МОЛОДЫЕ ГОДЫ КОРОЛЕВЫ-ДЕВСТВЕННИЦЫ
Итак, в 1837 году на троне Великобритании воцарилась совсем юная королева. Впоследствии историки отмечали, что, лишенная отца и выросшая практически в изоляции, Виктория всю жизнь искала опоры в сильной мужской руке. Такими последовательно были ее дядя принц Леопольд, впоследствии король Бельгии, затем премьер-министр лорд Мельбурн, во время ее замужества – супруг Альберт, вдовства – премьер-министр Дизраэли и слуга-шотландец Джон Браун.
Вступив на престол, Виктория отдала должное развлечениям, которых была лишена матерью и Конроем, танцевала на балах, посещала театр, оперу и цирк, торжественные ужины с придворными. Она отселила мать в отдаленные покои дворца, а Конроя уволила. По отзывам современников, принцесса как-то застала мать и ее казначея «в компрометирующих обстоятельствах», после чего ее ненависть к этому зарвавшемуся авантюристу еще более возросла. Впоследствии было установлено, что казначей очень вольно обходился со средствами герцогини Кентской и часть из них присвоил себе. Он заодно очень хорошо обобрал и принцессу Софию, которая, получая приличные деньги по цивильному листу и ведя очень экономный образ жизни, по смерти оставила после себя всего полторы тысячи фунтов. Правда, когда махинации Конроя были выведены на чистую воду, Виктория решила не выносить сор из дворца, и ему было просто приказано удалиться в свои поместья, которых он успел приобрести изрядное число. После наглядного разоблачения Конроя отношения матери и дочери стали постепенно теплеть, в особенности после рождения у Виктории первенца.
Весной 1839 года Лондон посетил и провел там целый месяц наследник престола Российской империи цесаревич Александр. Его встречали с королевской пышностью, устраивались парады, балы, посещения памятных мест и тому подобное. На балах Виктория часто танцевала с цесаревичем, охотно болтала с ним, время от времени по-детски хихикая, что общество сочло недопустимым и вызывающим поведением. Немедленно поползли домыслы о возможном союзе двух династий. Конечно, это означало выдавать желаемое за действительное, ибо влюбчивому цесаревичу, ценителю красоты самых разнообразных типов, представителями которой изобиловал русский двор, Виктория не понравилась. Он и отметил в своем дневнике. «Она очень мала ростом36, плохая талия, некрасивое лицо, но говорит очаровательно». Впечатления Виктории были кардинально противоположными: «Я думаю, что мы уже большие друзья и ладим очень хорошо. Он чрезвычайно нравится мне». К сожалению, в будущем отношение Виктории к России иначе, чем откровенной русофобией, назвать нельзя.
Конечно, о браке между главами двух крупных монархий и помышлять было нечего, но английское общество горело желанием как можно быстрее выдать королеву замуж. Дело еще было в том, что по всем правилам в случае внезапной смерти Виктории на престол должен был взойти пятый сын короля Георга III, чрезвычайно непопулярный Эрнст-Август, герцог Камберлендский. С воцарением племянницы на троне он стал королем ганноверским, ибо там по правилам престолонаследия монархом не могла быть женщина. Противоестественный союз конституционной и абсолютной монархий, наконец-то, распался, и английский народ не имел ни малейшего желания воскрешать его. В дальнейшем между этими ветвями династии поддерживались связи чисто родственного характера, временами омрачаемые тяжбами сугубо материального свойства, вроде распрей по поводу судьбы драгоценностей покойной королевы Шарлотты, которые та завещала своей немецкой родне на континенте.
