1
Таиланд, остров Ко Чанг, сорок восемь дней до подведения черты
Натужно прорывавшееся сквозь низкие синие тучи солнце стояло в зените. Пахло морем и гнилью. Сидя на влажном белом песке пляжа с карабином на коленях, Настя лениво наблюдала за Крисом, пытавшемся из выброшенных волнами коряг и пальмовых листьев соорудить на берегу что-то, хотя бы отдаленно напоминающее шалаш. Конструкция у американца выходила довольно шаткой и то и дело обрушалась, сводя на нет все усилия своего создателя, но упорный паренек не унывал, снова и снова начиная с самого начала. В итоге Настя пришла к выводу, что Криса привлекает не столько сомнительной достижимости результат, сколько сам процесс. Просто забава у него такая — шалаш строить. Почему бы и нет, собственно?
Потянувшись к фляге, прикрытой от шальных солнечных лучей толстым куском коры, девушка отвинтила крышечку и сделала несколько неторопливых глотков. Фляга была сплошь во вмятинах и немного протекала, из-за чего хранить ее приходилось строго в вертикальном положении, для устойчивости зарыв округлое донце в песок. Тимур с Костей нашли ее наверху, возле обгорелых останков одного из вертолетов. Там же они отыскали и карабин, который сейчас был доверен Насте — со своим, героически отвоеванным в бункере, Тимур не расставался даже во сне. Этот считался Костиным, но, если парни уходили с берега вдвоем, как сегодня, его всегда оставляли ей — на всякий случай. Хотя, в принципе, опасаться здесь сейчас было некого. Ну, разве что очухавшегося солдата из бункера (к слову, Крис рассказал, что того звали Патрик О'Нил), быть может, и в самом деле способного затаить обиду. Когда на следующий день после отлета «Ковчега» ребята спустились в свое бывшее убежище, незадачливого «джи-ай» там уже не оказалось. Не иначе, придя в себя, вояка предпочел убраться от этих страшных русских подальше. Таец-таксист, одурманенный снотворным «пани Горской», тогда еще крепко спал. Пробудился он лишь к следующему вечеру, сам вышел к ним на пляж, но, наткнувшись на Настю и, как видно, узнав в ней одного из своих похитителей, с истошным криком удрал в джунгли. Больше ни его, ни О'Нила, ребята на берегу не видели.
Что до джунглей, то после «звездопада», уничтожившего американский военный отряд, они сделались почти непроходимыми — завал на завале. В поисках пищи и питьевой воды ребята проторили пару тропок по самому краю, до сбегающего с горы ручья, но вглубь соваться пока не решались. Вдоль берега теперь также было не разгуляться: справа от бункера дорога пропастью обрывалась в море, слева ее наглухо перегородила отвесно поднимающаяся скала — пророчество «пани Горской» о том, что «горы сдвинутся с мест своих» оказалось не пустыми словами.
К счастью, в главном «полька» ошиблась: обещанный ею конец света так и не наступил. По крайней мере, здесь, на их острове. «Звездопад» довольно быстро прекратился, море, ненадолго закованное невиданной в этих широтах ледяной коркой, благополучно оттаяло, занявшиеся было в джунглях пожары потушил тропический ливень, земная твердь, вдоволь поколебавшись, в пучину вод не ушла. Ночью на небе снова восходила обычная, вовсе не алая луна, а днем сквозь косматые тучи проглядывало яркое, не померкшее солнце. Наверняка где-нибудь выжили и люди — помимо них четверых, бедолаги-тайца и О'Нила. Обезьяны же, вон, уцелели — что ни день, пара-тройка выбиралась из лесной чащобы на пляж по своим обезьяньим делам. Правда, вот птицы куда-то пропали — за все время после катастрофы Настя пока не видела ни одной.
В задумчивости девушка не сразу заметила спустившихся с откоса на пляж Тимура с Костей — обернулась лишь когда на песок возле нее что-то с шумом упало.
— Спишь, часовой! — усмехнулся кавказец, поправляя на плече ремень карабина.
— Ого, бананы? — оживилась Настя, смерив взглядом брошенную к ее ногам добычу — густо облепившие почти метровой длины побег тесно прилегающие одна к другой кисти по пять-семь характерно изогнутых зеленых плодов — пожалуй, помельче, чем в московском супермаркете, и не факт, что зрелых, но тут уж, как говорится, не до жиру. — Где нашли?
— Вверх по ручью, — ответил Костя, ставя на песок канистру с пресной водой. — Метров двести по правому берегу.
— Там же нет прохода? — удивилась девушка, поднимая на него глаза.
За полторы недели робинзонады парни заросли щетиной, но если Тимуру нарождающиеся бородка и усики даже шли, то на Косте они почему-то смотрелись неопрятно. Крис, к слову, как-то ухитрялся каждое утро бриться.
— Теперь есть. Бурелом слегка размыло течением, ну и мы с Тимом кое-что растащили. Не шоссе, конечно, но пробраться можно, даже с грузом.
— Здо-орово! — протянула Настя. — Значит, устроим пир! Говорят, их можно запекать, как картошку! — кивнула она на бананы.
— Вот только зажигалка почти разрядилась, — с сожалением заметил Тимур. — Но ради такого случая — да, разожжем костер!
— Можно потом его не гасить, поддерживать огонь, — пришла в голову девушки идея. — Как и положено уважающим себя пещерным людям!
— Была б еще пещера, — усмехнулся Костя. — А то в этом чертовом климате долго не наподдерживаешь, — с неба как раз упали первые капли очередного дождя.
— Предлагаешь все-таки переселиться в бункер? — спросил его Тимур.
— Предлагаю идти к переправе.
— Снова начинаешь?
— А я и не заканчивал!
Этот спор ребята вели уже не первый день. Тимур считал, что от добра добра не ищут, и пока в округе есть пища, с места сниматься не стоит. Костя же упирал на то, что запасы еды не бесконечны, и настаивал на попытке вернуться на континент, к людям, к цивилизации — если та, конечно, где-то еще сохранилась. «Вот именно — «если»! — восклицал кавказец. — Да и неизвестно еще, как нас там встретят! Не ровен час, придется отстреливаться!» — «Так что нам, вечно теперь сидеть на этом пляже?!» — возмущался Костя. «Вечно — не вечно, но пока идти все равно некуда!»
