Пира, Giorgio La Pira) соединяет то, что на поверхности кажется разделенным. Впрочем, изучение истории долгих периодов, в отрыве от историографии, целиком сосредоточенной на событиях, показывает глубокие структуры, вбирающие и соединяющие различные реальности. Даже противоречия порой скрывают развивающиеся в глубине связи. Фернан Бродель (Fernand Braudel) мог говорить о Средиземноморье как о единой системе, даже о регионах и временах, полных конфликтов.
Организация Объединенных Наций — всеобъемлющее учреждение, или оно по-своему представляет объединительные процессы истории? В общем, что это, своего рода система-мир? Иногда о ней говорят как-то привычно и обыденно. Но нельзя бросать на произвол судьбы уникальную организацию, несмотря на обилие проблем, в том числе на отсутствие доверия к ее деятельности. ООН, несмотря на нынешнюю дискредитацию, представляет идею возможного мирового порядка. За одно десятилетие, с 1990 до 2002 года, она организовала миротворческих операций и акций превентивной дипломатии соответственно в четыре и шесть раз больше, чем за предшествующие сорок лет своей истории. ООН выражает идею существования глобального общественного блага, которому угрожает глобальное потепление, загрязнение окружающей среды или атомное оружие. Всем известна сложная история подписания Киотских протоколов (особенно отказ Соединенных Штатов, которые считают, что они не соответствуют американским национальным интересам). Необходимо развивать сознание глобального общественного блага. Ураган «Катрина», обрушившийся на Луизиану с необычной разрушительной силой, не только побуждает к новому размышлению о нашем отношении к окружающей среде, но и говорит о том, что государствам — даже таким, как США! — трудно в одиночку справляться с природными катаклизмами. Те, кто прожил уже не одно десятилетие, видят, что климат и окружающая среда изменяются и ставят новые проблемы. Но государства в одиночку не справляются с ними и не могут представлять глобальные общие интересы. Уже в 1996 году Нино Андреатта (Nino Andreatta) утверждал: «Чтобы сберечь это важнейшее общественное благо (окружающую среду), с которым связано само выживание будущих поколений, надо, чтобы ООН разработала критерии по равному распределению затрат и прибыли от содержания природных ресурсов».
Атомное оружие тоже представляет собой угрозу для глобального общественного блага. Европа на себе испытала в Чернобыльской катастрофе, что границы государств не защищают от этой угрозы. В логике холодной войны ядерное оружие использовалось в качестве средства, хотя и опасного, для достижения равновесия сил. Режим нераспространения ядерного оружия, установленный в семидесятые годы и включенный в международные договоры девяностых, ограничивал развитие ядерного оружия. После 1989 года мечтали о мире без атомного оружия. Но положение, напротив, ухудшилось, потому что в ядерный клуб — более или менее обманным путем — вошли новые государства. Сегодня меньше говорят об атомной угрозе, чем во времена холодной войны. Однако идет разработка нового ядерного оружия не со сдерживающей целью, но для использования на поле боя. Это оружие «четвертого поколения», как пишет Анджело Баракка (Angelo Baracca), которое обходит договоры о нераспространении и представляет реальную угрозу: «Так открылась совершенно новая стадия распространения ядерного оружия…».
Через шестьдесят лет после Хиросимы, ядерного взрыва, сразу унесшего жизни 140.000 человек и еще 77.000 впоследствии, помимо пяти традиционных ядерных держав (у США 6.390 бомб, у России 3.242, у Китая, Франции и Великобритании в арсеналах от 100 до 200 бомб) есть еще сорок стран, которые могут производить атомное оружие, такие как Египет и Южная Корея. История испытаний этого оружия — это история смерти: из советских военных, участвовавших в этих операциях, умерло около 30.000 (в живых остается лишь около сотни). Северная Корея, возможно, уже обладает ядерным оружием. Есть оно и у Израиля (200 бомб), Индии (150) и Пакистана (175). Кроме того, многие имеют доступ к так называемой «грязной» атомной энергии. Ядерная угроза сильно выросла с 1968 года, когда 180 стран подписали Договор о нераспространении. В нашем мире, где миллионы человек обрели более глубокое самосознание и стали хозяевами своей судьбы, горстка людей может начать человекоубийственные конфликты.
Столь широкое распространение атомного оружие показывает, как необходимо научиться жить вместе странам, которые могут разрушить друг друга. В сущности, Израиль под руководством Шарона, несмотря на свою военную (и атомную) мощь, решил вывести еврейские поселения из Газы, потому что понял, что нужно искать способы жить вместе с палестинцами, и альтернативы этому нет. Во всем мире остается риск терроризма и риск прихода к власти политиков-террористов. Но атомное оружие обязывает к ответственному многополярному миру и побуждает искать взаимопонимание между странами, которые могли бы разрушить друг друга. В этом смысле государства и общественное мнение различных стран должны вновь научиться признавать авторитет ООН.
Революция в мышлении
Нужно развивать культуру, которая от национальной группы шла бы к более широкому горизонту. Без общей, разделяемой всеми, культуры мало что можно сделать в нашем мире, а главное — риск слишком высок. Естественно, культур много, но когда я говорю об «общей культуре», я имею в виду ответственное сознание необходимости жить вместе и разделять общие интересы, независимо от различий. Подобные убеждения не укоренились еще во всех правящих классах. Для построения общей культуры нужно исходить из людей нашего времени. Необходимо ясно осознать, что мы стоим перед необыкновенным явлением: никогда в истории мира не было столь высокого уровня грамотности, как в наши дни, а значит, люди не могли так интенсивно сообщать и принимать новые идеи и культуру. Сегодня без них и без их участия ничего сделать нельзя. Это не банальность, но констатация факта, проявляющегося во многих кризисных ситуациях.
Нужно уметь говорить с людьми нашего времени, привлекать и мотивировать их. Даже перед лицом великих, с экономической, политической (или даже атомной) точки зрения, держав, люди сегодня значат больше, чем вчера. Поэтому все труднее жить авторитарным режимам, без демократического участия масс. И даже недемократические режимы вынуждены учитывать мнение людей. Любая авторитарная власть все больше нуждается в обеспечении общественного согласия хотя бы популистскими методами или использованием плебисцитарных систем, имеющих лишь видимость демократии.
Малая горстка людей может дестабилизировать целую страну. Вооруженная борьба доступна всем. Оружие можно купить на рынке. Нет недостатка в идеях, страстях и интересах, питающих конфликты. И терроризм во многих частях мира демонстрирует это. Это показывают герильи, способные поставить на колени целые государства. В Италии и в Германии с семидесятых годов начали действовать террористические движения, глубоко потрясшие эти страны. Сегодня видно, что они на самом деле были слабы, но тогда терроризм был настоящим кошмаром для народа и властей (кто в Италии не помнит похищение премьер-министра Альдо Моро «Красными Бригадами»?). Несколько человек может дестабилизировать жизнь многих.
Фарид Закария (Fareed Zakaria) говорит о «демократизации насилия».
