– А у меня нет друзей. Совсем, – произносит девчонка немного грустно.
– Ты это к чему? – спрашиваю, монотонно стуча затылком по прохладной поверхности металла.
– Просто так.
– Просто так даже мухи не летают.
– Ты сказал, что друзья тебя будут искать. Меня никто не станет… Если только тренер. Да и то, потому что ей положено за мной следить.
– Без друзей погано, – констатирую факт. – Да и скучно.
– Кому ты рассказываешь? – соглашается и, усаживаясь поудобнее, случайно касается меня плечом. – Прости!
– Хочешь, я стану твоим другом по темноте? – вырывается спонтанно.
– Не откажусь! Когда темно, друг особенно необходим.
Она хихикает, а я нахожу её ладонь своей и зачем-то сжимаю. А потом вдруг понимаю, что совершенно ничего не знаю о своей новой подруге.
– Как тебя зовут?
– Ма…– начинает девчонка, но внезапно замолкает.
– Маша?
– Нет.
– Марина?
– Нет, погоди! Всё так необычно, – она снова елозит, но руки из моей ладони не выдёргивает. – Мы, как слепые котята, жмёмся друг к другу и пытаемся казаться смелыми. Хотя я наперёд знаю, что ты боишься крыс, а я… я тоже боюсь. Не крыс – одиночества! Я бы сошла с ума, если бы этот старик запер меня здесь одну. Честно! А ещё, я никогда и никому не признавалась в том, о чём тебе сказала так легко.
– Ты о друзьях?
– Нет, но и это неважно! Ты только подумай: вокруг – целый мир. Яркий, огромный, шумный! А наш внезапно сузился до размеров чулана. Пусть тёмного и местами страшного! Но в этой темноте каждый из нас волен быть самим собой и в то же время может не переживать, что его осудят. Ты меня понимаешь?
– Нет, – отвечаю честно.
– Не будет имён! – воодушевлённо щебечет девчонка. – Хотя мы можем их выдумать! А ещё никакой конкретики! Нас найдут – и мы разбежимся! Навсегда! Но поклянись, всё, что ты узнаешь от своего друга по темноте, не расскажешь никому и никогда!
– А без всех этих сложностей нельзя?
– Нельзя! – Обрубает на корню все сомнения.
– Ладно, – отмахиваюсь от зануды. Кто знает, сколько нам ещё здесь сидеть, и уж лучше провести это время за мирной беседой, нежели в ссоре. – Выдуманные имена, говоришь? Тогда меня зови Ураган!
– Пффф, – пшикает со смеху так называемая подруга.
– Что «пффф»?
– Какой из тебя ураган? – Продолжает смеяться. – Так, летний бриз.
– Ну, знаешь! – ворчу и, отпустив ладонь девчонки, скрещиваю на груди руки.
– Ладно! – Решает сжалиться. – Ураган так Ураган.
Хмыкаю и даже не спорю.
– А сама-то ты кто?
– Нана, – произносит смущённо.
– Нана?
Сколько раз за сегодня я вспоминал это имя, хотя думал, что давно о нём позабыл? Фигурное катание, отец, внушающий страх… Да не сойти мне со скамейки запасных, если рядом со мной сидит не та самая Нана из моего детства!
– Меня так мама называет, – робко поясняет принцесса из прошлого.
Как же я тогда переживал, что больше никогда её не увижу! Как много хотел сказать. Даже письмо ей пытался написать, пока лежал с воспалением лёгких в больнице. Правда, мои каракули тогда не смог разобрать даже отец. Я злился. Пытался переписать. Но лучше никак не выходило.
– Нана. – На губах расцветает улыбка, а на душе становится светло, несмотря на темень вокруг.
– Ты чего завис? – Пихает меня острым локотком в бок.
– Нана – это от Марьяны? – уточняю, окрылённый надеждой.
– Нет! – вскрикивает слишком резко. – И вообще, мы же договорились: никаких имён.
– Ладно, – выдыхаю, а сам подбираюсь к правде с другой стороны. – Какая ты, Нана? Опиши себя!
– Фу, как банально! – И снова тупи́к. Хотя… – Попробуй ты меня описать, Ураган!
– Я же тебя не видел! – беспечно вру, пробуждая в памяти образ семилетней девчонки.
– В этом и интерес. Ты расскажешь обо мне, а я о тебе! Победит тот, кто больше угадает!
– И какая награда ждёт победителя?
– Желание! Но, – спохватывается на ходу, – приличное! Никаких пробежек голышом, уяснил?
– Ладно. Ты первая!
– Слабак! – усмехается Нана и снова копошится рядом. Но не успеваю раскрыть рта, как ощущаю лёгкие прикосновения тонких пальцев к своему лицу.
– Ты что делаешь? – испуганно выдыхаю.
– Составляю твой портрет! – отвечает, как ни в чём не бывало, а сама пропускает сквозь пальцы непослушные пряди моих коротких волос. – Не переживай, ты потом сможешь воспользоваться моим запатентованным методом.
И пока я теряюсь в незнакомых доселе ощущениях, Нана настырно продолжает изучать меня, вкрадчиво окутывая теплом своих пальцев каждый миллиметр кожи. Её медлительная нежность сродни пытке! Нана точно издеваясь, неспешно проводит подушечкой пальца по моему носу и спускается к губам, игриво обрисовывая их контур. Тыльной стороной ладони скользит по щеке и, слегка царапая кожу ноготками, тормошит мои уши. А затем, пуская по телу табун бешеных мурашек, кончиками пальцев выводит замысловатые узоры на моей шее. Я невольно прикрываю глаза, а после внезапно вздрагиваю, когда второй рукой Нана проводит по моему плечу.
– Довольно! – Вскакиваю на ноги, бесцеремонно скидывая с себя руки девчонки. – Твоё время вышло!
Голос хрипит, а дыхание сорвано, как после двухчасовой тренировки. Позабыв про крыс, я делаю шаг назад и с грохотом падаю, запнувшись то ли о ведро, то ли о какой-то контейнер.
– Ты там живой? – Смеётся от души мелкая ведьма и давит на больную мозоль: – Поднимайся скорее, а то крысы загрызут!
– Вот поэтому у тебя и нет друзей! Ты же самая настоящая язва! – бросаю в сердцах и в панике поднимаюсь.
Нана молчит. Перестаёт смеяться. А я с силой стискиваю зубы, коря себя за несдержанность.
– Ты красивый. – Внезапно начинает моё описание Нана. Вот только в её голосе больше нет былой лёгкости, да и слова вылетают будто сквозь слёзы. – У тебя волевой подбородок. Такие бывают у великих людей. И ты многого добьёшься, вот увидишь! Если, конечно, перестанешь всего бояться. У тебя жёсткие непослушные волосы, такие же, как и ты сам. Наверно, они русые, ближе в светлому. А глаза голубые и очень добрые. А ещё, мне кажется, твой нос усыпан веснушками. Я угадала?
Нет! Она промахнулась на все сто! Но мне становится так стыдно за свои недавние слова, что я соглашаюсь. Бубню «прости» и снова сажусь рядом.
– Моя очередь, – своим плечом задеваю её. Странное дело: сидеть на полу рядом с Наной совсем нестрашно. Я мгновенно забываю про крыс, а темнота из пугающей становится скорее манящей.
