— Ну скорее! — прошептала я. — Ну что ты тянешь?..
— Тебе не нравится?
— Нравится!.. — Мои зубы стучали. — Даже слишком! И я сейчас умру, если ты не…
Я застонала: он вошел в меня, закидывая мои ноги к себе на плечи. Меня сотряс еще один мощнейший шквал, и по телу стала растекаться сладостная истома. Я вдохнула полной грудью и выдохнула.
Он опустил мои ноги и приятной тяжестью упал на меня, беспорядочно целуя, куда попадали его губы.
— Прости, прости…
— За что? — Я тоже поцеловала его, кажется, в плечо.
— Ну, я очень быстро… Понимаешь, со мной такое первый раз в жизни! Ты ведь даже не успела кончить…
— Успела… — Я опять поцеловала его плечо. — Правда.
— Правда? — Он приподнялся и заглянул мне в глаза.
— Да. — Я улыбнулась. — Тоже первый раз в жизни с первого раза…
— А обычно?
— Обычно что?
— Не важно. — Он скатился с меня и лег рядом, вглядываясь в мое лицо так, будто хотел навсегда запомнить. Помолчал и задумчиво произнес: — При таком освещении ты еще больше похожа на фата-моргану. Старинный дагерротип. Сепия.
— Хочешь, я сегодня никуда не уеду? — неожиданно для себя самой спросила я.
— Хочу! — Он вскинулся. — И завтра, и послезавтра!
— И послепослезавтра?
— Да! Очень! — Он обнял меня и прижал к себе. — Пожалуйста, останься! Я уже больше не смогу без тебя!
— Ты уверен?
— Ты тоже!
— Я?.. Откуда ты знаешь?..
— Ниоткуда. Знаю и все. Иди сюда. Дай твои губы…
Мы начали целоваться, и его дыхание входило в меня, и опять бежали по телу огненные волны, и эта вторая в нашей жизни страстная близость была уже очень долгой, умудренно-ласково-изощренной и исполненной невероятной радости долгожданного взаимного обретения.
Уже совсем рассвело, когда мы наконец счастливо засыпали в объятиях, не разнимая переплетенных ног. Вдруг показалось, что со двора долетел звук подъехавшей машины, а потом мы уже точно услышали автомобильный сигнал.
— Это Жак за твоей машиной. Пойду скажу, что ты остаешься. — Марк резво вскочил с кровати, откидывая одеяло.
— Какой кошмар…
— Ты… Ты передумала? — Он растерянно замер, но, проследив за моим взглядом, присвистнул. — С ума обалдеть!
Вся постель была в крови.
— Мне жутко неловко, — начала я. — Я испортила…
— Не переживай, будем считать, что ты девственница и мне крупно повезло! Но потом, думаю, надо будет над этим поработать, чтобы ты больше понапрасну не теряла кровь. Как ты считаешь? — Он прищурился.
Я села и подгребла к себе окровавленную простыню.
— Не смотри, Марк… Мне неприятно, что ты на это все смотришь. Иди, пожалуйста, отмени поездку Бетрава… Я тут приберусь. Где у тебя стиральная машина? — Я хотела встать, но невольно охнула, слишком сильно наступив на больную ногу.
— Осторожнее! — Марк уже сидел рядом на корточках и держал мою ногу в руках: выглядела она еще слоновее, чем вчера. — Очень больно? Как же мы про нее забыли…
— Так и забыли… — сказала я и совершенно неожиданно для себя расплакалась.
— Что ты?! Что такое?! — всполошился Марк. — Очень сильно больно?
— Не очень… Не сильно… Я не знаю!.. Да еще эта чертова кровь!..
— Не плачь! Сейчас сделаем новый компресс, перевяжем…
— Зачем тебе это все? Ради чего ты со мной носишься?.. Трахаться не с кем? Лола вон вдвое моложе меня!
— Тише, тише. Все хорошо. — Он набросил на меня одеяло и крепко обнял. — Все хорошо. А будет еще лучше! Вот увидишь!
Тут снизу из гостиной долетели звуки движения, шаги и голоса, среди которых один — определенно женский и незнакомый мне. И этот голос громко крикнул:
— Марк! Где ты? Это мы! Ты дома?
— Дома! Дома! — во всю глотку заорал Марк и стал натягивать штаны и футболку. — Я сейчас!
— Кто это? — шепотом спросила я.
— Мама Клара, — радостно объяснил он. — Кларисс, папина жена. Потерпи, пожалуйста чуть-чуть. Я им все быстро объясню, вернусь и займусь твоей ногой. — Он чмокнул меня в щеку и направился к двери. — Как же хорошо, что они приехали!
Я смотрела в его спину, а он повторял:
— Как же хорошо, как хорошо…
Глава 26,
которая опять сейчас
— Привет, Соланж. — Кларисс обняла меня сзади.
Я даже не заметила, как она подошла: я все смотрела вслед Марку, хотя он давно уже скрылся за углом летней кухни.
— Я так рада тебя видеть! — сказала она, не обращая ни малейшего внимания на Полетт.
— Я тоже. — Я прижалась к ней. — Знаешь, мне кажется, что это какой-то кошмарный сон.
— Ты молодец, хорошо держишься. Не думай ни о чем. Что бы ни случилось, мы всегда с тобой.
— Еще бы! — ехидно встряла Полетт. — Куда вы денетесь! Она же теперь, считай, хозяйка Бон-Авиро! Имеет право выставить вас отсюда в любую минуту!
— Послушайте, мадам! — резко распрямляясь во весь рост, заговорил адвокат. — Чего вы добиваетесь? Что вам надо? Кто вы вообще такая?
Маленькая толстуха, запрокинув голову, посмотрела на него снизу вверх, но так, как если бы она была двухметрового роста, а он — букашкой.
— Я-то — законная супруга шефа жандармерии Куассона. Мадам Бетрав. А вот ты кто такой?
— Прекрасно выглядите, мадам Бетрав. — Адвокат лучезарно улыбнулся и отодвинул стул от стола. — Присаживайтесь! Замечательная погода, не правда ли?
Полетт была явно сбита с толку, но не унималась:
— Кажется, я задала вопрос!
— Вы совершенно правы, мадам Бетрав, — мягко заговорил отец Марка. — Мы так увлеклись, что совсем забыли представить нашего старинного друга и адвоката мэтра Лежье… Ой! Смотрите! — Он показал рукой в сторону летней кухни.
Из-за угла появились Бетрав и Марк. Они волокли под руки отвратительно пьяного грязного старикашку. Тот практически висел между ними, почти не касаясь ногами земли.
— Это же Круговорот! — воскликнула я. — Где вы его нашли? — Мы все устремились им навстречу.
— В погребе, где же еще, — мгновенно отреагировала Полетт с таким видом, будто она знала это всегда, а ей не верили.
— Ага, — сказал Марк. — С ума обалдеть! Этот мерзавец уже вторые сутки наслаждается жизнью в нашем погребе, а ключ преспокойно торчал снаружи в замке!
— Сам ты торчал! — неожиданно вскинулся бродяга, делая движение, будто отшвыривает Бетрава и Марка. — Ты меня запер! Требую адвоката!
