и задал очередной вопрос:
— А насколько сильно ты его ощущал?
— Достаточно сильно, сначала я думал, что это чистокровный демон, но когда увидел Крита, сразу выкинул эту мысль из головы, хотя мне с трудом вериться, что это он.
— А может это и не он, но ты уверен, что он не чистокровный?
— Хоть неприятно осознавать, но я уверен, что это Крит — Мира признала его, тем более они целовались, по настоящему, как любящие друг друга люди. А насчёт силы, понимаете, пока он не подошёл к ней я считал его чистокровным, но в момент их поцелуя, даже немного до него, в его сущности начались странные колебания. Демоническая сущность в нем ослабла, и ещё что-то необычное, никогда такого не ощущал… — Винсент задумался, ища внутри себя нужные слова.
— И что же это? — по голосу Арона было видно, что он сильно заинтересован этим, как Винсент выразился, обычным делом.
— Мне показалось, что в его демонической душе сверкнуло, что-то светлое, не пойму что, но по силе не уступавшее его тёмному началу.
— Скорее тебе показалось.
— Вряд ли, вы ведь хорошо отзываетесь о моих способностях. Ещё кое-что: он владеет чёрным огнём, — Арон на миг распахнул глаза, потом на его лице появилась гримаса злости.
— Чёрт! Этого мы и опасались, — Арон был явно недоволен.
— А в чём проблема, Арон? Обычный человек его не одолеет, но мы можем призвать ангелов или же паладины с ним разберутся.
— Паладины другим заняты. Тебе известно, что демоны тени не владеют чёрным огнём изначально, значит, Крита обратил не простой рядовой демон и скорее всего здесь кроется что-то большее, чем просто убийства людей и похищение их душ.
— Мне кажется, что Крит не полностью служит тёмным силам. Эта не обычная светлая энергетика и его поведение с Мирой, может не стоит торопиться?
— Не торопиться? От его рук пало тридцать семь невинных людей, а что касается его, гхм, отношений с Мирой, возможно она нужна для достижения какой-то цели.
— Арон, перестань, Крит был человеком, кот…
— Вот именно, Винсент, он был человеком! Я много видел демонов, поверь, в них нет ничего человеческого. Я понимаю, тебе больно принять произошедшее, но тут ничего не изменишь, теперь мы постараемся не допустить, чтобы стало ещё хуже, — Винс вопросительно посмотрел на Арона, — коль он так сблизился с Мирой, то я прошу тебя, будь с ней рядом и следи за Критом, а я передам всё магистру и разузнаю об этой девушке.
— Простите, но мне кажется эта затея ерундовая.
— Полагайся на чутьё, Винс, оно не подведёт.
— А я и полагаюсь, поэтому мне так и кажется, — Арон приподнял бровь, но ничего не ответил на это.
— Что ж, Винсент, ты отлично поработал, молодец, береги себя, удачи, — Арон улыбнулся.
— И вам удачи, учитель, — после этого оба разошлись в разные стороны. По дороге домой Винс пытался понять, что же он почувствовал в душе Крита, но так и ничего не добился. Возможно, ответ сам придёт к нему…
Теперь судьбы простой девушки, служителя света и демона тени пойдут по одному пути. Винсент уже понял, что Мира ни куда с ним не пойдёт на выходные, ведь к ней вернулся её возлюбленный. Правда, он больше злился на то, что не мог дозвониться до неё весь следующий день, а когда приехал к её дому, не чувствовал ни её, ни охотника. Что же до Крита, то он провёл весь день с Мирой. Как же она была счастлива увидеть его воскресным утром, теперь она была точно уверенна, что вчерашние события не сон. Сейчас их чувства были невероятно сильны, как при прежней жизни. Крит продолжал чувствовать в себе слабость, но это не портило его настроения. Он и Мира могли бы просто сидеть рядом, ничего не делая, ничего не говоря. Они снова обрели друг друга, всё остальное было неважно. Мира позабыла обо всём, о прошлом, будущем, сейчас она полностью погрузилась в настоящее, где был её любимый, хоть и не совсем, человек. Крит чувствовал то же самое. Ночью он побывал в долине, в заброшенных цехах, где тренировался и ещё в нескольких местах, но Грегориана не нашёл и не почувствовал. Сейчас его не особо волновало, где и что с его хозяином, Крит сомневался, что с ним может случиться беда. Интересно, заметил ли он такую очерёдность: чем ближе он был с Мирой, тем больше ему хотелось с ней быть. Это могло бы объяснить недавние события, когда охотника на миг одолевало желание прикоснуться и обнять свою любимую. Крит толком и не замечал, что когда он был далеко от неё или занимался охотой, его сердце остывало, а чувства превращались в мысли. Но этим утром, сидя напротив Миры, его сердце горело огнём и отнюдь не чёрным…
Сегодня Крит и Мира совершили кругосветное путешествие за полдня. Как, когда-то при жизни, дух романтики заиграл в сердце демона. Крит показал Мире невероятные по красоте места и всю мощь природы. Они побывали на снежных горах, в густых лесах, на островах посреди океана. Он рассказывал ей, как именно оказывался в том, или ином месте. Основной причиной было уединение. На просторном горном луге, Крит мог мысленно уйти от настоящего и предаться воспоминаниям и размышлениям. И Мира понимала его. Она сама чувствовала, словно находиться на другой планете, чувствовала свободу от всего мирского, объятья ветра и своего любимого. Правда, один маленький нюанс портил это путешествие: Крит не подумал, как скажется телепортация на живом человеке. После первого переноса Мира сразу же упала на колени, её тело одолела сильная дрожь и рвотные позывы, но ничего страшного не произошло. После нескольких раз, она более — менее привыкла. К тому же, душевному наслаждению не могли помешать неприятные физические ощущения. Когда они оказались на великолепном цветущем лугу, пошёл дождь, и Мире сразу захотелось потанцевать. Кому-то это могло бы показаться смешным и глупым, но только не им. Окруженные яркими красками цветов, человек и демон, переполненные великим чувством, кружились под искрящимися, на солнце, каплями дождя. Крит почувствовал себя снова живым, словно цепи пустоты спали с его души. Вся тьма и демоническая сила, казалось, покинули его навсегда. Вечером они предались воспоминаниям о былой жизни, наблюдая, как солнце заходит за горизонт между двух утёсов. Мира стала придумывать, как бы им встречаться по будням:
— Милый мой, завтра мы увидимся только поздним вечером? — с малой долей грусти произнесла Мира
— Скорее всего, но точно ничего обещать не могу. Я должен
