответ Влада:
— Я думал, что рожают женщины.
— А я думала, что серенады поют мужчины.
— Уделала, малая.
— И так будет всю жизнь, моё рыжее чудо, — потрепав Влада по волосам, сказала Рита.
А потом они сели в машину и поехали искать тот самый закат, на фоне которого Рита споёт ему песню.
КОНЕЦ
