— Я… у нас… все по-другому, понимаете? Так сразу и не объяснишь… Я могу попробовать, конечно… но это займет время… И вам, наверняка, будет не очень интересно…
Он вдруг шагнул ко мне и взял мое лицо в ладони, прерывая мой жалкий, оправдательный спич. И хорошо сделал, потому что я явно уже начала заговариваться, плывя от его близости и запаха.
— Твое имя означает «надежда», правильно? На твоем языке?
Я слабо кивнула.
— Да… А что?
— Тогда это про тебя… — он снова развернул меня к себе спиной и медленно, нараспев прочитал, водя пальцем по строчкам и выдыхая непонятные слова мне в ухо.
Непонятные, но безумно красивые — журчащие, как горная река…
— Я… ничего не поняла…
На самом деле, я не поняла бы, даже если бы он прочитал этот отрывок на чистом русском языке — в голове стоял полнейший туман. Чувствуя, что еще чуть-чуть и ноги мои подкосятся, я вздохнула и оперлась на него спиной…
И резко открыла глаза, чувствуя неладное.
Эллиор не набрасывался на меня, не тискал, не целовал в шею. Безусловно возбужденный, он просто крепко сжимал меня в своих объятьях — так крепко, что казалось, еще чуть-чуть, и моя грудная клетка затрещит под его руками.
И молчал, прижавшись щекой к моим волосам.
Я вдруг ахнула в понимании — он отпускает меня! Приготовил тот самый портал, о которым рассказал мне после нашей первой ночи, и готов открыть его, чтобы дать мне желанную свободу! Развернулась к нему лицом, оказавшись так близко, что мы почти стукнулась носами.
Глядя мне в глаза, он так же молча кивнул.
— Ты правильно поняла. Я больше не могу так… рисковать.
В горле снова пересохло, проклятая икота так и лезла наружу, а в груди уже клокотала черная, злая обида.
— Значит, домой меня отправляешь? Наигрался, получается…
— Надя… — он вздохнул. — Послушай…
Я дернулась из его рук — не хочу ничего слушать! Нет ничего более унизительного, чем вот это вот «послушай» перед расставанием!
Но он не позволил мне убежать — дернул обратно, прижав так близко, что и сантиметра не осталось между нашими телами. Утопил в жадных объятьях и зашептал, выдыхая каждое слово мне в волосы.
— Я слишком хочу тебя, понимаешь? Все время хочу — просыпаясь и засыпая, принимая гостей и разговаривая с этой моей треклятой невестой… И наши игры… они уже не помогают — это становится слишком опасным, — прервался и зарылся лицом мне в шею, судорожно вдыхая… вжимая меня в себя так сильно, что чуть сознание не потеряла. — Я ведь вернулся с охоты из-за тебя, хоть собирался там три дня пробыть… потому что не мог больше… чувствовал твой запах за три мили отсюда… Вот от тебя сейчас отбросами пахнет, а мне плевать — я сквозь них тебя чувствую… Я должен отпустить тебя, моя харимэ… или сломаюсь… Понимаешь?
Ясное дело, понимаю… Кому ж охота из повелителя огня в простого смертного превращаться…
Горечь затопила меня, выплеснулась на щеки предательскими слезами, которые я даже не пыталась сдерживать. Конечно, ему важнее… все это. Кто я такая, чтобы жертвовать ради меня титулом, угодьями и правом на престол?
— Сволочь ты… — всхлипнула ему в шею, сама не понимаю, отчего плачу. Ведь он даже не переспал со мной. Ну совсем ничем не обязан мне этот огнедышащий лорд из странного, чужого мира.
Предопределение, судьба… Навоображала себе бог весть что… Вот и живи теперь с своими девчачьими бреднями. А встречайся с такими, как господин управляющий…
Будто уже устранившись от обязанностей моего господина, лорд Варгос даже на «сволочь» не отреагировал. Шумно выдохнув, расцепил свои железные объятья, взял за руку и повел за собой — в смежное помещение. В спальню, где я так и не провела ни одной ночи.
В руки мне упало что-то тяжелое. Отирая слезы, я глянула — кошелек. Красивый, плотный, вышитый. И, судя по весу, под завязку набитый монетами…
— Я не знаю, что у вас там за деньги… Но это золото… Думаю, везде пригодится… — не глядя на меня, он поколдовал над каким-то странным прибором, высыпал на пол из холщового мешочка песок ровной полоской.
Руки его сильно тряслись, и несколько раз песок просыпался не туда куда нужно — он ругался и поправлял полосу ногой. Потом очертил прибором прямо в воздухе прямоугольник, нижняя грань которого совпала с полоской песка, сказал что-то еще более непонятное, чем поэма на драконьем…
И прямо в воздухе материализовалась дверь. Обыкновенная, деревянная дверь с округлой ручкой.
— Иди, — глухо скомандовал, открывая и прислоняясь к косяку. И специально ударился об него затылком, будто хотел сделать себе больно. — Должно открыться туда, откуда тебя и забрали.
Я кивнула, не в состоянии двигаться — ноги будто в пол вросли. Казалось, сделаю шаг — и боль станет настолько невыносимой, что я просто сдохну. Свалюсь в этот долбанный портал уже мертвая. А что? Удобно ведь — больница… сразу в морг и повезут…
— Эллиор… — еле слышно попросила, сама не зная о чем. Не понимая — когда?! Когда я успела втрескаться в этого самодура?!
— Иди… — процедил он сквозь стиснутую челюсть. — Если что не так, я буду какое-то время держать в портале руку — хватайся и убегай обратно. Если все нормально… тогда прощай, Надя.
Вдруг вспомнив, он опять сунул что-то мне в пальцы. Не глядя, наощупь, я поняла — листок бумаги, почему-то тут же промокший от моих слез…
— Прочитаешь, когда дверь закроется. Это зачаровано, ты сможешь понять.
Пошатываясь и прижавшись напоследок лбом к его плечу, я шагнула в открытую дверь портала…
Глава 17
Нет, я не умерла. И назад оглядываться не стала, чтобы не поддаться искушению схватить его за руку, позволить втянуть меня обратно, да еще и наврать с три короба — что мол у нас тут война, разруха, восстание зомби, так что забирай меня, мой лорд, обратно к себе.
Как можно быстрее вышла из пустой палаты, куда открылся портал, закрыла за собой дверь и остановилась, обессиленно прислонившись к стене.
Пару секунд сердце трепыхалось, ничего так не желая, как рвануть обратно и проверить — уже закрыл ту дверь? Уже бросил меня? Или все еще ждет?
Но я не стала возвращаться. Почему-то показалось, что это будет куда унизительнее моего вчерашнего «наказания»…
Постепенно слезы стали подсыхать, а окружающая меня действительность — принимать все более и более отчетливые очертания.
Боже, я действительно вернулась в свой мир! Вокруг — аккуратно выбеленные стены… люди, одетые в нормальную, человеческую одежду — женщины в коротких платьях… женщины в джинсах! Доктора, медсестры… яркий дневной свет от потолочных ламп…
Слишком яркий, слишком трескучий и какой-то весь неправильный этот свет… Я поморщилась, чувствуя подступающую головную боль… — неужели успела отвыкнуть до такой степени?
