— Утро добрым не бывает. А нынешнее так и вовсе таким не назовёшь, — сердито буркнула я в ответ, отчего Магистр осуждающе закатил глаза. — Здравствуйте, Виктор Андреевич. Полагаю, у вас ко мне разговор?
— Правильно полагаете, — Виктор снова бросил взгляд на нашу компанию и добавил: — Но я бы предпочёл поговорить наедине.
— Тогда пройдёмте на балкон. По странному стечению обстоятельств сегодня он стал моей резиденцией, и я к нему уже даже успела привыкнуть.
Мы вышли. Я уселась на «своё» место и жестом пригласила Виктора устраиваться напротив.
— Ничего хорошего вы мне, конечно, не сообщите, следовательно, что у нас ещё плохого?
— Плохое у нас, Маргарита Николаевна, то, что мои предупреждения никто не воспринял всерьёз, — язвительно отозвался он. — И вот результат. Водитель не справился с управлением. На первый взгляд ничего особенного, правда? Вот только не верю я в такие совпадения. Сначала жена погибает при странных обстоятельствах, а следом и муж попадает в аварию. Два несчастных случая подряд, и с кем?! Не с какими-то там никому неизвестными гражданами, и даже не с предпринимателями средней руки! А с богатейшими людьми города! Прямо классика!
Я пожала плечами — мол, всякое бывает.
— Нет, Маргарита Николаевна, не бывает, — ответил Виктор на мой жест, будто прочитав мысли. — Останки машины, конечно, отправили на экспертизу, посмотрим, что там. Но вот что занятно: Андрей Геннадьевич оставил автомобиль у входа, где доступ к нему имел практически каждый. Просто провокация какая-то! Неужели трудно распорядиться, чтобы отогнали? Есть же закрытая стоянка! — Виктор возмущённо махнул рукой, сорвался с места и навис надо мной. — В вашей семье вообще попадаются здравомыслящие люди? Или всем одинаково наплевать на свою жизнь?! Одна отправляется за город в сомнительной компании и погибает, другой бросает машину где попало и попадает в аварию, третья получает записку угрожающего содержания… И что? Да ничего! Всё нормально! Вроде как признание в любви получила! Вы почему не сообщили мне о записке?! Тоже торопитесь на тот свет?!
— Да как вы смеете на меня орать?! — возмутилась я, тоже подскочив со стула. Взоры всех присутствующих по ту сторону стеклянных дверей обратились в нашу сторону, и я с негодованием, но значительно тише, добавила: — Чего вы орёте, как рогоносец?!
— Что?.. — изумился Виктор.
— Ничего! Разорались тут, как ревнивый муж…
— Я не знаю, как орут ревнивые мужья — извините, никогда женат не был, — «обрадовал» Виктор, уменьшив, однако, громкость. Затем достал пачку и прикурил две сигареты, одну из которых сунул мне.
— Когда будете, постарайтесь не орать — это не украшает мужчину, — сказала я и послушно взяла предложенную порцию «отравы».
— А что, по-вашему, украшает мужчину? Безрассудная смелость? — осведомился он.
Я благоразумно промолчала. Вообще-то в моих глазах это привлекательная черта.
— Рита, вы меня извините за эту сцену, — помолчав, произнёс Виктор, — но это правда возмутительно. Вас не оказалось в машине по чистой случайности.
— Да ну? Раз не оказалось, значит, и не должно было.
— Серьёзно, когда мне позвонили и сказали, что машина Родионова разбилась… у меня просто всё перевернулось внутри. Никогда бы себе не простил, если бы и с вами что-то случилось.
«Да что там ты, братан! Тебе бы человечество этого не простило!» — мысленно съехидничал Магистр.
Виктор затушил сигарету и прямо посмотрел мне в глаза:
— Можно я буду говорить откровенно?
Я вопросительно изогнула бровь, а Маг самодовольно прищурился — он обожает слушать всякие признания.
— После нашего разговора я постоянно о вас думаю. Даже наводил справки, и чего только не услышал! Определения в диапазоне от «холодной бездушной стервы» до «чистой души и щедрого сердца». Можно спросить? Кто вы на самом деле?
Я неопределённо повела плечом — что-то меня сегодня пробило на невербальное общение…
— А в вашей личной жизни вообще полный бардак, — усмехнувшись, продолжил Виктор. — Таких небылиц наслушался… Теперь не знаю, что и думать. Давайте вы мне сами расскажите?
— Лучше я вам сказку расскажу. Короткую, — вздохнула я. — Был у меня любимый, способный на подвиг — дракона убить, хотя бы в самом себе, звезду с неба достать, жемчужину со дна моря… Но он умер.
В этом месте Магистр вторично закатил глаза и чуть ли не воздел лапы к небу: «Ну вот зачем ты это делаешь?! Зачем рассказывать новому воздыхателю о прежних?! Оно ему надо?!»
— Простите, не знал. Мои соболезнования, — как мне показалось, искренне огорчился Виктор, а я грустно усмехнулась.
— Не стоит, уважаемый Виктор Андреевич. Не стоит воспринимать мои слова буквально. В пределах социума он не умер, просто оказался не тем. Был рыцарем, а стал нуворишем. Точнее, может, и не стал ещё, но очень старается стать. Такая вот неприятность. — Нервное напряжение вдруг дало о себе знать, да так, что я одновременно засмеялась и заплакала.
— Но вы, вроде, и сами не бедны, — растерялся Виктор.
— Ничего-то вы не понимаете… — опечалилась я. И смахнув слёзы, добавила: — Как, впрочем, большинство мужчин. Что поделаешь — досадная ошибка эволюции, тупиковая ветвь…
— Это вы о чём?
— Скорее, о ком, — я вздохнула и вернулась на место. Виктор тоже сел на свой стул. — Уровень благосостояния тут вообще ни при чём. И давайте больше не касаться моего прошлого. Всё равно вы там ничегошеньки не поймёте. Вернёмся лучше к нашим криминальным проблемам. Значит, вы считаете, что на жизнь Андрея покушались?
— Факт пока не установлен, но я почти уверен. В свете гибели Анжелики Сергеевны авария выглядит весьма подозрительно, — Виктор легко сменил тему, а я порадовалась, что он перестал соваться в мою жизнь. — Давайте посмотрим, что мы имеем относительно этих двух, близких вам людей. В бизнесе у них есть партнёры — это раз; ваши тётя с дядей — люди весьма состоятельные, детей у них нет, зато имеется множество не столь обеспеченных родственников — это два. Так что мы вплотную подошли к главному вопросу: кому особенно выгодна их смерть?
— Мне, — спокойно сказала я.
— В смысле? — не понял Виктор.
— Во всех смыслах. Разве Пал Палыч ещё не сказал вам, что я теперь совладелец компании? А ещё, согласно завещанию являюсь единственной наследницей всего имущества Лики и Андрея. Правда, я сама узнала об этом совсем недавно, но это лишь моё утверждение, и в глазах правосудия наверняка не аргумент. Андрей, конечно, сможет засвидетельствовать, что он сообщил мне о наследстве лишь в минувшую пятницу, но он же не может поручиться, что Лика не рассказала мне об этом раньше? Например, по телефону. Короче, никаких доказательств у меня нет, а мотивов — сколько угодно. А посему выходит, что я — личность весьма подозрительная.
Для Виктора Андреевича это был явно неприятный поворот, и он надолго задумался. А очнувшись от размышлений, спросил:
