превратиться в защитную технику.
Посредник не заставил себя долго ждать. Понимая, что скоро может появиться наше подкрепление, он решил действовать. Когда я сворачивал за одну из палубных построек, над головой раздался тихий шорох. Наверное, обычный человек его не услышал бы, но я тут же присел, задрав голову. И вовремя! Коричневый силуэт падал на меня, словно пантера. Я оттолкнулся ногами, прыгнув влево — горизонтально, параллельно палубе. При этом выбросил в сторону нападавшего струю пламени, а затем выставил щит: мало ли, вдруг он с пистолетом, а не только с ножом.
Посредник вспыхнул, превращаясь в живой факел. Его костюм быстро охватывало пламя. Юрий издал возглас боли и принялся стаскивать с себя пиджак. Когда тот оказался у него на локтях, я понял, что это идеальная возможность покончить с преследованием. Оттолкнувшись, я взвился в воздух и выбросил ногу, ударив противника подошвой в грудь. Он попятился, потерял равновесие и рухнул на палубу. Я отозвал огонь и спустя мгновение оказался на спине лежавшего лицом вниз посредника. Пиджак болтался у него на локтях, так что я использовал его, чтобы скрутить Юрия. Приподнявшись, заметил на берегу бойца. Пришлось окликнуть его, чтобы заметил.
— Я взял его! Дуй сюда!
Дважды повторять не пришлось: парень сразу меня понял и через полминуты был рядом. У него нашёлся пластиковый хомут, которым он ловко стянул запястья моего пленника. Вдвоём мы подняли обгоревшего, но вполне живого Юрия. Боец подобрал слетевшие с него очки и, немного подумав, протянул мне. Я сунул их в карман. Пока не будем улучшать возможности засранца. Слишком уж он прыткий. Хватит и того, что у него ноги свободны. Если б была возможность его сразу погрузить в машину, я бы не оставил их не скованными. Но тащить мужика на себе был не вариант.
— Шагай, — велел я ему. — И без фокусов. Убивать я тебя всё равно не стану, а вот боль причинить могу.
Посредник вдруг усмехнулся.
— Не сомневаюсь, Ваше Сиятельство! Прошу прощения, что заставил вас побегать. Но надо же было хоть попробовать.
Что-то он болтал слишком уверенно для человека в его положении.
— Сунь-ка ему между зубов что-нибудь, — велел я бойцу. — А то ещё откусит себе язык. Нам этого не нужно. У меня к нему имеются вопросы, и я очень рассчитываю получить ответы.
Мой спутник тут же достал резиновый кляп в виде трубки с ремешками, затягивающимися на затылке. Похоже, на дело бойцы шли экипированными по полной программе. Хотя чему удивляться? Они знали, что придётся захватывать цели.
Посредник стиснул зубы и замотал головой, мешая впихнуть кляп. Пришлось изо всей силы ткнуть ему костяшкой среднего пальца в одну из болевых точек. Как только он завопил, боец сунул между зубов трубку и ловко застегнул ремешки.
— Вот теперь порядок! — кивнул он удовлетворённо. — Идём, Ваше Сиятельство?
Взяв пленника за локти, мы потащили его назад, к машине.
Глава 27
Как только прибыли во дворец, свидетелей выгрузили и отправили в подвал — готовить к допросу. Я же хотел принять душ и переодеться, так как изрядно пропотел во время беготни по докам, но меня задержал следопыт. Подойдя, протянул всеми забытую сумку с деньгами, которые привёз ему в обмен на уничтожение вепря посредник.
— Ваше Сиятельство, что с этим делать? Куда их?
Забрав у него сумку, я сунул руку внутрь, достал одну пачку и бросил егерю.
— Держи! За труды, риск и актёрский талант. Хорошо отработал.
— Спасибо, Ваше Сиятельство, — егерь поклонился, но уходить не торопился. — А что со мной теперь будет?
— Ну, раз я дал тебе бабки, значит, убивать не собираюсь. Хотя ты заслужил. Мда… Служить мне, конечно, ты больше не будешь. Собирайся и уезжай. Твою вольную я велю подготовить и подпишу. Заберёшь у начальника. Дня через два. Столько тебе на всё про всё.
Следопыт отвесил ещё один поклон.
— Благодарю, Ваше Сиятельство! Вы очень великодушны!
— К сожалению, да. А теперь ступай, не задерживай меня.
Всё равно встретимся в аду. Никуда ты от наказания не денешься. Так что можно и отложить. Не горит, как любят поговаривать у нас в Преисподней.
Избавившись от Макара, я поднялся к себе, сунул бабки в сейф — пусть будет у меня неприкосновенный запас на всякий пожарный — и отправился в душ. Освежившись и накинув лёгкий домашний костюм, состоявший из бархатной куртки-венгерки со шнуровкой и шёлковых брюк, я спустился в подземелье.
