Так или иначе, я была в восторге новой тусовки, куда мне повезло попасть. К тому времени The Satin серьезно раскрутились и начали неплохо зарабатывать, из раза в раз собирая полные залы. Андерграундные группы вдруг стали коммерчески выгодными, и профи от музыкальной индустрии косяком потянулись к нам, выискивая новых звезд.
Вслед за The Satin и другие группы поменяли аппарат и завели собственное световое шоу. Но The Satin считались круче всех, а я постоянно тусовалась с ними. В смысле, с Найджелом. Многих я еще не знала, поэтому старалась не высовываться и просто держалась поближе к своему парню, слушая его разглагольствования о музыкальном бизнесе. Казалось, что все только и делают, что болтают о бизнесе, и мне хотелось хоть немного в этом разбираться. Постепенно я начала просекать фишку и понимать, кто есть кто, по крупицам собирая сведения из разных источников. Собственная осведомленность позволяла мне возвыситься над окружающими.
Имидж и статус группы отчасти бросили отблеск и на меня. Друзья и знакомые начали донимать меня вопросами о The Satin. Я стала важной персоной, потому что теперь мои приятели могли хвастать, что знают человека, знакомого с The Satin.
Когда Найджел брал меня на концерты, я всегда чувствовала зависть фанатов, толпившихся перед дверью в гримерку, и признаюсь честно: мне нравилось, что мне завидуют. Я отличалась от них, поскольку была с группой, а они не были, как бы им ни хотелось. Понятное дело, без Найджела я бы снова оказалась в толпе, сама по себе, — девятнадцатилетняя девчонка, которой просто однажды посчастливилось познакомиться с правильным человеком.
Вкус к соперничеству я переняла у старших группи, которые тусовались в клубах вроде «The Joint». «The Joint» считался местом для поп-элиты, где чуть ли не каждый гость был важной птицей. В отличие от остальных музыкантов, Бен, кажется, не замечал всех этих симпатичных девчонок, которым удавалось найти предлог для разговора с группой. Чем популярнее становились The Satin Odyssey, тем круче были девушки-группи. Время от времени одна или две задерживались в нашей компании, а остальные появлялись и исчезали, и я гадала, куда они девались. Возможно, они превращались в заслуженных группи, как Роксанна, с которой я как-то познакомилась на концерте The Satin в клубе «The Joint».
Она подошла к нашему столу и сказала:
— Привет, рада вас всех видеть! — Очевидно, она хорошо знала ребят, хотя я видела ее впервые.
Роксанна присела рядом с нами, и я стала за ней наблюдать. У нее были длинные темные волосы и потрясающая фигура, но вполне заурядное личико. Говорила она быстро и напористо, со знанием дела, а произношение выдавало неплохое образование. Меня поразило, насколько уверенно она держится, будто знает буквально всех и каждого.
— Привет, Тони, — окликнула она какого-то персонажа за соседним столом, — хочу с тобой поболтать через минутку.
И дальше Роксанна принялась ходить от стола к столу, подсаживаясь к разным компаниям и тут же завладевая разговором. Я бы так никогда не смогла. Тогда-то я и поняла, что мне до нее еще очень далеко, а как только я это поняла, мне сразу стало ясно, что я ей завидую точно так же, как мне завидовали младшие группи, которые толклись у дверей гримерки. Мне тоже хотелось порхать вокруг и здороваться со всеми, хотелось называть знаменитостей по именам и говорить с ними на одном языке. Роксанна выглядела жутко крутой, и мне не терпелось понять, как ей это удается. Я спросила у Найджела, в какой она тусовке и кем работает, и он ответил, что она увивается за самыми модными и крутыми поп-музыкантами, а работы у нее нет. Девчонки вроде Роксанны обычно нигде не служили, если только им не удавалось пролезть в шоу-бизнес. Их профессия называлась «группи» и занимала все их время.
