Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
– А ты давно уже служишь?
– Очень давно, – улыбнулся лейтенант. – Целых три недели.
– А сержант тебя слушается, – заметил я.
– Так я тебе о чем и говорю. Как себя поставишь, так и служба пойдет. Олег!
– Всеволод.
Олег провел меня в ротную канцелярию, где я смог оставить вещи. Затем сопроводил в штаб батальона.
Комбат встретил меня хмурым взглядом. Это был могучего вида мужчина с бритой под ноль головой и темным от загара лицом.
– Товарищ командир батальона, лейтенант Сокольский явился, – начал было я, но офицер меня перебил:
– Во-первых, не товарищ командир, а товарищ майор, во-вторых, не явился, а прибыл. Ну а в-третьих, прибыл так прибыл. Лишний... э-э, патрон... э-э, в бою не помеха. Если, конечно, патрон этот стреляет. Честно тебе скажу, дорогой ты мой, не люблю я двухгодичников. Одни убытки от вас. Ты не обижайся, это я не про тебя. А может, и про тебя. И какой же черт придумал военную кафедру. Боевая масса бронетранспортера?
Вопрос, последовавший вслед за риторическим, прозвучал так неожиданно, что я растерялся.
– Ну чего молчишь? – усмехнулся комбат.
– Какого бронетранспортера?
– А машинки такие, с большими колесиками, башенки там еще такие с пулеметиками. Может, видел?
– Ну, есть БТР-70, а есть БТР-60.
– А-а, ты и это знаешь, – приятно удивился майор. – Есть еще БТР-80, но мы его еще не получали. У нас «семидесятки» на вооружении. Про него и спрашиваю. Какая у него боевая масса?
– Не знаю, – честно признался я.
– Плохо. А какое вооружение на машине, знаешь?
– Ну, пулемет башенный. Э-э, крупнокалиберный. И еще мелкокалиберный.
– Тьфу ты! Мелкокалиберный! Нет такого слова. И с каких это пор «семь шестьдесят два» стал малым калибром? Ладно, что с «пиджака» возьмешь. Ты извини, что я тебя так называю. Но как я еще могу тебя называть? Как у тебя со спортом? Кросс на десять километров пробежать сможешь?
– Смогу, – уверенно сказал я.
– А бегал?
– И бегал, и добегал.
– И за сколько?
– Ну, самый лучший показатель – сорок восемь минут.
Бегал я отлично. За что несколько раз был использован на студенческих соревнованиях по легкой атлетике. Звезд с неба не хватал, но и борозды вроде бы не портил.
– Неплохо, – взбодрился комбат. – Очень неплохо. А с трешкой как?
– Десять минут пятьдесят секунд.
– А не врешь?
– Можете проверить.
– Легкой атлетикой занимался?
– Ну, постольку-поскольку. А так больше по дзюдо.
– И какие успехи?
– Мастер спорта.
– Неплохо. А как насчет строевой?
– Лучший показатель, – улыбнулся я. И тут же добавил: – Среди коров на льду.
– Ну, лед я тебе здесь не гарантирую, а строевой плац. Ладно, сделаем мы из тебя человека. Как говорится, не можешь – научим, не хочешь – заставим.
– Я хочу.
– Тем лучше для тебя. На какую же должность прикажешь тебя ставить?
– Какая есть, на такую и ставьте.
– Должность моего зама есть. Но ты и близко к ней не подходишь. На взвод я тебя тоже не могу поставить. Слишком сложно для тебя. В роту пойдешь, зампотехом. Тоже не просто, но к технике тебя все равно не подпустят. Должность будет, а техники нет. Ну, если соображать начнешь, тогда да. Присказка такая есть, в каждой роте для потехи существуют зампотехи. Так вот, сделай так, чтобы ты этой самой потехой недолго был. А еще лучше, чтобы вообще не был. Жить есть где?
– Нет.
– Плохо. А то, что женатый, еще хуже. Жену собираешься привозить?
– Да. Мне говорили, что у вас в общежитии комнаты свободные есть.
