Как бы там ни было, но остаток ночи они провели в кровати Энцо. У Лауры голова пошла кругом от его откровений и от его поразительной ранимости; заснуть ей удалось только в четыре часа, да и то с трудом. В семь ее разбудил шум воды, льющейся в душе. «Пожалуй, и мне пора принять душ и одеться, — подумала она, с неохотой покидая теплую кровать, где ей было так хорошо. — Не хочу навязывать ему свою близость, пока он к этому не готов. Нам надо о многом подумать».
Завтрак в обеденной зале походил на спартанский: жареные хлебцы, фрукты и кофе; прислуживал за столом Клаудио Чин — итальянец китайского происхождения. Это было даже хорошо. За завтраком говорили мало, да и ели без аппетита. И потом, уже в автомобиле, всю дорогу до виллы Волья они лишь изредка перекидывались репликами.
Как ни удивительно, но это молчание их не тяготило. Лаура, напротив, ощущала в нем оттенок сообщничества. Энцо был с нею откровенен, и она от него не отвернулась. Более того, она оказала ему поддержку и ответила полным пониманием.
Единственное, чего она не сделала, — это не призналась в своих видениях, связанных, как ей казалось, с событиями, случившимися в другую эпоху и зловредно влияющими на их нынешнюю жизнь. Она боялась, что ее признания запутают Энцо еще больше. И без того накопилось достаточно проблем, без решения которых их хрупкий союз мог оказаться под угрозой.
Когда они свернули на дорогу, ведущую к вилле, Энцо сбавил скорость.
— Дай мне немного времени — обдумать все, что мы сказали друг другу минувшей ночью, — попросил он, отпуская рычаг переключения скоростей, чтобы положить руку на колено Лауры. — Наш главный разговор впереди. А до этого мне самому надо многое привести к общему знаменателю.
Хотя слова Энцо прозвучали как обещания, однако были слишком неопределенными, чтобы внести покой в душу Лауры. «Я не уверена в тебе, — молча возразила ему Лаура. — Но я влюблена, как никогда прежде. И я не знаю, что с этим поделать».
Анна и Паоло собирали цветы в парке, когда автомобиль подкатил к ступеням крыльца. Завидев Лауру, Паоло сразу же побежал навстречу. Он едва дождался, когда она выберется из автомобиля, чтобы повиснуть у нее на шее.
— Мама, мама!.. — радостно закричал он и тут же пожаловался: — Бернардо был здесь, когда тебя не было. Он напугал меня.
Лаура пристально взглянула на Анну.
— Что произошло? — спросила она.
Мать Энцо с сожалением покачала головой.
— Кристина заезжала сюда на несколько часов вчера вечером, — ответила она. — Пока она была здесь, Бернардо поймал в лесу змею. Слава Богу, она оказалась неядовитой! Он подложил ее Паоло в постель.
Лаура пришла в ужас.
— Я не желаю, чтобы он издевался над моим сыном! — воскликнула она.
Пожилая женщина потрепала ее по руке.
— Успокойся. Бернардо перестал быть единственным наследником и злобствует. Я заставила его извиниться. Не думаю, что он вновь решится на такое.
Разозлившись на Кристину, которую считала главной запевалой происшествия, Лаура крепче прижала к себе Паоло. Между тем Энцо задумчиво посмотрел на мальчика.
— Когда это случилось, ты к кому побежал жаловаться? — спросил он.
Паоло глянул на него раскрытыми от удивления глазами.
— К Анне, — прошептал он в ответ. Энцо с удовлетворением кивнул.
— Ты хотел сказать: к бабушке.
Глава девятая
«Он хочет, чтобы мы стали единой семьей. Именно поэтому он начал приучать Паоло называть Анну «бабушкой», — думала Лаура как-то утром, спустя несколько дней, очищая апельсин и ожидая, когда ее сын съест хлебец и яйцо всмятку. — Мы здесь уже не чужие. Вилла Волья стала для нас вторым домом».
Кроме Лауры и Паоло за завтраком присутствовала и Анна, спокойно читающая туринскую газету. Энцо с утра уехал в город, и его ожидали только к ночи. Хотя Эмилия и присоединилась к ним на короткое время, чтобы выпить чашку кофе, но сразу же после этого ушла к себе в комнату. Стефано, как обычно, хлопотал по хозяйству. Если не считать Маргариту и Джемму, занятых повседневной работой, больше никого на первом этаже не было.
«Интересно, что сказала бы Анна, если бы я поведала ей о своих умопомрачительных видениях? — размышляла Лаура, вглядываясь поверх бело-голубых кофейных чашек в некогда хорошенькое лицо свекрови. — Если бы я призналась, что вилла показалась мне знакомой, когда Энцо впервые привез меня сюда? Сочла бы за сумасшедшую, если бы услышала мои рассуждения о перевоплощении душ?» Отложив газету, Анна взглянула на нее так, словно прочитала ее мысли.
— Что такое, дорогая? — спросила она. — С той минуты, как ты спустилась к завтраку, я почуяла, что в твоей головке крутятся странные мысли.
Сейчас, когда ей была предоставлена возможность высказаться, Лаура смешалась.
— Ты можешь рассказать мне все, — добавила пожилая женщина. — Я здесь не на первых ролях, зато мне можно довериться.
При всем старании Лаура не смогла уловить ни одной иронической нотки в ее голосе — Анна просто точно констатировала свою жизненную позицию. Она никогда не напрашивалась на откровенность, но ей действительно можно было доверить любую тайну.
К этому времени Паоло наконец разделался с завтраком.
— Можно я пойду на улицу поиграть с самолетом у фонтана, мама? — спросил он.
— Да, можно, дорогой. Только не свались в воду, — предостерегла Лаура. Она подождала, пока он покинет комнату, а затем обернулась к своей свекрови. — Меня интересует, верите ли вы в то, что уже жили в далеком прошлом. До недавних пор я не верила в это. А теперь пребываю в сомнении. Происходят очень странные вещи. Я чувствую, что взорвусь, если не расскажу о них кому-нибудь.
Глаза Анны засветились любопытством.
— Какие вещи, Лаура? — спросила она. Медленно, убедившись, что Маргарита и Джемма не могут их услышать, Лаура поведала о том, что случилось с ней в Институте искусств, а затем стала рассказывать, как то же самое повторилось в парке на вилле и в комнате, которую ей отвела Эмилия.
Вместо того чтобы выразить скептицизм или, наоборот, подбодрить ее, заявив, что и с ней случались подобные вещи, Анна слушала с напряженным вниманием. Ее интерес, казалось, увеличился, когда Лаура говорила, как все показалось ей знакомым на вилле, хотя она впервые попала сюда, особенно старая конюшня, вызвавшая у нее странные ощущения. Ведь до рассказа Энцо о своем кошмаре она ничего не знала об этой конюшне.
— Итак… что вы думаете? — спросила Лаура, прервав повествование. — Есть ли такая вещь, как прошлая жизнь? Существуют ли мосты между прошлым и настоящим, позволяющие одолеть пропасть, которая их разделяет? Или я дата волю своему воображению? Но с чего бы вдруг? У меня, правда, пылкое воображение — этого требует моя профессия, — но я всегда считала себя человеком нормальным.