Николай был уже на месте. Кивнул мне и указал на прикованного к металлическому креслу посредника.
— Задал ему пару вопросов для разминки, пока тебя ждал. Упирается. Не хочет по-хорошему.
— Личность выяснили? — спросил я, садясь рядом с братом в удобное мягкое кресло. — Его действительно звать Юрием?
— Без понятия. Отдел разведки снял отпечатки, так что скоро узнаем. А так и связи его потянутся. Не знаю, чего он упирается. Толку-то?
Я перевёл взгляд на посредника. Тот сидел, склонив голову набок, и следил за нами, словно был не в камере для допросов, а в театре. Вид у него был излишне самоуверенным. Интересно, с чего бы?
— Ты же понимаешь, что всё расскажешь? — спросил я. — Так всегда бывает. У каждого есть предел. И в руках профессионала…
— Всё дело в том, Ваше Сиятельство, что мне нечего рассказывать, — перебил пленник. — Я ничего не знаю. А тот солдат, которого вы взяли, тем более. Он ещё большая пешка, чем я. Так что, боюсь, вас ждёт разочарова…
Удар, который нанёс ему в скулу начальник охраны, прервал речь.
— Не смей перебивать Его Сиятельство! — гаркнул он, брызгая слюной. — Ещё раз так сделаешь, и я сломаю тебе палец.
— Спасибо, Порфирий, — кивнул я. — Судя по всему, наш гость готов принять мучения. Вопрос лишь — из-за верности хозяину или от неведения. Если последнее, будет забавно. Досадно, но забавно. Впрочем, мы дождёмся доклада отдела разведки. Уверен, он многое прояснит. Что с бойцом? Его рана не слишком серьёзна? Он в состоянии говорить?
— К сожалению, нет, — мрачно ответил Порфирий. — Парень оказался слабоват. Вырубился от потери крови и болевого шока. Сейчас он в палате под наблюдением врача. И с охраной, само собой. Но не думаю, что мы от него чего-нибудь добьёмся. Обычное пушечное мясо, расходный материал.
— Согласен. Вон он, наш главный клиент, — я подмигнул посреднику.
Тот криво усмехнулся. Порфирий сделал к нему шаг, но я жестом остановил его. Начальник охраны нехотя отступил. Однако было заметно, что в случае, если понадобятся пытки, он будет первым среди желающих простимулировать разговорчивость пленника.
— Есть подходящее заклинание? — спросил я Николая. — Которое развязало бы ему язык. Или оказалось достаточно устрашающим, чтобы он сам захотел с нами пообщаться.
— Можно попробовать парочку. Адские муки. Во всяком случае, если верить описанию. Но поможет ли?
— Вот и выяснили бы.
— Кстати, да! — оживился Николай. — Я как раз хотел одно опробовать. Ещё ни разу не пускал его в ход.
— Ну, так не стесняйся. Видишь, человек жаждет испытать себя на прочность.
Однако Николаю не довелось проверить заклятье. Дверь открылась, и в камеру вошёл Шевцов. С тонкой пачкой распечаток. Бросил взгляд на посредника, а затем поклонился нам с Николаем.
— Чем порадуете, Андрей Иванович? — спросил я. — Вижу, не с пустыми руками. А то этот тип уверен, что мы его ни с кем связать не сможем.
Начальник разведки пожевал губами, что мне совсем не понравилось: когда человеку есть, чем похвастать, вид у него совсем иной.
— Что, он прав? — прищурился я.
— Отчасти, Ваше Сиятельство. Этого человека зовут Юрий Степанович Кобылин, он адвокат и довольно известная личность.
— Не думаю, что диплом поможет ему, — заметил я. — Как и осведомлённость о законах. В суде ему появиться не светит.
Шевцов понимающе кивнул.
— Я не к этому клонил, Ваше Сиятельство. Дело в том, что господин Кобылин часто представляет интересы своих клиентов. Не гнушаясь ничем. Чем, собственно, и прославился. Однако обращаются к нему часто и с удовольствием.
— Скажите, почему! — подмигнул Шевцову адвокат.
— Наш гость разработал систему, при которой он не может узнать, кто его наниматель, — мрачно проговорил начальник разведки. — Это обеспечивает полную конфиденциальность. Даже если б господин Кобылин захотел выдать сведения о своём клиенте, то не смог бы.
— Именно! — удовлетворённо кивнул пленник.
— Однако он легко связался с нанимателем, — заметил я. — Значит, не такая уж сложная эта система. Если она вообще существует. Может, вы её не придумали, а выдумали? — спросил
