Я не знаю, какая муха меня укусила. Я вроде бы с Карой разобралась и теперь у меня не должно возникнуть проблем и недопонимания с соседками. Разве мое настроение не должно было улучшиться? Так почему оно наоборот упало ниже плинтуса? Чем я была недовольна, если все пока было хорошо и никакие серьезные неприятности не предвиделись в ближайшем будущем?
— Данный состав зелья левитации требует применения дополнительных мер защиты, — инструктировал Шатрэн. — Наденьте перчатки и респираторы, прежде чем мы начнем. Хорошо.
Не знаю как всем остальным, а мне в респираторе дышалось трудно. Воздух словно курсировал внутри, и я снова и снова вдыхала углекислый газ. Это неприятное чувство прошло только спустя две минуты. Только тогда я вдохнула полной грудью и надела предложенные защитные перчатки.
— Перед вами лежат коробочки с ингредиентами. Откройте их и проверьте, все ли на месте по рецептурному списку. Если чего-то не хватает, то немедленно сообщайте. Готовить зелье левитации нужно быстро, без задержек. Если упустить хотя бы одно мгновение, то зелье испортится, и варить придется с самого начала. Будьте предельно осторожны!
Шатрэн ходил между студенческих котлов и следил, чтобы никто ничего не напутал на его занятии и не получил травмирующий жизненный урок. А мне суждено было его получить. Каннем паясничал, когда не слушался моих требований наконец стать более серьезным и помогать мне с ингредиентами. Я не знала как и что выглядело, а у него просто руки не из того места росли. Мы могли бы поладить хотя бы ради учебы, но почему-то никак не выходило у обеих сторон.
«Соберись, тряпка!» — так хотелось сказать мне, и я бы сказала, если бы поняла, кому именно надо было говорить эти слова: мне или все-таки Каннему. Меня раздражало все вокруг, хотя утром я спокойно сидела в подсобке и завтракала вместе с Шатрэном, обменяв мою тыквенную кашу на его бутерброды. Что меня так сильно раздражало, если даже окружающая меня толпа студентов поредела минимум в четыре раза?
Пока я взвешивала белоснежные перья какой-то певчей птички-лилипута, очень распространенной в этих краях, если верить объяснениям Шатрэна, мой напарник дернул плечом, толкнул меня локтем, и слишком много перьев вместе с ручными весами полетели в котел. Зелье было практически готово! До конца занятия оставались считанные десять минут! Теперь из-за его неуклюжести мне идти на консультацию!!!
Я видела падение весов в котел как в замедленной съемке. Сначала левая чаша коснулась поверхности слабо кипящего белесого зелья. Затем весы миллиметр за миллиметром погружались в варево, а гнев во мне поднимался все выше и выше, пока не выплеснулся наружу вместе с брызгами незаконченного зелья. Я взбесилась, как на лекции термага, и одним ударом руки опрокинула котел на Каннема.
Шатрэн не успел подлететь вовремя. Он оттолкнул меня, и от его тычка я вдруг пришла в себя и осознала, что натворила. Шатрэн строго-настрого предупреждал, чтобы ни капли не попало на кожу! А я опрокинула весь котел на парня. Какое зло завладело мной, что я уже второй раз срывалась на Каннеме? Это наверное из-за недосыпа. В новой комнате мне не понравилось, и я не смогла нормально отдохнуть.
От осознания совершенного и стыда за свои поступки я закрыла лицо руками и старалась не расплакаться. Мне не хватало моральных сил держать себя в руках и не поддаваться на провокации. Мне нужны были дополнительные силы духа, которые мне негде было подчерпнуть.
Вдруг раздался смех, и весь кабинет потонул в заливистом хохоте. Недоумевая, я отняла ладони от лица и подняла глаза. Шатрэн помогал встать на ноги поверженному Каннему, а вместо его левой руки из плеча у него торчало белоснежное крыло. Я ошалела о вида и не поверила своим глазам. Разве такое могло быть реальностью, что у парня вместо руки появилось настоящее крыло?
— Что было добавлено в зелье?! — с криком наехал на меня Шатрэн, и я испугалась его напора, потеряв дар речи. Я не могла вымолвить ни слова, отступая назад, пока не уперлась в попой в парту.
— П…перья. Много перьев, — наконец выдавила из себя я. — Я… я не знаю… что на меня… нашло!
Шатрэн ничего не сказал. Отвернулся и цыкнул. Видимо на его занятиях еще ни разу не происходило ничего подобного. Ну, негативный опыт — это тоже опыт. В следующий раз он уже будет знать, что делать и как вести себя в подобных ситуациях. Не то чтобы я оправдывала себя, но по крайней мере старалась зазря не паниковать. Для чего в этот мире существовали целители как не для лечения необычных повреждений и последствий магической практики?
— Всем немедленно вернуться в свои комнаты в общежитие, — наконец скомандовал Шатрэн. — Пострадавшего кадема я отведу в лазарет. Кадеми Рэнвальд. Придете после ужина сюда, и я сообщу вам меру пресечения в качестве наказания за крайнюю безответственность к правилам безопасности!
Студенты недовольно ворчали про отработку практического занятия, окидывая меня неприязненными взглядами. Трио соседок-нимф предпочли вовсе не встречаться со мной взглядами, и я почувствовала себя крайне неловко. Что бы со мной не происходило, мне нужно было с этим разобраться. Я никогда раньше не впадала в ярость. Что же со мной произошло такого, что я перестала сдерживать гнев внутри себя?
***
Пойти на обед я не смогла, предпочтя отсидеться в пустой комнате. Здесь не было никого, кроме меня, кто знал о произошедшем во время практики по зельеварению, и никто не смотрел на меня как на врага народа. Над крылатым на одну руку Каннемом смеялись, а на меня смотрели с крайней неприязнью. Я боялась выходить из комнаты, несмотря на наличие двух лекций по магическим существам и травоведению.
Нечто со мной уже было в третьем классе, когда я не увидела подножки и облила скупую на эмоции и жестокую предметницу грязным чаем с сахаром, использованным для мытья школьной доски. Она долго орала на меня, а затем ее гнева досталось всем моим одноклассникам. Но почему-то они возненавидели не ее, а меня. В четвертом классе Марина Васильевна удочерила меня и увезла в другой город.
Сидя в углу на треугольной кровати я вспоминала самые ужасные события, произошедшие со мной за всю сознательную жизнь. Что за проклятье поцеловало меня, раз меня преследовали неприятности одна за другой? Разве я заслужила переживать все это? Или это мое наказание за покушение на убийство? За жестокие планы? А как еще я должна была вести себя, когда меня похитили неизвестные и собирались заплатить мною по старому долгу?
Кажется я даже плакала и ничего не могла с собой поделать. Но отсиживаться в комнате, прячась ото всех тоже не было хорошим решением проблемы. Ближе к концу обеденного перерыва я встала, сходила умыться в умывальню, вернулась в комнату, взяла тетрадь с пеналом и копией конспектов и пошла на лекцию по магическим существам. Я должна влиться в учебное сообщество и не привлекать повышенное внимание.
В переполненных коридорах мне казалось, что все смотрели на меня и смеялись надо мной. Новости так быстро разлетелись по академии, в то время как я сама до сих пор не пришла в себя после произошедшего инцидента. Мне было так плохо, что я старалась не отрывать взгляда от пола или собственной тетради, где было записано текущее расписание занятий и номера учебных аудиторий.
