Одно движение – и я ощущаю в своих ладонях приятную тяжесть женской груди. С Олесиных губ слетает судорожный вздох, голова запрокидывается. Как давно я ждал этого момента! Как хотел подержать их в руках! Нежно сжимаю, как самую настоящую драгоценность. Терпеть нету сил, и я поправляю член, позволив ему выпрямиться на всю длину вертикально.
Этот жест не ускользает от внимания Олеси, и она, будто очнувшись, испуганно моргает.
– Ты рехнулся?! Нет! Я не буду!..
– Я ни о чем и не просил, – шепчу, прежде чем наклониться к ее обнаженной груди и втянуть в рот сосок, плотно обхватив губами. Мать твою, у них и правда ягодный привкус. Катаю тугие шарики на языке, облизываю ареолы, чувствуя каждый пупырышек. Фак, это лучшее, что побывало у меня во рту за всю мою жизнь. Вот бы посадить ее сверху и смотреть, как она прыгает на мне прекрасной наездницей, любоваться, как качаются перед глазами ее груди с бесстыжими возбужденными сосками. Готов кончить от одной мысли об этом.
– Прекрати сейчас же… – она вцепляется в мои плечи, но не слишком понятно, оттолкнуть она меня хочет или притянуть ближе. Голос дрожит от желания, из глубины рвутся хрипловатые протяжные стоны. Мне стоит нечеловеческих усилий сдерживаться и не задрать ей юбку, прямо сейчас. Будь это любая другая девушка, я бы уже приподнял ее за попку, прижал к стене и, сдвинув в сторону влажную полоску трусиков, вошел в горячую узкую дырочку на всю длину. Боже, я сегодня умру… Яйца ломит, еще немного, и они тупо взорвутся в штанах.
Олеся станет моей. Сейчас, позже… Неважно. Мы переспим, и она отлично это понимает.
– Что именно прекратить? – я глажу ее бедра, приподнимаю юбку, пробираюсь к аппетитной попке и сжимаю ее, не сдержав гортанный рык. Что же ты со мной делаешь, Ягодка? – Вот это? – слегка прикусываю сосок. – Или это? – шлепаю ее по заду, представляя, как сладко будет это делать во время секса.
– Мы не должны! – она стряхивает мою руку, отталкивает меня и прикрывает грудь. Вот же кайфоломщица! Кого ты наказываешь сейчас – меня или себя? Кто еще сыграет на твоем теле такую симфонию стонов? Кто научит тебя получать удовольствие, если не я? Неужто ты думаешь, что твой проклятый мент знает, с какой стороны у женщины точка G? – Артем, нет! Слышишь?! Мы не будем заниматься сексом!
– А звучит так, как будто ты себя в этом пытаешься убедить. И не особо успешно, – насмешливо смотрю в ее потемневшие от страсти глаза.
– Ты самовлюбленный нарцисс, ясно тебе? – она пытается изобразить гнев, хотя я-то вижу: потряхивает ее сейчас совершенно по другой причине.
– То есть ты меня не хочешь?
– Какое это имеет?.. – начинает она, но осекается и закусывает нижнюю губу, от чего член снова неистовым жеребцом рвется из джинсового стойла. – Нет. Не хочу.
– Правда, что ли? – от такой неприкрытой и наивной лжи становится дико смешно. Боже, она со стороны-то себя сейчас видит?
– Что, так трудно поверить, что кто-то не сходит с ума от желания прыгнуть тебе в постель?
– Трудно поверить, что девчонка, которая течет, как ненормальная, пытается мне солгать.
– Это бред, ясно? Если ты озабоченный извращенец, это не значит, что остальные такие же.
– Вот как? – усмехаюсь я и дразняще провожу пальцем по ее шее, наблюдая, как ее кожа снова покрывается мурашками. – А хочешь пари?
– Споры для идиотов.
– Боишься?
