— Это… этого не может… как ты?!
— Я буду держать тебя под присмотром, пока ты в этом номере, — продолжает фон Вейганд. — Есть возможность наблюдать все комнаты.
Он касается дисплея, переключаясь между окнами. Прихожая, гостиная, спальня, ванная. Камеры установлены везде. Видеоняня для малыша. Хотя нет, не вполне верно. Реалити-шоу для персональной шлюхи.
— Ты будешь следить за мной? — нервно сглатываю, пытаюсь подавить волну дрожи.
— Мне придется уехать на несколько дней. Завтра у тебя назначена встреча, и если все пройдет хорошо, то сможешь поговорить с родителями.
Хочу спросить, какая именно встреча, но фон Вейганд выразительно качает головой, призывая заткнуться.
— Ровно через час пойдешь принимать душ. Это приказ.
— Почему через час? — невольно удивляюсь.
— Это приказ, — он забирает планшет. — Можешь не выполнять, если хочешь усугубить наказание.
— Какое наказание? За что? — осекаюсь под его тяжелым взглядом, прячу глаза.
Любое неосторожное замечание способно вывести из себя этого странного и страшного человека. Никогда не знаешь, чего ожидать от него в следующий момент.
— Сколько вопросов, — ухмыляется фон Вейганд, перебирая пряди моих волос между пальцами. — Я вернусь быстрее, чем ты успеешь заскучать, и покажу ответы в действии.
Растираю затекшие руки, стараюсь сдержать истерику.
— Я советую избавиться от иллюзий. Между нами никогда не было и не будет любви, однако… — он наклоняется, чтобы прошептать мне в губы: — Я не запрещаю считать проявлением любви эрекцию. Когда мой член, наконец, окажется в твоей тесной заднице, это будет настоящим признанием чувств.
Хочется сказать ему, что он больной ублюдок. Хочется врезать по его ухмыляющейся роже. Разумеется, не осмелюсь. Мне еще много чего «хочется» — жить, увидеть родителей, освободиться.
— Meine Schlampe, принимая душ, ты будешь думать обо мне, а я буду любоваться тобой. You put a spell on me (Ты меня околдовала).
Шлепок чуть ниже поясницы на прощание. Вздрагиваю всем телом, словно ошпаренная, но удерживаю рвущийся из горла крик.
Я четко выполняю приказ относительно купания, мне совсем не хочется нарываться на новые неприятности, потому как старые счета до сих пор не закрыты. Чувствую незримое присутствие фон Вейганда, он наблюдает за мной, за каждым моим движением…
Что если он всегда за мной наблюдал?
Эта мысль раскаленным добела стальным клинком пронзает сознание, вынуждает сердце болезненно сжаться.
Он ответил на мой звонок в самый последний день. Случайность? Совпадение? Он предложил мне сделку, которую я отвергла ради Стаса и собственного счастливого будущего. А потом Стас пропал. Люди фон Вейганда следили за мной, перехватили у окна неизвестного алкаша. Откуда они знали, что я решу выйти оттуда? Почему бы не ждать у подъезда? Ладно, они могли окружить дом. Тем не менее, сам фон Вейганд сказал, что мои вещи собрали. Значит, побывали в квартире.
Что если всё подстроено? Исчезновение Стаса, наезд Вознесенского. Что если он всё это время наблюдал за мной как сейчас? Играл, будто кошка с мышью, загонял в ловушку?
Надуманные предположения или реальность? Понятия не имею, во что я могу верить.
Что если фон Вейганд подослал ко мне Стаса? Вспомнить хотя бы наше знакомство, его удивительную настойчивость и… полное отсутствие секса, даже когда я предложила.
Эти догадки разом овладевают мною, заставляют соскользнуть на белоснежное дно роскошного джакузи и разрыдаться.
Плевать, что он видит это. Плевать…
Господи, какая разница?
«Если это правда, то он псих», — резонно заключает внутренний голос.
Содрогаюсь в истерике.
«И тот факт, что ты в лапах одержимого психа, не прибавляет ситуации оптимизма», — подводит итоги скептик внутри.
Но нет. Этого не может быть. Это слишком жестоко. Это противоестественно.
Вспоминаю улыбку Стаса, наш первый поцелуй, тепло его рук, надежность объятий.
Нет, невозможно.
И зачем такие сложности? Сначала отправлять Стаса для моего соблазнения, потом отзывать обратно и натравливать бандитов. Это не очень-то логично. Даже для одержимого психа.
Наверное, я лишаюсь рассудка, теряю здравый смысл и чувство реальности. Мне нужна пауза, оценить ситуацию, найти выход.
Черт, выход есть из любого дерьмища. Нужно отпустить ситуацию, ослабить петлю, затянувшуюся вокруг горла, и глубоко вдохнуть.
Дыши, девочка.
Глава 7.2
Утром я поняла, что мир не ужасен, а жизнь моя вполне терпима. Настрой стремительно двигался в сторону положительных отметок. Утро вечера мудренее, чего уж. Правильно говорят, в любой непонятной ситуации надо ложиться спать.
Ваш босс желает немедленно получить квартальный отчет, который вы должны были подготовить неделю назад, но он нифига не готов? Прости, чувак, надо поспать.
Муж или жена не в тему интересуются, откуда взялись засосы по всему телу? Талантливо храпим в ответ.
К вам ворвался отряд милиции, спрашивают, что это за подозрительный белый порошок, аккуратно упакован по пакетам? Извините, ребята, вздремну.
Однако даже если ваше настроение, передайся оно другим, способно заставить этих других пойти и натереть веревку мылом, совершить ритуальное самосожжение или того хуже — вступить в ряды адвентистов седьмого дня. Так вот, даже если ваше настроение настолько дерьмово, что барометр уровня дерьмовости разорвало в клочья, то огроменная кровать гигантского пентхауса определенно добавит плюсов к общему положению.
Как говорят умные люди — лучше плакать в лимузине, чем в маршрутке.
Впрочем, самые умные говорят, что лучше, вообще, не плакать. Но, блин, не портите мой солнечный день философией. Уверена, страдания выглядят гораздо патетичнее, когда происходят в апартаментах класса супер-пупер люкс, нежели в обшарпанной однушке спального района.
Тем не менее, утро только начиналось на светлых нотах.
Закутавшись в невероятно пушистый и мягкий халат, я гордо прошествовала из спальни в гостиную и обалдела. Точнее, застыла, а потом обалдела. А, может, обалдела и после застыла. Не будем придавать значения деталям.
Чужой мужик по-хозяйски развалился на диване, дымил папиросой и демонстрировал дарственную, где было четко указано, что фон Вейганд сдал меня на время своего отсутствия в хорошие руки с целью отбить должок быстрее.
Шучу, не ведитесь. Всё было не настолько критично.
Чужой мужик вполне скромно сидел на диване и копошился в продвинутом органайзере, а узрев моё королевское высочество, расплылся в отработанной улыбке.
