ложе! У меня отродясь такого не было! — Ладно, — кинул он на одинокий стул нашу поклажу. — Садись на кровать и рассказывать, какие цифры ты вообще знаешь. Начнем мы с них.
Лучезарно улыбнулась и весело перечислила, не обращая внимания на скептическую морду столичного франта. А что? Я много знаю! Матушка пока была жива учила, да батюшка иногда чем помогал.
— Неправильно, — скривился лорд, почесывая макушку и доставая из своей сумки чистый лист и остро заточенное гусиное перо с чернилами. — Садись за стол и пиши.
Послушно присела на предложенный стул и схватила пушистую цацку, вертя в руках инородный предмет, любуясь прокрашенными каким-то интересным ярким цветом прожилками пера.
— А что это за цвет? Как называется? — обернулась, прослушав половину нравоучительной лекции лорда. Никогда такой красоты не видела.
— А? Какой? — мужчина словно бы вынырнул из своих мыслей, удивленно рассматривая меня, словно я чудо какое.
— Этот! — ткнула в причудливые прожилки.
— Ты никогда розового не видела? — на меня изумленно посмотрела.
Пожала плечами.
— Это что ль розовый? Поросята вот они да, а это…
— Это ярко розовый. Цветы такие есть, красивые, — улыбнулся он своим мыслям. — Хотя столичные женщины вроде как-то иначе данный цвет величают, но суть одна — розовый.
Погладила мягкие прожилки. Интересно.
— Ладно! Бери перо в руки! И слушай внимательно!
С готовностью снова вцепилась в цацку.
— Да не так! Нормально бери! — поморщился он. Взяла перо по-другому, ухватив его за тонкий кончик и заискивающе глядя на мужчину.
— Ты пера никогда не держала в руках? — как-то странно глянул он на меня.
Пожала плечами.
— Почему? — удивилась. — Держала! Я и кур ощипывала к столу, и гусей…
— А писать, рисовать пробовала?
Удивленно округлила глаза.
— Как? Пером писать?
Посмотрела на острый кончик, зачем-то закованный в металлический наконечник. Повертела в руках разглядывая. И как им писать? Попробовала, сжав кулаком сердцевину, прокарябать бумагу. Не пишется? Снова посмотрела на лорда, взирающего на меня как-то слишком обреченно.
— Понятно. Вставай! — согнал он меня со стула, усаживаясь за него сам и придвигая к себе чистую бумажку.
Щелкнула крышка искусно сделанной чернильницы — мне батька рассказывал, что это, у нас даже на чердаке такая валялась, только попроще, и лорд зачем-то макнул в черную жидкость кончик железного наконечника. — Перо надо держать так, — пальцы лорда изогнулись каким-то причудливым образом, а его рука легко вывела несколько длинных красивых закорюк.
Восхищенно ахнула.
— Мда, — потер лоб мужчина и нарисовал в углу аккуратную косую палочку, — садись, деревня, тренируйся. Вот тебе перо, — всучили мне в руки красивую цацку, — вот чернила — только не пролей! Тренируйся! Чтобы весь листок такими же палочками уставила!
Восхищенно кивнула. Чтобы рисовать такие же мудреные закорюки как он — я на все готова! Даже палочки с утра до ночи рисовать!
Попыталась подобно мужчине согнуть пальцы на пере и приступила к делу, старательно выводя почему-то кривые закорюки, пачкая пальцы черным цветом.
Жалобно посмотрела на лорда. Не получается у меня! В груди снова отчаянно зажегся огонек своей никчемности, на глаза навернулись слезы. Стежки кривые, теперь и палку простую нарисовать не могу.
— Ничего-ничего, — вздохнул лорд, похлопав меня по плечу. — Запачкаешься — отмоем! Не вешай нос — все получился!
Благодарно улыбнулась. И снова уткнулась в листок, пытаясь нарисовать максимально ровно.
Глава 16
Максимилиан
Таверна мне сразу не понравилась. Прогнившие доски крыльца, источенные какими-то насекомыми, пол, не мывшийся уже пару лет, засаленные столы, пыль во всех углах, паутина, свисающая с балок. Да и сам контингент оставляет желать лучшего… Но особого выбора не было — не на улице же ночевать? К тому же, это прекрасная возможность порасспросить местных о Бернарде. Вдруг кто-то что-то слышал?
Добившись нормального ужина, улыбнулся, заметив, с каким восторгом Лисси уставилась на рыбу, едва ли не в ладоши захлопала. Эх, чудо наивное деревенское, и как тебя вообще понесло с незнакомым заезжим лордом в путь далекий? Мало ли что у меня на уме могло быть…
Правда, внезапно узнав, что эта девица… на самом деле девица, я едва не подавился. Как? Я все понимаю, но как?! Да не ждал этот козлина блудливый до свадьбы ни разу, женихался к наивным селянкам и сразу в койку тащил! И выбирал изначально такую, чтобы наверняка пошла! А тут что? Осечка вышла? Сирота, без гроша за душой, в постель не пускает… Неужели влюбился? И, раскаявшись, сбежал, чтобы не портить девушке жизнь…
От этой мысли почему-то вдруг стало очень неприятно, а еще из глубины души начала подниматься какая-то застарелая горечь… Это меня разозлило и заставило встряхнуться, размышлять, сопоставляя факты.
Не верю! Нет, конечно, Лисси временами очень даже ничего, есть в ней что-то такое светлое и чистое, что притягивает к себе, но Бернард, привыкший к беззаботной холостяцкой жизни, подло обманывающий девушек, выманивая у дурех последние сбережения, точно на безумного романтичного влюбленного не тянет.
Ох, Лисси-Лисси, что-то слишком много странностей вокруг тебя. И что-то мне подсказывает, что если спросить напрямую — ты даже не поймешь, о чем я…
Невольно вспомнился наш разговор на той поляне, где я честно рассказал о своей неудавшейся истории любви. Всю дорогу я думал, с чего меня вдруг потянуло на откровенность? Кроме Фредерика, ну и еще Даниэля, о моей неудаче с Сильвией никто не знал. Да, шептались, не без этого, но о точной причине нашего расставания даже не догадывались. Разбежались и все, а что Сильвия спустя несколько месяцев вышла замуж за другого — так девушка красивая, образованная, из довольно известного аристократического рода, да и ее избранник не особо отстает — почему нет?
А я уж постарался, чтобы об этом и вовсе все быстро забыли, дав пищу для иных сплетен, с головой окунувшись в разгульный образ жизни…
Почему же сегодня открылся? Да еще и перед кем? Пусть без подробностей, в общих чертах, но ведь сказал чистую правду… И на фоне этого снова всплывает вопрос: почему я тогда согласился и понесся ночью в лес за малознакомой растрепанной грязной девицей? Неужели так уж сильно верил, что она приведет прямо к Бернарду? Явно же, что нет.
И какой может быть вывод из всего этого? А черт его знает! Не артефактами же она пользуется.
Задумчиво побарабанил по столу, пытаясь найти иное объяснение. Невольно прислушался к громкому разговору через несколько столиков.
— Риш, ну ты чего? Выпей с нами!
— Нет, мужики, я больше ни капли, грешно это!
— Че-его?! Какая муха тебя покусала? Неужели так повлиял
