class="p">– Слушаю, Юрий Валерьянович.
– Анатолий Иванович, пришло оборудование от Умарова. Двенадцать вагонов.
– И что? Забирайте, складируйте, да так, чтобы был легкий доступ к любому прибору. Пока медиков нет – ничего монтировать не будем.
– У меня такого количества транспорта-то нет, и краны дорога требует поставить свои.
– Юрий Валерьянович, а вот все это вы могли бы решить и сами. Направляю к вам на помощь своих офицеров – поучитесь, как это делается.
– Капитан!
– Здесь, командир.
– Возьмите пятерых и отправляйтесь к начальнику УМТС. Он получил грузы и не знает, как организовать быструю разгрузку. Покажите ему, как это делается в режиме военного времени. Сами возвращайтесь.
– Есть показать и вернуться!
ПЕРВЫЕ ТАНЦЫ
Середина столовой была освобождена от мебели, а стулья по стенам заняли принарядившиеся и возбужденные женщины и старающиеся казаться невозмутимыми мужчины.
Медяков на коляске расположился в стороне. С ним здоровались, заговаривали, но никто не проявлял нездорового интереса, да и за заботами по устройству вечера он быстро забыл свои страхи.
На возвышении по прежнему стояли два стула, и около одного стояла гитара, а на другом – аккордеон.
– Сегодня мы начинаем нашу культурную программу. Здесь, в этом маленьком зале, в дальнейшем будут и концерты, и танцы. Сегодня – первый раз, и по традиции вечер начинается с вальса. Прошу вас!
Владислав пустил магнитофон и Свиридов пригласил Тоню.
Они недолго кружились одни, пара за парой заполняли зал. Те, кто не танцевал, удивлялись строгой красоте платья Тони – вроде бы ничего особенного, а глаз не отведешь. Дамы вообще постарались, хотя некоторые и перестарались, и их наряды не очень соответствовали атмосфере скромного танцевального вечера.
Валадислав подобрал спокойные довольно известные танцевальные мелодии и публика танцевала с большим удовольствием.
Офицеры спецотряда остались в неизменном камуфляже и танцевали, в основном, со своими дамами. Это было заметно.
– У них уже довольно устойчивые отношения, – заметила Тоня. – Ты посмотри, как они сплоченно держаться.
– Надо нам с Митей включаться.
Свиридов поднялся на возвышение, к нему присоединился Лопаткин.
– Мы постараемся не выделяться из звучащей сегодня музыки, поэтому это будут старые вещи.
Ночь коротка, спят облака,
Я знакомую музыку вальса
Услыхал в тишине городка.
Утро зовет снова в поход,
Хорошо, что я встретился с вами,
Проходя мимо ваших ворот.
Пары закружились сразу, как только услышали старую, но ничуть не устаревшую мелодию, ничуть не устаревшие слова. Теперь смотрели на Гришу – он пригласил Лену Долгополову, и хотя она была почти на голову выше Гриши, он с нею вполне сносно управлялся и уверенно вел и кружил свою длинноногую даму.
Хоть я с вами совсем незнаком
И далеко отсюда мой дом -
Но мне кажется снова
Я у дома родного.
В этом зале большом
Мы как-будто вдвоем,
Так скажите хоть слово -
Сам не знаю о чем.
Удивительно, но гитары и аккордеона оказалось вполне достаточно, чтобы заменить целый оркестр, и если бы спросили – какие инструменты играют, то только профессионал смог бы ответить правильно.
Будем дружить, в вальсе кружить,
Я совсем танцевать разучился
И прошу вас меня извинить.
Утро зовет снова в поход,
Хорошо, что я встретился с вами,
Проходя мимо ваших ворот.
Тоню пригласил Дормидонтов.
– Антонина Ивановна, я как по тексту, – с улыбкой сказал он Тоне, – Я совсем танцевать разучился и прошу вас меня извинить.
– Практики не было, Петя? Но школа все-таки чувствуется.
– Вы льстите мне. Я видел, как вы кружились с Анатолием. А Лена прямо заявила, что будет танцевать со мной только после реабилитации.
– Как это?
– Я должен потанцевать с четырьмя разными дамами.
– Так я у вас для тренажа?
– Антонина Ивановна, как вы могли такое подумать! Но если бы не ее условие, я бы тихонько сидел бы у стенки, а так у меня решимость появилась… Она неплохой психолог, а выбираю я только приятных мне дам…
– Спасибо, вот это уже приятнее.
Свиридов заметил в углу Галину Суковицину и пригласил ее на танец. Галина танцевала неплохо, но вести ее было трудно – она сопротивлялась. Когда Свиридов отвел ее на место и поблагодарил, она тоже ему сказала «Спасибо, Анатолий Иванович».
Женщин было намного больше, чем мужчин, и не всем удалось потанцевать. Но женских пар не было.
Через несколько мелодий под магнитофон Свиридов и Лопаткин снова вышли к публике.
Теперь мелодия была еще более старая, полная сдержанной грусти.
Я не стану ее огорчать,
Пусть надолго останется тайной -
Скоро стал я все чаще скучать
И не думать о встрече случайной.
С того незабвенного дня
Жду счастья хотя бы немного -
Но счастье не любит меня
И к сердцу не помнит дороги.
Лену Долгополову наперебой приглашали офицеры спецотряда, они даже менялись во время танца, и вели Лену изысканно и галантно, а какие пируэты они придумывали!
Лена раскраснелась.
– Спасибо, мальчики! – поблагодарила она своих кавалеров в конце танца.
В этот вечер Свиридов с Лопаткиным играли еще раз и сыграли они кадриль – оказалось, что в зале умеют танцевать и это, и пары с удовольствием танцевали.
КТО РАБОТАЕТ с МАШИНИСТКОЙ?
– Капитан, кто сегодня работает ночью с машинисткой?
– Я хочу сам для начала.
– Согласен. Систему защиты от любопытных ей знать не нужно, поэтому считывание с дискеты и затирание текста на диске сделаешь сам. Начните с кассеты с номером 0-2. А потом 0-1.
– Есть, командир. Вы наговорили две кассеты? Ей понадобится часа четыре для ввода.
– Ничего, пусть работает. Когда она приспособится к работе на клавиатуре и к моей диктовке – пойдет быстрее. Но если увидишь, что она очень устала – делай перерыв или вообще перенеси на следующий день.
– Понял. Дискету и бумаги в сейф?
– И не забудь волосок для любопытных оставить…
ВЕРУНЬЧИК, ПОЙДЕМ В ТЕПЛО
– Веруньчик, не озябла? А то пойдем в тепло.
– Пошли… Только посидеть-то вдвоем негде.
– Сейчас найдем.
– Ну?!
Кулигин привел Веру на второй этаж. У первой комнаты дверь была закрыта и на ней висел плакат «Занято. Просьба не беспокоить». Только третья, последняя в коридоре комната была не занята.
Кулигин пропустил Веру, повесил плакат, закрыл дверь и задвинул щеколду.
– Это что?
– Сейчас – это наша комната. Садись, располагайся.
– Еще чего! А ну, пусти!
– Да ты что? – не выпустил ее из своих крепких объятий Кулигин. – Чего взбеленилась?
– Не знаю, Никитушка, нашло чего-то… Непривычно как-то… Вошли, закрыли дверь… А видел кто?
– Ну и
