ранами, полученными в жестокой битве? Или в лазарете, теперь уже навсегда став инвалидами без руки, или ноги? Доживают последние мгновения, метаясь в горячечном бреду, и, призывая матерей, ради каких встали плечом к плечу на стене перегородившей Волчьи Ворота? Будь проклята война! Нет, она совсем не такая, какой её представлял себе Рутгер на заре своей жизни. Подвиг здесь соседствует с неприкрытым, ужасающим оскалом смерти. Теперь война ему представилась не в лучах неувядающей славы, не в заздравных тостах, не в искрящемся звоне скрещённых мечей, а в предсмертных криках, в агонии друзей, плаче матерей и сестёр, в погребальных склепах и могилах.
Сглотнув пересохшим горлом, и тут же сделав несколько глотков вина из кувшина, Рутгер посмотрел на подножие стены, почувствовав, как на глаза набегают слёзы, торопливо вытер их, и отдал Сардейлу приказ:
– Когда стемнеет, спустим со стены лестницы и верёвки. Поднимем всех наших героев. Они не заслужили лежать в смердящей груде степняков.
– Будет сделано, мой воевода. – Нахмурившись, кивнул Сардейл. Несмотря на его безобразный шрам, ветеран не казался каким-то ужасным, кровожадным бойцом, готовым отправить к Бессмертному Тэнгри любого. Стоило узнать его поближе, и Рутгер теперь уже с трудом представлял, как мог раньше обходиться без него, хотя и помнил то время, когда жутко боялся его. Ведь когда-то мать пугала его им, и говорила, что Сардейла наказали Боги за его непослушание родителям. Как теперь это звучит смешно и нелепо! Ветеран надёжен как меч, и мудр как сам Бог.
* * *
Глава 13.
Царь россов Аласейа удивлённо посмотрел на Балвера, немного подумал, склонив голову на бок, и только тогда произнёс:
– Я не виг, и не знаю ваших законов, но тут, честно говоря, я вообще ничего не понимаю. Казалось бы, чего проще! Есть предатель – есть меч. Зачем искать ещё какие-то доказательства, если и так всё понятно?
Военный вождь снисходительно улыбнулся, глядя в благородное лицо своего друга, и сказал:
– Мы не можем обвинять друг друга в каком-либо преступлении, если на это нет доказательств. Догадки здесь не считаются. Суд не сможет вынести справедливого решения.
– Суд? – Царь россов рассмеялся, тряхнув головой, отчего его русые волосы, потревоженные ветром, разметались по плечам, стянутым отделанным золотом, доспеху. – О каком суде ты говоришь? Мои купцы торгуют с вашими купцами, простолюдины россы часто бывают Вольфбуре, и многое рассказывают. Да и сам я давно уже не ребёнок. Разве я не вижу, что творится со страной Лазоревых Гор? Как вы смогли допустить такое? Неужели виги слепы?
В глубоком раздумье Балвер подтянул поводья своего коня, норовящего свернуть с древней дороги на луг, покрытый сочной, зелёной травой. Не смотря на резкость и иронию в голосе Аласейа, он не обиделся, и не замкнулся в себе. Он понимал, что молодой царь россов прав, и виги во многом сами виноваты, что допустили такое.
– Вы, виги, спесивы и горды до невозможности. Вы хвалитесь своими законами, и сами же их не соблюдаете. Указываете всем на своё правосудие, хотя оно не работает. У тебя есть подозрения? Для меня этого достаточно, чтобы покарать предателей. Меч – вот мой судья. – С этими словами росс достал из ножен на левом боку, богато украшенный клинок, с улыбкой погладил сверкающую бликами сталь. – В наше время только меч и сила что-то стоят. Остальное просто ничто. Оглянись! За нами огромная сила, какую ещё не видели ваши горы! Что тебе стоит отдать приказ, и направить её на установление Законов Предков?
Балвер рассмеялся, и ответил:
– Именно это я и собираюсь сделать. Кланы не доверяют друг другу, с их вождями очень трудно договориться. Если один клан начнёт, то нет никакой уверенности, что другие его поддержат. Перед лицом общей опасности мы объединились, но надолго ли? Владыка Альгар ничего не может решить, попав под влияние лорда Сатвела и его прихлебателей. Теперь-то я убеждён, что непонимание между кланами устроено заговорщиками. Ничего. Как только разобьём орду степняков, так сразу займусь Сатвелом и его наёмниками. Против объединённых кланов они не устоят.
Военный вождь посмотрел на пыльную дорогу, изгибающеюся серой лентой, терялась за выступающим мысом леса, на грозовые облака, уже неделю пробегающие по всему небосводу, но не пролившими на землю и каплю дождя. Где-то там, впереди бесновалась орда врагов, раз за разом, яростно штурмуя Волчьи Ворота, а здесь, в предгорье, двигалось войско, какое удалось собрать за четыре дня. Сразу за военным вождём и царём россов на конях ехала тяжёлая конница в сверкающих латах, что не мог разбить ни один меч, выкованный в Обитаемом Мире. Вооружённые длинными копьями, мечами, круглыми, обитыми медью щитами, конная дружина россов, состоящая из тысячи воинов, была несокрушима, что уже не раз доказывалось в сражениях. Их так и называли – «Железнобокие».
За конницей пешком двигались пятнадцать сотен вигов в зачернённых доспехах, в шлемах, увенчанными рогами силы. Бешеные, беспощадные бойцы, презирающие смерть, жаждущие славы, чтобы их имена были высечены на Красной Стене в Храме Бессмертного Тэнгри. Разве может их что-то остановить? Кланы не сражаются верхом. Вся их мощь и сила в пешем строю. Стена из круглых, красно-синих щитов, мгновенный блеск мечей, секир, и неумолимый, твёрдый шаг вперёд. Потом ещё, ещё! Враг пятится, его строй ломается, и стена вигов рассыпается, чтобы вспыхнула яростная схватка, разбитая на небольшие кучки воинов. Тактика вигов всегда приносила им победу, и считалась совершенной.
За пешими воинами шли заулы, прирождённые скотоводы и охотники. Всё их вооружение состояло из лёгкой кольчуги, лука или арбалета, небольшого меча и щита. Они не врубались в ряды противника, они разили его издалека своими длинными, смертоносными стрелами. Их чаще всего использовали как лазутчиков, дозорных, а если надо было подготовить засаду, то здесь им равных просто не существовало. Никто из войска не мог припомнить, чтобы из ловушки заулов мог кто-то вырваться и скрыться, ведь полностью металлическая стрела особой закалки, выпущенная из арбалета, пробивала и доспехи, и щит на расстоянии в четыреста шагов. Все они без исключения были искусными стрелками, ибо на службу к вигам нанимались только самые лучшие.
За стройными рядами арбалетчиков двигались дивы, и родственный им народ кверки. Эти низкорослые, казалось самой природой, созданные для жизни в дремучих лесах люди, были вооружены в основном топорами, и квадратными щитами. Их доспехи состояли из многих слоёв шкур, так выделанных, что их не могла пробить стрела, выпущенная из лука с расстояния двух сотен шагов. Это, конечно, была