Мне стало интересно, западает ли она на всех тех парней, которых клеит, и если да, то чем это заканчивается. Сама-то я очень западаю на парней, и если начну тусоваться с разными клевыми музыкантами, то рано или поздно в кого-нибудь из них влюблюсь, потому что я девушка наивная и верю всему, что мне скажут. Меня очень легко впечатлить. Да что уж там, я даже верю тому, что говорят в рекламе по телику. Так или иначе, Роксанна произвела на меня большое впечатление: я завидовала ее крутости и мечтала стать такой же.
На всех концертах, куда Найджел брал меня с собой, я старалась как можно больше общаться с Беном. Когда Найджел уходил решать всякие вопросы с организаторами и работниками клуба, он часто оставлял меня в гримерке. Иногда Бен разговаривал со мной или учил крутить косяки, чтобы я потом крутила их для него. Я всячески пыталась намекнуть, что неровно к нему дышу, но боялась говорить совсем в открытую, чтобы не показаться идиоткой. К тому же я все еще встречалась с Найджелом. Да, быть девушкой менеджера группы — это круто, но гораздо круче встречаться с вокалистом. Я и правда хотела Бена, но он все время был настолько укурен, что вполне мог счесть мои страстные взгляды результатом очередной сиюминутной галлюцинации. Оставалось надеяться только на чудо, и я ждала своего шанса.
Все случилось в день летнего Оксфордского бала. Денек выдался тот еще: к нам вдруг нагрянула полиция. Тогда я жила в большой хате с двумя чуваками и еще одной девицей. Один из парней ставил световые шоу в «UFO»; второй, бывший коммивояжер-неудачник, теперь работал менеджером одной захудалой группы. Девицу звали Венди, и она вообще ничего не делала, просто валяла дурака. Но с ней было о чем поговорить, и она мне нравилась.
Думаю, наша компания выглядела весьма подозрительно: парни с длинными волосами и в кислотных шмотках, у меня прическа в стиле Джими Хендрикса да еще постоянные тусовки по ночам и все такое. Внимание полиции не сулило ничего хорошего, поскольку это значило, что придется тратить время и деньги на адвокатов и суд, а в глубине души я боялась, что меня и вовсе посадят, просто чтобы остальным неповадно было. Впрочем, аресты уже вошли в моду: у всех прикольных людей были проблемы с законом. К нам приперлась целая толпа копов — девять мужиков, две тетки и две собаки-ищейки. Они долго рыскали по квартире, но в итоге нашли наркоту только у меня; остальным повезло, что у них как раз кончились все запасы. Меня забрали в участок, хотя довольно быстро отпустили под залог. Пока я сидела в полиции, все поехали на концерт. Найджел позвонил из Оксфорда и велел мне сесть на поезд, а Бэт, один из техников The Satin, должен был встретить меня на станции.
Было уже довольно поздно, когда я наконец попала в колледж, где проходил бал. Там собралась толпа студентов и их подружек в вечерних платьях, все кучковались вокруг диджея и заправлялись шампанским и клубникой со сливками. Найджел встретил своих бывших однокурсников и тусовался с ними, а я попросила Бэта отвести меня к группе. До концерта еще оставалась масса времени, но такие вечеринки ребят не привлекали, поэтому мы решили прогуляться до реки и расслабиться. Мы с Беном уселись в какую-то лодку подальше от остальных, и я скрутила нам по косяку. По реке тянулся теплый туман, вода тихо плескалась о борт, и нам обоим было спокойно и уютно. Я сказала Бену, что мне с ним очень хорошо, и тут он вдруг обнял меня и заговорил о японских храмах. Я прижалась к нему, боясь издать хоть звук, чтобы не испортить волшебный момент. Хотя для меня главное волшебство заключалось в предвкушении близкой победы. Я даже почти не понимала, о чем говорит Бен, но это было и не важно. Мы просидели в лодке до тех пор, пока не настала пора начинать концерт.
