Аудитория зааплодировала. Политические игры. Президент Менем только что получил прибавку к своему рейтингу. Ну, и фиг с ним.
– Это только начало, – продолжила Зулема. – Сеньор Родригес любезно согласился открыть практику в Буэнос-Айресе. Для оплаты его услуг создан фонд, который возглавила я. Наша семья перечислила на счет фонда двадцать миллионов аустралей. Призываю состоятельных граждан страны присоединиться и делать взносы. Мы должны вылечить всех аргентинских детей, независимо от их происхождения.
Аплодисменты. Зулема, довольная, идет к креслу и садится рядом с Викой. Менем хитер. Только что пристроил дочку к делу, да еще заработал на этом очки. Свои двадцать миллионов аустралей он вернет с лихвой – такова суть всех этих фондов. Но и мне перепадет. Зулема пообещала платить 500 долларов за ребенка. Меньше, чем в Германии, но и то хлеб.
– А теперь, сеньоры и сеньориты, перейдем к вопросам, – объявил ведущий. – Кто первый?
Лес рук. Ведущий протягивает микрофон мужчине лет пятидесяти во втором ряду.
– Сеньор Родригес, почему вы выбрали Аргентину? В мире много стран, где вас приняли бы с распростертыми объятиями. Например, в США или Канаде.
Ага! Обняли бы так, что не вырвался. Но вопрос правильный, по сценарию.
– Это не просто объяснить, сеньор. Не хочу сказать, что мечтал приехать сюда с детства. Разумеется, я знал об Аргентине – в России замечательные школы и там хорошо преподают географию. Но близкой ваша страна стала в 1982 году, когда случилась война за Мальвинские острова. Находясь за тысячи километров, мы следили за ней, затаив дыхание. Наши симпатии были на стороне аргентинцев. Ведь они воевали за свою территорию! Это очень близко нам, русским. Мы неоднократно подвергались нападениям врагов, которые зарились на наши земли. В последнюю войну разгромили самую сильную армию мира, перед которой склонилась вся Европа. Но Россия – огромная страна с большим населением и развитой промышленностью, потому мы и выстояли, хотя было невероятно трудно. У Аргентины возможности скромнее. Мы радовались вашим победам. Аплодировали, когда храбрый аргентинский пилот удачной атакой потопил новейший британский эсминец «Шеффилд». Скорбели, когда погиб крейсер «Генерал Бельграно». Мы, русские, высоко ценим мужество и героизм, а аргентинские солдаты и офицеры проявили его в полной мере. Вот тогда я и дал себе обещание, если представится возможность, побывать в Аргентине, познакомиться с героями. Как вы знаете, я целитель, и хочу сделать объявление. Если у кого-то из ветеранов войны за Мальвинские острова есть проблемы со здоровьем, он может обратиться ко мне и получить помощь бесплатно. Я не Бог, но сделаю, что могу.
Последние мои слова Серхио перевел после небольшой запинки. Этого не было в сценарии. Я сказал их по наитию и от души. Мы с друзьями в самом деле следили за этой войной и были на стороне Аргентины.
Мгновение в аудитории стояла тишина, но затем она словно взорвалась. Вскочив с мест, люди аплодировали, не жалея ладоней.
– Удивили вы меня, Михаил Иванович, – прошептал мне Серхио на ухо. – Знаете, что сказать!
Ну, так ты не прожил столько… Дальше вопросы посыпались, как из мешка.
– Любите ли вы футбол?
– Конечно! Сам в него с удовольствием играю.
Аплодисменты.
– Кто ваш любимый футболист?
– Диего Марадонна.
Овация…
– Сеньоры! Сеньоры! – утихомирил разошедшуюся аудиторию ведущий. – Времени у нас осталось немного, а мы еще не задали вопросов очаровательной супруге нашего гостя. Она, кстати, врач, и активно помогает мужу в исцелении детей. Кто хочет спросить?
В первом ряду встала женщина в цветастом платье. Ведущий подлетел к ней с микрофоном.
– Сеньора Гомес, где и как вы познакомились со своим мужем?
– Я пришла к нему на прием, – улыбнулась Вика. – У меня были проблемы со здоровьем. Миха… Мигель меня исцелил.
– Ну, а дальше?
– В тот же день он сказал мне, что я женщина его мечты. Признаюсь, не поверила. Слишком быстро все случилось. Но Мигель был настойчив, ухаживал за мной и, наконец, сделал предложение.
– Как это произошло?
– Мигель пригласил меня в ресторан, заказал ужин, а потом вышел к оркестру и спел песню. Знаете, какую? Бесаме мучо!
Зрители захлопали.
– Я не знала испанского и спросила Мигеля, о чем песня? Он перевел. Тогда я встала и поцеловала его на виду всего ресторана. Так все и произошло.
Аудитория вновь зааплодировала.
– Не знал, что наш гость еще и поет, – соврал ведущий. – Сеньор Родригес! Может, продемонстрируете? Оркестр у нас есть, а мелодию «Бесаме мучо» музыканты знают.
– Из меня неважный певец, – изобразил я смущение.
– Если ваше исполнение покорило такую красавицу, как сеньора Гомес, нам понравится и подавно. Так ведь? – обратился он к залу.
Ответом стали аплодисменты. Я встал и подошел к оркестру. Ведущий сунул мне в руку микрофон. Гитарист пробежался пальцами по струнам.
Bésame, bésame mucho Como si fuera esta noche la última vez Bésame, bésame mucho Que tengo miedo perderte, perderte después…[37]
Почему я сам предложил продюсеру спеть «Бесаме мучо»? Во-первых, она не требует сильного вокала, можно просто произносить слова под музыку. Во-вторых, это единственная песня на испанском, слова которой я знаю. Ну, и, в-третьих, хит всех времен и народов. Серхио говорил, что мне нужно понравиться аргентинцам, вот и стараюсь. После первого куплета Вика встала и, пританцовывая, направилась ко мне. Я переложил микрофон в левую руку и протянул ей правую. Она взяла, подняла ее над головой, сделала оборот на месте, а затем положила мне руки на плечи. Я обнял ее за талию, и мы изобразили танго – ну, насколько получилось. Это, конечно, наглость – танцевать танго перед аргентинцами, но я надеялся на снисхождение зрителей. Ведь и мы будем хлопать негру, который прилетел в Москву из Африки и решил сплясать «барыню».
Bésame, bésame mucho. Que tengo miedo perderte, perderte después? Que tengo miedo perderte, perderte después?[38]
Я завершил пение. Вика обняла меня и чмокнула в губы. Аудитория разразилась овацией. Я вернул микрофон ведущему, и мы рука об руку с женой вернулись к своим креслам. Но сесть не успели: ведущий объявил об окончании передачи. Все встали и начали аплодировать. В студии погас свет, мы с Викой отправились к выходу. По пути пришлось пожимать руки подбежавших участников передачи и персонала. Особенно горячо тряс мне ее продюсер.