– Сюда бы этого говоруна. Ладно, что-нибудь придумаем. Пока с холостяками поживешь. Форму получил?
– Да.
– Не да, а так точно.
Комбат вызвал к себе командира роты, заместителем которого меня назначил. И велел помочь мне сначала с размещением, а потом уже введение в должность и все такое.
Ротный тоже думал недолго. Поговорил со мной за жизнь и передал на руки лейтенанту Олегу Громовому. Он-то и определил меня на постой в холостяцком секторе полкового общежития. Там я познакомился еще с одним молодым лейтенантом.
За работу над новой формой я брался с чувством неловкости за свою армейскую несостоятельность. Исколол все пальцы, пока пришил к кителю первый погон. И второй присобачил с большим трудом. Встал перед зеркалом и заскрипел зубами от отчаяния. Один погон сползал вперед, другой назад. Одним словом, полная лажа. Выручил меня Олег.
– У нас в училище традиция была, – сказал он. – Мы когда на первом курсе форму получили, к нам старшекурсники в казарму пришли. Погоны нас учили пришивать, петлицы, подворотнички.
– За что первокурсники потом бежали в чепок за водкой? – хитро улыбнулся его друг Костя. – Шутка, конечно. В чепке водку не продавали. А на стороне взял – считай, что залетел. За такие залеты отчисляли. Но у нас же не училище, да, Сева? И водка в магазине водится. Ты, кажется, у нас новичок? А что новички делают?
Я все понял. И отправился в магазин, который находился за пределами части. Двадцать минут ходу в одну сторону, столько же отоваривался, еще столько же шел обратно. Вернулся и обомлел. Китель мой висит на вешалке – мало что с погонами и петлицами, так еще и отпаренный. И брюки тоже наглажены – стрелки такие острые, что, казалось, пальцы порезать о них можно.
– Волшебство! – восторженно протянул я.
– Учись, брат, пока мы живы, – торжествующе улыбался Костя.
– Научится, – кивнул Олег. – Никуда не денется. Кривые брюки сам нагладишь. И сапоги начистишь.
Кривыми брюками назывались бриджи, в народе называемые галифе. Олег показал мне, как надо напаривать полушерстяную ткань, как отглаживать. Оказалось, что это не так уж и трудно. И сапоги я начистил сам. Здесь тоже своя наука. Сначала нужно густо кремом натереть, а затем бархоткой надраить до блеска. Старался, старался, а так красиво, как у начальника вещевой службы, не вышло. Да и не могло выйти. Оказалось, чтобы сапоги были ровными, их нужно было нагладить утюгом через газету. Процедура достаточно трудоемкая и к тому же неблагодарная. За такую самодеятельность тот же комбат мог вставить горячего фитиля. А если комполка увидит, тогда и вовсе кранты. Это начвещу можно, у него не одна пара сапог.
Я познавал тонкости грубого армейского бытия сначала на практике, а затем в теории – за столом под звон граненых стаканов. Олег, Костя, затем еще ребята подтянулись, такие же, как и они, кадровые лейтенанты из военных училищ. Сначала разговор шел о службе, затем о бабах, затем снова о службе. Водка шла хорошо. Я чувствовал себя просто превосходно. Пусть я «пиджак», но со временем смогу стать настоящим офицером. Как говорится, терпение и труд все перетрут. А я хотел быть офицером. Мне хотелось носить военную форму, блистать военной выправкой на парадах и военной выучкой на полигонах. Еще меня прельщала возможность сделать карьеру. В ближайшей перспективе я должен был стать командиром роты, следующая ступень – батальон, затем полк. Ну а предел мечтаний – должность командира дивизии. Это уже генеральские погоны. Чем больше я пил, тем ярче становились мои фантазии. В конце концов, командир дивизии – это вовсе не предел. Есть армия, есть военный округ, рода войск, Генеральный штаб. До командующего округа я дорасти не успел. Не хватило закалки – сморила меня водка, сбила с ног.
Ознакомительная версия. Доступно 18 страниц из 89
