– Поторопись, у нас не много времени, – сухо отрезал инквизитор.
Как же хотелось хорошенько впечатать каблук в его ступню! Что за заносчивость!
Гастес кивнул и направился в кабинет Макка.
– Мы могли бы подождать, – зашипела я.
– Думаете, у меня других занятий нет, как ждать, когда освободится лекарь? Радуйтесь, что я здесь.
Ну да, чего можно было ещё ожидать? Милорд оказал честь сопровождать меня лично, восторгайся, Ламия.
Из кабинета вышел помощник лекаря и, извиняясь перед посетителями, объявил, что господин Макк не сможет их принять до завтрашнего дня.
– Прошу, господин, – кланяясь, Гастес пригласил Рузлокка зайти в кабинет.
Наши взгляды пересеклись. Он победно вздёрнул тёмную бровь. Я сжала губы, гневно выдохнув. Не так я представляла наш визит. Хотя стоило ожидать подобных выкрутасов от этого надменного… От негодования даже подходящего слова не нашла!
Впрочем, размышлять не было времени: мы вошли в кабинет.
– Господин Анрид Рузлокк, – поднялся со своего места Макк. – Проходите, пожалуйста. И вы здесь, госпожа Монгрейт? – удивился лекарь.
– Добрый день, господин, – проговорила я, покосившись на оборотника.
Эдверс нахмурился.
– Что-то случилось, миледи?
– Ничего не случилось, – ответил за меня Рузлокк. – Нам нужно поговорить о господине Монгрейте, это не займёт у нас много времени, у меня есть к вам всего лишь пара вопросов.
Лучше бы я отказалась от поездки, в самом деле, зачем я здесь? Чтобы сгорать от стыда и неловкость? Почему у инквизитора такой тон, будто господин Макк в чём-то виноват?
– Конечно! Разумеется. Гастес, подай нам чая! – велел лекарь своему помощнику. – Располагайтесь, – указал на кресла.
Мы расселись, и над столом повисло такое же неловкое молчание.
– Я вас слушаю, господин Рузлокк.
– Вы, конечно, помните миледи Ламию Монгрейт.
Я стиснула складки платья на своих коленях.
– Конечно, я был лекарем семьи Монгрейтов.
– Мне всего лишь нужен один ответ.
Господин Макк повернулся к нему, взирая на Рузлокка со всем вниманием.
– Вспомните, пожалуйста, с кем поддерживал отношения господин Монгрейт незадолго до смерти.
Эдверс задумался, а потом свёл брови, хмурясь.
– У него было много друзей…
– Может, он вам что-то рассказывал? Упоминал какие-то имена? – Рузлокк давил, и как же мне хотелось стукнуть его чем-нибудь! Видно же, Макк ничего подозрительного не слышал, да и сколько времени прошло! Но инстинкт самосохранения приказывал молчать.
Макк затряс головой.
– Гиор Вок… Марион Тайлер… Элиса Сивер… это все, кого помню.
Я выдохнула и посмотрела перед собой. Все, кого перечислил Макк, были друзьями и компаньонами отца, верные люди.
Дверь позади открылась, и в кабинет вошёл Гастес с подносом в руках. Он прошёл к столу и поставил чайный сервиз на край. Гастес разлил в чашки крепко заваренного чая, за его движениями следили три пары глаз, и каждый думал о чём-то своём.
Гастес поклонился.
– Можешь идти, – бросил ему Макк.
Юноша выпрямился, и от моего внимания не ускользнуло, как Гастес скосил взгляд на Рузлокка и пожал губы. Но он быстро отвернулся и направился к выходу. Рузлокк, который даже не смотрел на помощника, взял свою чашку и совершенно непринуждённо сделал глоток.
Хотя почему меня должно это насторожить? Рузлокк своей повелительной манерой введёт в растерянность кого угодно, даже самого короля.
– Вкусный чай, – вдруг произнёс Анрид и поднялся, – спасибо за ответ, господин Макк.
– Ну что вы, это пустяки, – поднялся Эдверс.
Я смотрела то на одного, то на другого. А что случилось? И это всё? Так быстро, мы уходим? Но я была даже и рада. Всё ещё чувствуя неловкость, я распрощалась с лекарем и поспешила за Рузлокком, который уже вышел в ожидающий зал.
Гастеса, понятно, что и не видно поблизости. Я заставила себя молчать до того, как мы вышли на улицу, под обильный снегопад, который подёрнул всё вокруг плотным белым кружевным занавесом. И тёмная фигура Рузлокка контрастно и притягательно выделялась на этом фоне.
– И это всё, ради чего мы проделали такой огромный путь?
Я, конечно, могла не ожидать другого ответа, кроме тяжёлого взгляда инквизитора. Который вдруг отвернулся, смотря куда-то в сторону улицы.
– Идёмте, – он взял меня за локоть и увлёк за собой.
Выйдя на дорогу, мы перешли её.
– Куда мы идём?
Рузлокк не ответил, шёл уверенным шагом, распугивая своей железной харизмой простых прохожих. Мы вышли к павильонам, Рузлокк свернул к одному из них. Я успела прочитать вывеску. «Кофейня мистера О-дэ».
Да что он задумал?
Мы вошли в тёплый уютный зал, где пахло приятной кофейной горечью и ванилью. Это оказалось весьма уютное и шикарное место.
Я ожидала чего угодно: что инквизитор начнёт расспрашивать местных управляющих о господине Макке, чья лечебница была неподалёку. Но была полностью огорошена, когда он посадил меня за стол и сел, скинув с себя пальто и повесив на спинку стула, опустившись напротив.
– Что вы задумали, можете ответить?
В этот самый миг незамедлительно подошла девица из обслуживания. И почему именно самая миловидная изо всех? Она кокетливо улыбнулась господину Рузлокку.
– Добрый день, господин, что пожелаете?
Рузлокк даже не взглянул на неё, уставившись на меня.
– Белое мороженое с карамельным сиропом.
Что? Он серьёзно?
– Две порции. И чёрный кофе, – добавил мистер Загадочность.
– Тоже две чашки? – почему-то также поинтересовалась у него подавальщица. .
– Нет, – отрезала я, – мне не нужно.
Девушка удалилась, бросив на милорда масляный взгляд. Я смотрела на Рузлокка, который был занят рассматриванием посетителей. Их было не так и много, оборотник явно задумал что-то, или он что-то выяснил. Если это так, нужно быть наготове. Я сощурила взгляд. Не об этом ли меня предупреждал вчера Хиодхон?
Служанка вернулась быстро с серебряным подносом в руках, аккуратно поставила перед милордом чашку кофе, потом стеклянную пиалу с шариками белого мороженого, политого густым золотистым сиропом. Такая же оказалась и передо мной.
Девушка поклонилась, только вот не спешила быстро уйти, сказав, что она рядом, если что-то понадобится ещё.
– Ешьте, – взял серебряную ложку Рузлокк.
Я хмыкнула и взяла прибор, погрузив в мякоть десерта, краем глаза пронаблюдав, как оборотник действительно ест мороженое. А ведь сам твердил, что сладкое вредно, и не прочь полакомиться «вредной» едой.