– Детский сад какой-то…
– Боишься, – уверенно констатирую я, а мысленно считаю: «Три… Два… Один…»
– Ладно, – как по команде выдает Олеся. – Что за дебильное пари?
Я расплываюсь в коварной улыбке. Вот так, мой милый мотылек. Ты попалась. Ловушка захлопнулась, и просто так ты отсюда не выйдешь.
– Ставлю свою «бэху», что ты меня хочешь.
– Бред какой! Тебе что, машина не нужна?
– Ну, если я до сих пор не научился разбираться в женщинах, лучше мне ездить на велосипеде, – развожу руками. – Но вот если я не ошибся, и ты сейчас изо всех сил держишься, чтобы не запрыгнуть на меня верхом, то тебе придется платить.
– Как?
Я тянусь к ее уху.
– Ты кончишь здесь. Со мной. Позволишь довести тебя до оргазма.
Олеся вздрагивает.
– С ума сошел?! Я не буду заниматься сексом в туалете!
– А кто говорил про секс? Только не притворяйся наивной, Ягодка. Ты отлично знаешь, что есть масса способов получить удовольствие без члена.
– Окей, – она расправляет плечи и старательно косит под училку начальных классов. – Я тебя не хочу. Давай ключи. И учти: я сниму на телефон, как ты поедешь домой на велосипеде.
– Э, нет, моя сладкая, так не пойдет. Мне нужны доказательства, – я снова задираю ее юбку.
– Что ты… Нет, прекрати… – возмущается она, но я не привык верить на слово. Тем более – таким маленьким бессовестным врушкам. Не обращая внимание на ее попытки выкрутиться, я ловко пропускаю руку между ее бедер, пробираюсь под трусики… О, да, это даже круче, чем самые смелые мои фантазии. Там так горячо и мокро, что удивительно, как еще на полу под нами не растеклась полноценная лужица. Вынимаю пальцы и подношу к ее лицу: они красноречиво блестят от влаги.
– Не хочешь, значит? – демонстративно погружаю пальцы в рот и, прикрыв глаза от наслаждения, облизываю. – М-м-м… А на вкус, как будто еще как хочешь.
– Извращенец! – в который раз краснеет она. – Это не гигиенично!
– Зато так приятно… Хочешь попробовать?
– Катись ты! – она свирепо поджимает губы. – Ты все равно не сможешь довести меня до оргазма!
– Еще одно пари? – вскидываю бровь. – Давай так: если смогу, то сегодня вечером ты придешь ко мне в спальню, и мы вместе будем принимать душ. Обещаю потереть спинку.
– Иди к черту, понял? Больше никаких пари!
– Нет – так нет, – улыбаюсь я. – Но за предыдущее тебе все-таки придется расплатиться.
Ее щеки становятся пунцовыми, по груди расползаются красные пятна. Явно бесится, но не хочет передо мной спасовать. Что ж, разве не этого я добивался? Один – ноль, детка. В мою пользу.
– Вперед, – она с видом пленного партизана опускает руки по швам и задирает подбородок. – У тебя пять минут.
– Ты так течешь, моя милая, что я управлюсь быстрее. Одно условие: не мешай.
– Плохому танцору…
– Не пытайся меня разозлить, не выйдет. Подними руки за голову и стой так. А будешь жульничать, я начну так громко стонать, что и Инесса, и ее секретарша поймут, чем мы тут с тобой занимаемся.
Ягодка от бессильной злости грызет нижнюю губу, сверлит меня ненавидящим взглядом, но крыть ей нечем. Поднимает руки и отворачивается к стене. Знала бы она, как соблазнительно сейчас выглядит! Она сводит меня с ума. Прямо хоть фоткай ее сейчас на телефон, чтобы потом утешаться этими картинками в Англии долгими зимними вечерами. Но рисковать и спугнуть ее я не хочу, а потому просто задираю платье до талии, приспускаю ее трусики. На мгновение замираю, любуясь ее развратным и вместе с тем до чертиков невинным видом, приступаю к делу.
