Лаура кивнула.
– Я обещаю.
– Прекрасно. Теперь где-нибудь подождите до приема у врача и подумайте, как сообщить эту новость вашему супругу.
Когда она покинула кабинет, то последние слова доктора наполнили ее каким-то болезненным чувством, мучившим ее последнюю неделю.
Да, она должна рассказать об этом Тиму.
Теперь все изменится.
XV
«Нью-Йорк Таймс», 5 апреля 1958 года
«Ланкастер потряс штат победой в первичных выборах. Боуз объявил себя независимым.
Победив вчера с большим преимуществом на первичных выборах Демократической партии, Хэйдон Ланкастер нанес поражение сенатору Эмори Боузу, бросив вызов кучке демократов.
Победа Ланкастера потрясла всех тем, что сенаторы-демократы уже несколько поколений не проигрывали первичных выборов. Никто из предшественников Эмори Боуза на таких постах, как председатель сенатского Комитета по ассигнованиям и высокопоставленный член Комитета по иностранным делам, никогда не проигрывал первичные выборы.
Эксперты все еще анализировали причины победы Ланкастера. Этому способствовало эффективное объединение при организации кампании молодости и политических взглядов Ланкастера с его личной искренностью и готовностью честного сотрудничества с функционерами партии.
Но к одному общему выводу пришли все обозреватели выборов – избиратели-демократы сами провели различия между обоими претендентами. К высокому общественному рейтингу Ланкастера добавились еще и промахи предвыборной кампании Эмори Боуза – кампании, в которой он предлагал сделать выбор не между двумя мужчинами, а между Добром и Злом.
Вчерашние выборы побили все рекорды первичных выборов у демократов. Обозреватели с избирательных участков сообщали, что отдать голоса пришло неожиданно много женщин-демократок. Если принять во внимание популярность Ланкастера среди женщин, то это давало ключ для понимания его неожиданной победы. Но первичные выборы были только прелюдией настоящей борьбы за место в Сенате.
Даже когда в ранние часы того утра Эмори Боуз понял, что потерпел поражение, он сразу же объявил, что будет сражаться за Сенат независимым кандидатом. Он призвал остаться с ним своих многочисленных сторонников и заверил, что ни при каких обстоятельствах не откажется от борьбы на всеобщих выборах, при этом он освободил своих избирателей от обязанности поддерживать Ланкастера как кандидата Демократической партии.
– Мое мнение о Хэйдоне Ланкастере как человеке и общественном деятеле хорошо известно всем, – заявил Боуз. – Я окажу плохую услугу своим сторонникам и всем жителям штата, если не сделаю всего, что в моих силах, чтобы не дать этому человеку получить место в Сенате США. Сознание того, что я в одиночестве противостою ему, дает мне силы и уверенность в предстоящей борьбе с ним.
Эмори Боуз предпринял попытку превратить свою вендетту в крестовый поход против Хэйдона Ланкастера. Этот поход должен будет длиться до ноябрьских выборов в Сенат США».
Хэл Ланкастер попал из огня да в полымя.
В течение недели, следовавшей за первичными выборами, его победа над Эмори Боузом стала все меньше походить на триумф и все больше на прелюдию сражения, в котором он, Хэл, имел мало шансов на успех. Рядом с Боузом, независимым кандидатом, но все еще распоряжавшимся голосами многих верных ему демократов, он не мог рассчитывать на полную поддержку партийных организаций в борьбе против республиканского кандидата Лоренса Ингерсолла. Выборы окажутся гонкой про трем дорожкам, и очень плотной.
Ингерсолл, преуспевающий промышленник с большим количеством собственных денег, считался соперником без шансов на успех, пока Боуз не объявил о своем решении. Теперь его нужно было рассматривать как темную лошадку в этой напряженной гонке, в которой сторонники Республиканской партии сделают все возможное для победы Ингерсолла.
Как и Эмори Боуз, Ингерсолл был политиком консервативного толка. Как бы то ни было, Хэла оба кандидата рассматривали как левого радикала. Голоса, потерянные им из-за своего возраста, его неопытности в политических интригах в Нью-Йорке и противоречивого имиджа, конечно же, отойдут к Эмори Боузу. Рассматривая ситуацию с такой позиции, Боуз имел ко всеобщим выборам большие преимущества, несмотря на свое поражение на первичных.
Лучшим шансом для победы на предстоящих выборах для Хэла было доказать избирателям свои надежные позиции в государственном департаменте при Эйзенхауэре в Белом доме и свои безукоризненные лояльность и политическую надежность. Такая платформа была особенно важна после известной борьбы сенатора Маккарти с коммунистами и их сторонниками.
Но у Хэла было еще и другое оружие: его особые мнения по многим вопросам, комментарии важных событий, а главное – его молодость и обезоруживающий шарм, все это помогло ему на первичных выборах в борьбе с одним из самых могущественнейших соперников.
Боуз и его люди прекрасно знали все это, и на все виды его оружия у них был богатый арсенал собственных вооружений. Через несколько часов после своей речи Боуз был уже в пути с новой предвыборной кампанией, называя Хэла симпатизирующим коммунистам и врагом свободы. Каждый день в большинстве газет и журналов появлялись статьи и обзоры, оплаченные предвыборным комитетом Боуза, в которых давались все новые описания коммунистических воззрений Хэла.
Стратегия Боуза, казалось, сработала. Опросы общественного мнения показывали большой рост популярности независимого кандидата, оказавшегося далеко впереди Хэла. На третьем месте шел Ингерсолл. Тактика Боуза, казалось, нашла поддержку общественности.
Теперь предстоящая кампания будет больше походить на напряженную битву, а о легкой победе, обещанной советниками, Хэл не мог и думать. Все выглядело так, как будто Хэлу предстояло начать все сначала, но теперь уже в гонке с двумя соперниками, а это означало – добиться доверия людей в Нью-Йорке и завоевать часть сторонников Эмори Боуза…
Это был сложный момент его карьеры, и в это время на его пути появилось новое лицо…
Ее звали Элизабет Бонд.
Хэл был сильно удивлен, когда Том сообщил ему, что им заинтересовалась вдова известного Уинтропа Бонда. Семья Бондов была врагом Демократической партии уже много лет. Действительно, Бонды были так близки республиканцам Ланкастерам, что одно время даже обсуждали возможность супружеского союза между Хэлом и дочерью Уинтропа Бонда, девушкой по имени Гей, но затем отказались от этой идеи из-за того, что она была старше Хэла.
В любом случае Хэл не мог поверить своим ушам, когда ему сообщили, что вдова Уинтропа Бонда уже пожертвовала его избирательной кампании сто тысяч долларов, не встречаясь и не обсуждая этого с ним. Ему сразу же пришла идея о том, что миссис Бонд могла бы добиться для него важнейшей поддержки многонациональных корпораций, среди которых у нее были большие корпоративные связи. А когда Том рассказал ему, что леди еще и руководитель телевизионных технологий и имеет тесную связь со всеми каналами радио, он стал предполагать, что она поможет ему использовать все эти связи в его предвыборной кампании.
