— Я не пожалею и сегодня, и никогда не жалела. Я сказала это, потому что думала, будто изменила Дэвиду. Мне было стыдно.
— Я хочу, чтобы ты поняла: если мы, как двое самостоятельных, взрослых человека, по обоюдному согласию занимаемся любовью, то с моей стороны это не жалость и не метод терапии. Мы получаем от этого удовольствие, доставляем радость друг другу. Разве нет? — нежно спросил он, заглядывая в ее глаза.
— Да, — ответила Элеонора, вспоминая ощущения бесконечного счастья, которое она испытала этой ночью.
— Тогда продолжим? — Роберт улыбнулся, приглашая ее этой улыбкой в спальню.
Элеонора проснулась, испытывая безграничное счастье. Его не омрачило даже то, что она была в постели одна. С минуту она лежала, широко улыбаясь, вновь переживая восторг прошедшей ночи. Девушка ждала чувства раскаяния, опустошения после всего того, что вчера узнала, но ничего подобного не чувствовала. Вместо этого она ощущала себя свободной, и это чувство затмевало собой все остальное. С ее плеч будто сняли груз. Все эти годы она привыкла считать, что обязана ублажать Дэвида, беречь его, делать все возможное, чтобы только не потерять его. Сейчас это чувство зависимости, страх потерять его исчезли. Элеонора только сейчас поняла, какими разными были ее отношения с Дэвидом и с Робертом.
Элеонора еще никогда никого не любила, но сейчас она испытывала именно это чувство. Она любила Роберта всем сердцем, даже и не подозревая, что способна на такое. Все в нем было ей мило: ей нравился его острый ум, его доброта и чуткость, его крепкое тело. Они отлично подходили друг другу, они любили одно и то же: сельскую жизнь, книги, музыку, животных, и в отличие от Дэвида, Роберт понимал ее. Он умел рассмешить ее, так что она забывала обо всех своих тревогах, умел поддержать. С ним она чувствовала себя, как за каменной стеной, находя в его глазах тепло и поддержку. С Робертом Элеонора была готова пойти хоть на край света. Если бы только он любил ее… Но это все равно, что мечтать о чуде.
Горько вздохнув, Элеонора посмотрела на часы. Почти половина одиннадцатого. Уже давно пора вставать и приниматься за решение возникших так внезапно проблем.
Одежда Элеоноры была аккуратно сложена на стуле, и, быстро набросив ее на себя, она проскользнула в свою комнату, приняла душ и переоделась в джинсы и хлопковый топик. Волосы она завязала в хвостик.
Повинуясь неожиданному импульсу, Элеонора пошла в соседнюю комнату, которая раньше была комнатой Дэвида, и открыла шкаф. Он был пуст. Не осталось даже вешалок. Но Элеонора не почувствовала ничего — ни разочарования, ни малейшей грусти.
В холле она встретила экономку.
— А, мисс Смит, вы уже встали? Мистер Роберт сказал, что вы, возможно, встанете сегодня поздно. Будете завтракать?
— Нет, спасибо, миссис Томпкинс. Я ничего не хочу.
— Может быть, чашечку кофе? Я принесу вам на террасу.
— Спасибо большое, миссис Томпкинс. А где Роберт?
— Он очень рано уехал в город, мисс. Просил передать вам, что вернется к обеду.
Был чудесный день, и, выпив кофе, Элеонора пошла прогуляться по саду в компании Пэддингтона. Проходя мимо клумбы, возле которой она вчера потеряла кольцо, Элеонора заметила садовника.
— Доброе утро, мисс, — поприветствовал он ее с улыбкой. — Какой чудесный сегодня день, не правда ли?
— Да, день просто прекрасный.
— Хозяин рассказал мне про ваше кольцо. Я хорошенько поищу его тут, но сначала надо расчистить площадку.
— Большое спасибо, но это больше не нужно.
— Значит, вы его нашли, мисс?
— Нет, не нашла, но оно мне больше не нужно.
— Вы уверены в этом, мисс?
— Абсолютно.
Элеонора прошла до пруда и обратно и присела на скамейку. Она пыталась хотя бы ненадолго освободиться от назойливых мыслей о беспросветном будущем и насладиться последней прогулкой, прощаясь и с домом, и с садом. За эти несколько дней, что она прожила здесь, этот дом стал ей как родной. Не просто стал, казалось, он с самого начала был ей родным. Она почувствовала это с первой же минуты.
А сейчас она должна уехать отсюда. В любом случае, это неизбежно. Она бы все равно уехала, только через несколько недель, после выполнения заказа. Она была бы рада уехать из Грейледиз только при одном условии — если бы Роберт был простым работником в этом доме, а не хозяином, и должен был бы ехать вместе с ней. Она поселилась бы с ним даже в жалкой хижине и спала бы на холодном полу, только бы быть рядом с ним.
— Так вот где ты прячешься? — услышала она над собой голос Роберта. Он стоял, глядя на нее с улыбкой. — Как ты? — спросил он, садясь рядом с ней.
— Спасибо, хорошо. Вот сижу, размышляю, что мне делать дальше.
— В каком смысле?
— Ну, как директор фирмы, которая больше не существует, я должна поставщикам кучу денег, предположительно пятнадцать тысяч, если не больше, кроме этого…
— Можешь на этот счет не беспокоиться, я разобрался с ними.
— Спасибо. Я очень тебе признательна. Но только теперь это означает, что я должна эти деньги тебе. А кроме этого, еще десять тысяч дополнительно.
— Ничего подобного. А про десять тысяч можешь больше не думать.
— Значит, тебе удалось их вернуть? — с надеждой спросила Элеонора.
— Нет, я даже не пытался. Ты же помнишь, я обещал миссис Бенсон, что не буду привлекать ее мужа к ответственности в обмен на некоторую информацию. Поэтому им и бежать-то необязательно. Я также пообещал, что если Бенсон исправится и начнет честную жизнь, то они могут оставить эти деньги себе. Думаю, его жена позаботится о том, чтобы Бенсон пошел ровной дорогой. Ей ведь не хочется увидеть его за решеткой. Кроме того, я обещал до рождения ребенка оплачивать лечение миссис Бенсон.
— Очень щедро с твоей стороны, — медленно произнесла Элеонора. — Хотя я не понимаю, зачем это тебе было нужно.
— Ну, если я могу себе это позволить, так почему бы нет? Я отлично понимаю, что мне повезло в жизни. Намного больше, чем другим. Судьба была ко мне очень добра.
Но даже если бы он и не был богат, Элеонора знала, что он никогда не пошел бы на преступление, чтобы добыть денег, и не стал бы обманывать и обирать женщин, как делал это Дэвид. У Роберта были четкие принципы и врожденная честность, а у Дэвида не было ни того, ни другого.
Элеонору поразила внезапная мысль.
— Послушай, я хочу кое о чем тебя спросить… Вчера, когда ты рассказывал мне про Дэвида, ты упомянул, что начал копать под него давно. Как давно?
— Две или три недели назад.
— То есть еще до того, как ты пришел к нам. Так если ты знал о прошлом Дэвида, зачем обратился в нашу фирму? Зачем ты поручил нам выполнение этого заказа?
— Заказ был только предлогом. Я хотел познакомиться с тобой, узнать, что ты за человек и как обстоят дела между тобой и Бенсоном. И то, что вы непременно должны жить в особняке, я тоже придумал, потому что хотел заманить тебя сюда. — (Элеонора смотрела на него, открыв рот и ничего не понимая.) — Тогда я не хотел рассказывать тебе всю правду. Я хотел посмотреть, что ты сама вспомнишь, приехав в особняк и еще ничего не зная.
