— Но ведь вам тоже косвенно угрожали? Записка, полученная вами…
— Записка, полученная мною, не что иное, как признание в любви, как вы верно и проницательно заметили, — опять не удержалась я от сарказма. — Правда, лично ко мне не имеющее никакого отношения.
— Вы меня совсем запутали. Я вообще уже ничего не понимаю.
— Охотно объясню. Злополучную записку написала Ольга, наша домработница. Дабы я не стояла на пути к её счастью. Как оказалось, она давно влюблена в Андрея. Всё это она поведала мне на этом самом месте непосредственно перед вашим прибытием и, думаю, не откажется повторить свой рассказ вам. В общем, как выяснилось, никто мне не угрожал и, полагаю, по мнению следствия, я, имея достаточные мотивы, вполне могла организовать вышеупомянутые преступления. Если они, конечно, имели место.
Виктор долго и пристально смотрел мне в глаза, затем перевёл взгляд на Магистра и с досадой произнёс:
— Сомневаюсь я что-то в вашей причастности. Не верю я в это.
— И правильно делаете. Как человек. А вот как следователь вы не можете полагаться на личное впечатление — это непрофессионально. Так что не стесняйтесь, — я гостеприимно повела рукой, — подозревайте меня на общих основаниях. Со мною так много всего произошло за последнее время, что уже абсолютно всё равно, что будет дальше.
— Странная вы девушка, Рита. Знаете, может, я и не самый лучший профессионал, — нахмурился Виктор, — но мне часто доводилось полагаться на интуицию, и сейчас она подсказывает, что и вам грозит опасность.
— Да и чёрт с ней, — буркнула я.
Виктор помолчал, без стеснения разглядывая меня.
— Вы устали, это можно понять. Но сейчас точно не время для беспечности. Если вы сами не хотите подумать о своей безопасности, значит, это должен сделать я.
— Да ничего вы не должны, — поморщилась я. — Послушайте, Виктор Андреевич, занимайтесь своими делами, а я уж как-нибудь сама о себе позабочусь.
— В том-то и дело, что «как-нибудь». Один уже «как-нибудь» позаботился. В общем, хотите вы или нет, но мне придётся взять вас под охрану.
Краем глаза уловив довольную мину кота, я хмыкнула и скептически осведомилась:
— И как же вы собираетесь осуществить своё намерение? Посадите меня в КПЗ?
— Ну что вы, я сделаю проще. Я поживу у вас.
От такой наглости я сначала онемела, потом истерически захохотала, чем вызвала сильное недовольство Магистра и новый приступ интереса к нам со стороны задверья, а успокоившись, сочувственно произнесла:
— Понимаю. Жилищные проблемы? — сарказм мой на сегодня не исчерпался, так что ехидства в эту фразу было вложено по максимуму.
Но Виктор не обратил на него никакого внимания.
— Нет, — бесстрастно ответил он. — Ни жилищных, ни материальных, ни каких бы то ни было других личных проблем у меня нет. Зато есть профессиональные задачи: раскрыть уже совершённые преступления, а я уверен, они имели место, и предотвратить новое. А для этого я считаю целесообразным на некоторое время взять под охрану ваш дом. В принципе, можно выделить оперативников, но зачем отвлекать ребят, если я могу сделать это сам? Это даже интересно. Как опыт. Соглашайтесь.
— Да пожалуйста! Можете расселить у нас хоть весь личный состав МВД. Места-то навалом!
— Ну зачем так утрировать? Думаю, для вашей безопасности меня будет вполне достаточно.
— Полагаю, даже в избытке, — хмыкнула я. — Надеюсь, вы хотя бы не будете настаивать, чтобы для моей безопасности я предоставила вам место в своей спальне?
— Отчего же? Если потребуется, буду, — без тени смущения заявил он.
— Да вы сумасшедший! — догадалась я. — Не пойму только, как вас взяли на службу?
— Легко. Там все такие.
— Ааа… нечто подобное я и подозревала. Ну что ж, сами напросились, потом не жалуйтесь! На всякий случай предупреждаю: каждодневное общение с такой фурией, как я, значительно сокращает срок пребывания на этом свете, к тому же так калечит душу, что здорово ухудшает условия на том, — выпалив это, я соскочила со стула и метнулась к перилам балкона.
— Ничего, я справлюсь, — невозмутимо сообщил Виктор моей спине. — Пойдёмте, кажется, операция закончилась.
Я резко развернулась и молча, не глядя на этого наглеца, вылетела с балкона. Магистр удручённо мявкнул мне вслед — Виктор ему явно импонировал.
Глава 16. Кошачьи хитрости
В вестибюле действительно наблюдалось оживление. Медсестра что-то рассказывала народу, но мы с Олегом и Машей не стали слушать, а рванули сразу к доктору.
Георгий Ильич — хирург, делавший Андрею операцию, оказался весьма впечатляющей фигурой. Крупный, как монумент, с густой тёмной шевелюрой, кое-где подёрнутой сединой, потрясающим профилем викинга и пронзительными чёрными глазами. Каждый жест доктора был настолько выразителен, что его руки мгновенно приковывали внимание.
Маша уже просветила нас, что этот человек — гений, и что нам очень повезло, что он оказался в городе. Потому что, по словам Маши, любые столичные и даже зарубежные клиники, почитают за честь, когда Георгий Ильич, авторские разработки которого широко известны в мировой нейрохирургии, принимает их приглашения и покидает родные пенаты, дабы поделиться своим бесценным опытом.
Когда мы вошли, доктор возлежал в глубоком кресле, прикрыв глаза и держа в своих уникальных пальцах сигару. На столе, распространяя дивный аромат, дымилась объёмная чашка кофе.
— Сонечка, — не открывая глаз, обратился он к сопровождавшей нас медсестре, — предложите и нашим гостям по чашечке.
О, какой тембр! Не голос, а ловушка! С лёгкой хрипотцой и глубокий, как океан.
Доктор открыл глаза и сделал приглашающий жест.
— Присаживайтесь, господа.
Сонечка достала из серванта три чашки, бесшумно выскользнула за дверь и через пару минут вернулась с большим подносом в руках. На столе появились вазочки с печеньем и конфетами, лимон и кофейник. Девушка наполнила чашки и так же тихо удалилась.
Мы напряжённо переглянулись, не рискуя задать вопрос.
— Великолепный кофе, рекомендую, — произнёс хозяин кабинета.
Олег с Машей послушно взяли чашки, я помедлила, но тоже решила, что отказываться неудобно, хотя сейчас мне было точно не до дегустаций.
Наконец Георгий Ильич отложил сигару и окинул нас орлиным взором.
— Ну что я могу сказать? Думаю, всё будет хорошо. Несмотря на тяжёлые травмы, операция прошла успешно.
«Господи, спасибо! Или кто там наверху, спасибо тебе!»
— Конечно, какое-то время пациент проведёт в реанимационном отделении, но уверен, жизнь мы ему сохранили, и чувствую, что он достаточно быстро пойдёт на поправку. Кто суеверный, можете постучать.
