Пока я все это экстренно анализирую, Серов снимает с ног ботинки и идет на кухню. Нет, это просто ни в какие ворота не лезет.
— Куда это ты собрался? — рявкаю в удаляющуюся спину, пока сбрасываю с ног ненавистные вентилируемые калоши.
— На твое гостеприимство рассчитывать не приходится, поэтому я сварю кофе сам. Тебе же с молоком?
Он еще и милым быть пытается, делая вид, что помнит о моих предпочтениях.
Я поднимаюсь с кушетки и ковыляю на кухню. Может, зря я не заорала. С другой стороны, всегда остается вариант с красной кнопкой. Со вздохом плюхаюсь на стул и, вытянув ногу, наблюдаю, как Серов по очереди открывает ящики в поисках кофе. Если уж он проник ко мне в квартиру, а сил вытолкать его у меня нет, я по-крайней мере не стану ему помогать.
Зерна он все же находит, в течение нескольких секунд исследует кофемашину, после чего засыпает их в контейнер. Тычет в кнопку американо, но моя кофейная партизанка отказывается ему подчиняться. Нажимает снова, а когда ничего не происходит, начинает барабанить по всем клавишам подряд. Не выдержав, я поднимаюсь. Верная Franke Spectra не виновата в том, что кто-то здесь не умеет обращаться с женщинами.
— Отойди, — я отпихиваю Серова локтем и успокаивающе глажу черную глянцевую крышку. — Тссс, свои. Этот придурок сейчас уйдет.
Плотно закрываю крышку зернового контейнера и нажимаю нужную кнопку. Почувствовав хозяйскую руку, моя союзница довольно урчит и начинает плеваться кофейными струями.
Я убираю полную чашку и подставляю вторую, заношу палец над клавишей капучино, но не нажимаю, и вместо этого с силой свожу бедра. Козлиное тело прижимается ко мне сзади, а козлиная ладонь убирает волосы с шеи:
34Саша
Застыв с рукой, занесенной над кнопкой, я постигаю симптомы когнитивного диссонанса: приказываю себе отпихнуть брутальный образец сволочизма, и одновременно отчаянно желаю, чтобы этот образец и дальше продолжил распускать руки. Это он, собственно, и делает: сильнее сжимает мою талию и просовывает пальцы мне под футболку. Я прикрываю глаза, позволяя себе всего на несколько секунд насладиться тем, как кожа покрывается мурашками, а между ног сладко сводит, после чего, сконцентрировав все свое мужество и энергию ци, резко разворачиваюсь.
— Ну если кофе тебя больше не интересует, тогда, тем более, марш на выход.
Темные глаза Серова находятся так близко к моему лицу, что я невольно вспоминаю о том, что не успела позавтракать. Надеюсь, у меня изо рта пахнет жвачкой и зубной пастой, а не голодом.
Никак не прокомментировав наставление, Серов обхватывает мои бедра и, приподняв их вверх, размещает на столешнице. Все происходит так быстро, что я даже не успеваю как следует возмутится. Всего секунда, а в левую ягодицу уже впивается кофейное блюдце, между ног упирается брючный стояк, в рот проталкивается язык. На это раз я не теряюсь и действую в лучших традициях самообороны: вонзаюсь зубами в пухлую нижнюю губу и одновременно отпихиваю Серова от себя.
— Срок приглашения истек вчера. Пошел вон.
Серов, как герой ретро-боевика, промакивает губу тыльной стороной ладони, секунду разглядывает выступившую кровь и снова смотрит на меня. Становится немного страшновато, несмотря на то, что адреналина, бурлящего во мне, хватит, чтобы провести мировые соревнования среди самых отмороженных экстремалов.
— Мне не нужен секс в благодарность за спасение, а вчера ночью ты явно собиралась меня отблагодарить.
Какой разборчивый, однако, козлина. Ну почему сейчас его слова начинают казаться мне ужасно милыми? Чертов когнитивный диссонанс. Саня, не ведись.
— На этом лимит моих сексуальных «спасибо» иссяк. И если ты не уйдешь прямо сейчас — я точно закричу.
В глазах Серова мелькают опасные вспышки, пострадавшая губа растягивается в ухмылке.
— Твоя дверь толще, чем в банковском сейфе, а еще я знаю, что здесь отличная шумоизоляция, потому что в прошлом году собирался купить здесь квартиру. Так что можешь начинать кричать прямо сейчас — чувствую, на этот раз мне точно понравится.
В качестве угрозы я набираю воздуха, но ему так и суждено остаться запертым в моих легких, потому что Кирилл, то есть Серов, шагнув ко мне, яростно вгрызается в мой рот. Симулировать неприступность и фригидность мне удается секунд пять, пока его язык и ладонь, сдавливающая мой затылок, не убеждают меня в обратном. Что я, оказывается, легкодоступна и чрезвычайно возбужденна.
— Придурок, — я обвиваю стальную задницу лодыжками и целую его в ответ.
— Сука, — бормочет Серов, стягивая с меня футболку.
Пожалуй, только сейчас я понимаю, насколько он хотел кофе: его дыхание такое тяжелое и частое, что сходит за рычание, движения рук резкие и торопливые. Слева от меня раздается звон упавшей чашки, которую я задела своим ерзающим задом и под бедрами горячо растекается кофе. Скорее всего, это кофе.
Я хочу сказать, что теперь Серов должен мне новые штаны, но он сдавливает губами сосок и любая цивилизованная мысль вылетает из головы. Боже, как он это делает? Ради такого я готова стать его личным баристой.
Долго наслаждаться магическими умениями его языка не получается, потому уже через пару секунду он отрывает меня от столешницы. Так тоже, кстати, неплохо — теперь мои соски трутся о пуговицы его рубашки.
— Спальня… — тяжело дыша, спрашивает Кирилл. — Куда?
Можно кокетливо сказать «Угадай», но вместо этого я пришпориваю его поясницу пятками и торопливо бормочу:
— Прямо, направо и еще раз направо.
За недолгий путь к моей незаправленной кровати, я успеваю расстегнуть несколько пуговиц на его рубашке и один раз коснуться языком шеи. От терпкого привкуса его кожи в животе становится еще горячее, поэтому я повторяю это снова. Серов и на вкус — чистый секс.
Моя спина касается смятого одеяла, Кирилл выпрямляется, берется за ремень на брюках, но потом, словно передумав, начинает разглядывать меня.
— Чего ты застыл? — нетерпеливо рявкаю я. — Долой рубашку.
Его взгляд задерживается на моих затвердевших в ожидании сосках, спускается к животу и вновь возвращается к глазам.
— Не ты здесь командуешь. Сними штаны.
Первое мое желание — возмущенно заверещать в ответ, но потом я вспоминаю, что у меня в арсенале есть оружие поэффективнее. Мои длинные ноги, безукоризненная пластика и идеальная эпиляция. Сосредоточившись на его глазах, я приподнимаю бедра и тяну резинку любимых шаровар вниз вместе с бельем. Задираю ноги вверх, и взгляд Серова, как по команде, соскальзывает с моего лица. Судя по тому как дергается его кадык, сто шестьдесят минут, проведенных под лазером, однозначно того стоили.
Я отшвыриваю шаровары на пол и, приподнявшись на локтях, отвожу здоровую лодыжку в сторону.
