сказал андроидоподобный, идеально интонируя. – Вас, полагаю, интересует, где вы находитесь. Но ещё вас очень интересует, где госпожа Канзи.
В окулярах похитителя светилось вполне живое и очень знакомое: “я всё про тебя знаю”. Рун собрался было ответить, но андроидоподобный его опередил:
– Она ближе, чем вы думаете. Госпожа Канзи уже рассказала нам всё о взломе базы “Миллениума” и пыталась взять всю ответственность за него на себя. Крайне трогательно с её стороны пытаться вас выгородить, не так ли?
Этингер подавился словами. Получеловек смотрел ему в глаза, держа паузу.
– Так или иначе, пытаться скрыть от нас что-либо бесполезно, – он развёл руками. – Мы выяснили, что взлом случился с вашей подачи. Более того, после его совершения госпожа Канзи всё вам рассказала. Как видите, у нас уже есть картина вашего сговора, осталось лишь подтвердить её и прояснить кое-какие детали. Сейчас вы станете примерным раскаивающимся преступником и ответите на все мои вопросы. Это понятно?
Лицо похитителя оставалось безэмоциональнее булыжника, зато микродиодные окуляры пожирали Руна заживо.
– А если я не захочу отвечать? – выдавил историк.
– Вы ответите, потому что в противном случае я признаю вас виновным в сговоре с целью промышленного шпионажа. Вас и госпожу Канзи. Можете быть уверены, ничего хорошего вам обоим это не сулит. Итак…
– Погодите-ка, – перебил Рун, у которого от внезапно нахлынувшей смелости губы затряслись, – откуда мне знать, что с ней сейчас всё в порядке? Вдруг вы с ней уже разобрались в своём фирменном стиле?
– Ниоткуда, – ровно ответил андроидоподобный. – Не я на допросе, а вы. И выбора у вас никакого нет.
Дав Руну несколько секунд на осознание сказанного, похититель продолжил:
– Итак, для чего вам понадобился взлом базы данных “Миллениума”?
Этингер думал, что ответить, следя за грохочущей стрелкой часов. Получеловек смотрел на него во все глаза, замерев в полной неподвижности.
За весь разговор он ни разу не моргнул.
– Мы не собирались ничего взламывать. Просто Амина слишком… увлеклась.
– Предположим, – сказал андроидоподобный. – Но что сподвигло её увлечься?
– Арджун Крипалани, – Рун глянул на похитителя исполдобья. У того на лице не дрогнула ни одна мышца. – Мы пытались выяснить, что с ним случилось.
– Зачем?
У андроидоподобного двигалась только челюсть. Микродиоды в его глазах медленно переливались. Этингер догадывался, что каждый его ответ мгновенно анализируется на правдивость – поэтому допросчик и раскрыл окуляры так широко. Он следил за мельчайшими изменениями в мимике и языке тела. А может, видел и того больше.
Рун под его взглядом чувствовал себя стеклянным.
– Потому что с его именем связано несколько снимков, которые заинтересовали меня.
Андроидоподобный помолчал.
– Вы не договариваете.
“Гадство, – подумал Рун, закусив губу. – От него и вправду ничего не скроешь”.
– Ещё потому что я стал подозревать корпорацию в его убийстве.
– На каких основаниях?
– На основании своей паранойи, – бросил Этингер в отчаянии. – Такой ответ подойдёт?
Допросчик снова замер на несколько секунд.
– Вполне, – отозвался он наконец. – Иными словами, доказательств у вас не было. Но вы хотели восстановить справедливость, не так ли?
– Хотел.
– Поэтому и последовал взлом?
– Нет. Говорю же, Амина просто увлеклась…
– Это уже несущественно. Вы по-прежнему считаете, что Арджуна Крипалани убила корпорация?
Возникла пауза. Историк смотрел в искусственные глаза получеловека. Тот весь состоял из своего рентгеновского взгляда. Оглушительно тикали часы.
“Живым я отсюда не уйду”, – понял Рун, и эта мысль, как ни странно, придала ему храбрости.
– Да, – он вдруг охрип.
– Хотя никаких доказательств по-прежнему нет?
– Нет. Если не считать массу странных обстоятельств, связанных с его смертью.
Андроидоподобный несколько секунд о чём-то размышлял.
– Вам приходилось до взлома “Миллениума” заниматься промышленным шпионажем или экстремистской деятельностью?
– Какая разница? – Этингер нервно усмехнулся. – Разве ответ “нет” что-то изменит?
Он очень устал. Не только от допроса и сидения в статичной позе – вообще от всего. Похищение просто помогло Этингеру понять, что сил у него не осталось ни первых, ни последних. И что лучше бы всё это наконец закончилось.
– Отвечайте на вопрос.
– Не занимался. – Рун подумал немного и добавил: – Если, конечно, не называть экстремизмом попытки докопаться до исторической правды. Сдаётся мне, для ваших нанимателей это вполне аналогично экстремизму.
– Что вы имеете в виду? – шевельнул губами допросчик.
– Именно то, что я сказал, – сказал историк и опёрся на спинку стула. – Ни больше, ни меньше.
По неподвижному лицу андроидоподобного невозможно было прочесть ровным счётом ничего. Даже если бы треклятый недочеловек в этот момент мысленно выносил Руну смертный приговор, в лице его ничего бы не изменилось. Впрочем, историк так вымотался, что ему даже на это стало наплевать.
Этингеру всегда было интересно, что на самом деле произошло с людьми, которые по официальным данным пропали без вести. Теперь он апатично думал о том, что ему выпала исключительная возможность узнать об этом на собственном примере.
– Что вы знаете о человеке по имени Синклер? – спросил андроидоподобный после паузы.
– Что он якобы шпион. И что я – не он. И что Амина – тоже не он.
– Что ещё?
– Догадываюсь, что по его милости я здесь.
– А кто он, не догадываетесь?
– А хоть бы и вы, – пожал плечами Рун. – Понятия не имею. Много у вас ещё вопросов?
– Не очень. Кто ещё имел доступ к данным, которые добыла госпожа Канзи?
– Никто, насколько я знаю. Хотя она говорила что-то про записку с кусочком кода…
– Больше Синклер с вами никак не связывался?
– Я даже не уверен, что записка была от него. И что он вообще существует тоже не уверен… Слушайте, я не имею ни малейшего представления о том, что у вас там происходит за кулисами. Мне это не интересно. Во всяком случае теперь – точно.
Андроидоподобный тоже откинулся на спинку, но как-то механически, словно на шарнирах. Он всё ещё смотрел на Этингера, а тот гадал, дадут ему ещё раз повидаться с Аминой или нет. Почему-то именно теперь ему до смерти захотелось её присутствия. Хотя бы мельком. Хоть просто посмотреть на неё.
– Вы можете быть свободны, – отчеканил получеловек, и кандалы на руках и ногах ошеломлённого историка расстегнулись.
От неожиданности Рун чуть не упал со стула. Растирая онемевшие запястья, он поглядывал на похитителя и всё ждал, что тот засмеётся: подарить надежду на спасение и тут же отнять её – вот так шутка вышла бы! Но андроидоподобный смотрел в пустоту перед собой и молчал – точно его вдруг отключили от питания.
Мелкими шажками, на неслушающихся ногах историк пошёл к двери. На полпути его остановил по-прежнему плавный, идеальный голос допросчика:
– Рун.
Этингер, холодея, обернулся.
