Это было ее место.
Неужели она оказалась незаменимой?
Печаль сковала сердце Кэтрин. Она слышала Ливви как будто сквозь вату, стараясь впопад подавать реплики. В конце разговора прозвучало приглашение приехать в гости и посмотреть запись церемонии, но Кэтрин поспешно отказалась, сославшись на накопившуюся в ее отсутствие работу. И вообще, она опаздывает на свидание.
Кэтрин ненавидела ложь, но это был единственный способ обезопасить себя от расспросов. Рана была еще слишком свежа, чтобы она могла говорить об этом. А вдруг она ошиблась, отказав Заку? Вдруг, поглощенная собственным горем, неправильно истолковала его слова и поступки? А вдруг Зак был бы верен ей и их браку?..
Прекрати! Прекрати! Прекрати! — яростно взывала к разуму Кэтрин. Сделанного не воротишь. Слишком поздно.
Даже если Зак был глубоко потрясен потерей ребенка, это не означает, что он ее любит. Незанятое место — всего лишь пустое место. Может быть, он просто не успел найти ей замену. Незачем изводить себя пустыми сомнениями.
Кэтрин говорила себе это день за днем, неделю за неделей. Она работала с утра до ночи, избегая встреч с Ливви и ведя бесконечные односторонние разговоры со своими рыбками, которые сочувственно слушали ее душевные излияния. Для этой цели Ретт и Скарлетт подходили идеально.
Кэтрин почти убедила себя в том, что все в ее жизни идет как надо, когда неожиданно получила посылку из Лондона, отправителем которой значился Зак Фримен.
* * *
Зак испытывал несвойственное ему волнение, пристегивая ремень и готовясь к долгому перелету из Лондона в Сидней. Да, он потерпел неудачу с Кэтрин, но каков будет ее ответ на этот раз? Достаточно ли времени прошло? Или, наоборот, слишком много?
Он живо припомнил ее слова, полные горькой иронии: «Ты поймешь, что все прошло». Но ничего не прошло. И никогда не пройдет. Почти целый год Зак был занят тем, что пытался выбросить из головы Кэтрин Трент. Это оказалось невозможным. Кэтрин — его женщина. И он должен каким-то образом исправить то зло, которое причинил ей, добиться, чтобы она снова впустила его в свою жизнь.
Приоткрыла ли отосланная роза двери для его возвращения?
Это была рискованная затея — отправить ей розу. Кэтрин должна помнить, как он вытащил цветок из ее волос той ночью, после свадьбы Пита и Ливви, во время прелюдии к их последующей неистовой близости, после которой он ушел, не разбудив ее и не сказав ни единого слова. Придаст ли она значение тому, что он тогда унес цветок с собой? Наверняка решит, что он прихватил его в качестве сувенира на память о ночи великолепного секса. И Зак не может обвинять ее за столь циничные мысли. Хотя это и неправда.
Он взял розу, потому что инстинктивно захотел ее сохранить. Да, в тот момент он не был готов к тому, к чему готов теперь. Все в его душе перевернулось, когда он узнал о ребенке. Его и Кэтрин ребенке. Он стал как бы символом того, что их с Кэтрин судьба — быть вместе. Как же слеп и упрям он был, не понимая этого раньше!
Было ошибкой сделать ей предложение в лос-анджелесском аэропорту. Слишком скоро, слишком неуместно после случившегося накануне. Глупо было рассчитывать на положительный ответ после того, что он сделал, и еще больше — чего не сделал по отношению к ней.
Уход Кэтрин заставил его взглянуть на собственное поведение ее глазами, чтобы увидеть чудовищную эгоистичность своих поступков, в которых не было места ни желаниям, ни интересам самой Кэтрин. На этот раз все будет по-другому. Зак отдавал себе отчет, что ступает на хрупкий лед, и малейшая ошибка…
Стюард предложил напитки. Зак взял стакан апельсинового сока. Никакого шампанского. Шампанское — праздничный напиток, а ему нечего праздновать в этом путешествии.
— Вылет задерживается? — спросил он, горя желанием поскорее увидеть Кэтрин.
— Нет, сэр. Мы взлетим по расписанию, через десять минут, — заверил его стюард.
Итак, десять минут… плюс двадцать часов в воздухе… остановка в Сингапуре… А он даже не уверен, захочет ли Кэтрин увидеться с ним. Поможет ли письмо, вложенное им в коробку с розой, получить ему второй шанс?
Снова и снова Зак прокручивал в голове написанные им слова — слова, которые он формулировал и переформулировал десятки раз в течение долгих недель…
«Кэтрин,
Давно прошло завтра, и послезавтра, и еще много-много дней, но ничего не происходит. То, что я испытываю к тебе, становится со временем только сильнее. Можем ли мы увидеться?
Я прилечу в Сидней первого мая. В Ботаническом саду есть розовый сад. С двенадцати часов я буду ждать тебя там.
Зак».
А если она не придет? Первобытный инстинкт подсказывал Заку, что тогда следует приехать к ней домой и выломать дверь, снести все разделяющие их преграды, сжать Кэтрин в своих объятиях, предаться безумной любви и добиться от нее ответа.
Но сработает ли это?
В любом случае последнее слово за ней.
Что ей нужно? Чего она хочет? Вот главный вопрос. И при этой встрече, Зак твердо решил это, он будет только предлагать, давать, а не брать и убеждать. Не принуждать. Подошел стюард и забрал пустой стакан.
Огромный лайнер начал свой разбег перед взлетом.
Жребий брошен.
ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ
Первый день мая…
Кэтрин стояла у высоких чугунных ворот Ботанического сада. Они были широко распахнуты, как будто приглашали прогуляться и отдохнуть в окружении прекрасных деревьев и цветов. Но Кэтрин знала, что все эти красоты вряд ли тронут сегодня ее сердце.
Уже перевалило за полдень, но болезненная гордость возобладала над ее обычной пунктуальностью. Ни в коем случае она не могла позволить себе прийти первой и дожидаться Зака. Кэтрин прибавила к назначенному им времени еще полчаса на случай непредвиденных задержек, но если он человек слова, то уже должен быть на месте.
Даже стоя у ворот Ботанического сада, Кэтрин не переставала сомневаться — встречаться ей с Заком или нет? Новое свидание лишь разбередит и без того кровоточащую рану. Да, сегодня Зак в Сиднее. А завтра? Входит ли встреча с ней в план его очередной деловой поездки? Он намерен вернуться в ее жизнь на прежних условиях? Если так, она умрет от боли и от унижения, что все-таки поддалась искушению и пришла.
С другой стороны, роза, которую он сохранил и прислал… Встреча в розовом саду средь бела дня… Похоже, у него на уме нечто большее, чем секс. Если она не пойдет и все не выяснит, то будет терзаться сомнениями до конца своей жизни.
Ноги Кэтрин стали ватными. День стоял теплый и солнечный, но на сердце у нее был лед. Она шла, ориентируясь по указателям и уговаривая себя, что это не займет много времени — узнать, зачем все-таки Зак пригласил ее на встречу.
Но она оказалась совершенно неготовой к тому потрясению, которое испытала при виде Зака. Эмоциональное состояние, в котором она пребывала в последнее время, не шло ни в какое сравнение с тем, как зачастил ее пульс, как каждый мускул, каждый нерв напрягся до предела, как болезненно обострились собственная чувственность и уязвимость.
