Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
Но он помнил, как, лежа без сна долгими зимними ночами, постоянно чувствовал эту жгучую метку у себя на груди. И с ужасом думал, какое зло она может ему причинить. И какое зло она может заставить его совершить.
Где-то на юге провыл Волк. Он поймал зайца и в песне выражал свою радость и благодарность Лесу, а также сообщал о своей удаче Большому Брату и всем, кто его слышал.
У Торака сразу стало легче на душе. Волк, похоже, ничего не имел против метки Пожирателей Душ. Как, впрочем, и сам Лес. Ведь Лес-то наверняка знал о ней, но тем не менее не собирался изгонять Торака из своих владений.
Сойка, перестав плескаться, взлетела, роняя капли воды, и несколько мгновений Торак следил за ней. Затем, словно очнувшись, резко оттолкнулся от дерева и побежал. Но едва успел выбежать из густого подлеска, как столкнулся с Аки, который с такой силой боднул Торака головой в грудь, что тот, не удержавшись на ногах, распластался на земле.
Аки почти невозможно было узнать. Он весь был покрыт липкой сосновой смолой. На совершенно черной физиономии яростно сверкали покрасневшие глаза, и его прямо-таки окутывало облако смоляного запаха и бешеной злобы.
— Значит, ты меня решил провести? — заорал он. — Дураком меня перед всеми выставить захотел?
Торак с трудом поднялся на ноги и попятился от разъяренного Аки.
— Я не хотел! Я не заметил, что ты снова наверх полез!
— Врешь! — Аки замахнулся и рубанул топором Тораку по ногам.
Тот подпрыгнул, уходя от страшного удара, и, отскочив в сторону, с силой ударил ногой по правой руке Аки, сжимавшей рукоять топора. Аки выронил топор, но тут же выхватил нож. Торак тоже схватился за нож, и противники стали кружить, выбирая момент для удара.
Сердце Торака молотом стучало по ребрам; он тщетно пытался собраться с мыслями, припоминая те приемы борьбы, которым учил его отец, а затем и Фин-Кединн.
Внезапно Аки сделал первый выпад, но просчитался всего лишь на мгновение. Торак успел не только увернуться, но и с силой пнуть его ногой в живот, а потом еще и засадить кулаком в горло. Аки начал задыхаться и, цепляясь за куртку Торака, стал сползать на землю. И тут кожаные тесемки на куртке оборвались, она распахнулась — и Аки увидел у Торака на груди ту самую метку!
Казалось, даже время замедлило свой бег.
Аки отпустил Торака и, пошатываясь, попятился от него.
А сам Торак словно прирос к земле.
Аки смотрел то на страшную метку, то на Торака. Несмотря на смолу, покрывавшую его лицо, было видно, что он прямо-таки побелел от ужаса.
Он, правда, довольно быстро пришел в себя. И ткнул Тораку пальцем в лоб, целясь прямо между глазами, а потом сделал какой-то странный жест рукой, как бы отсекая его от себя. Торак никогда не видел такого жеста.
А потом Аки повернулся и побежал что есть сил.
Он, видимо, очень быстро добрался до своей долбленки, да и плыл быстрее лосося, стремящегося к нерестилищу, потому что, когда к середине дня Торак подошел наконец к стоянке племени Ворона, ему сразу стало ясно, что Аки там уже побывал. Он догадался об этом по тому напряженному молчанию, которым встретили его люди, увидев на поляне.
Вокруг сразу воцарилась тишина; слышны были лишь потрескивание стоек для вяления рыбы и мяса да тихий шепот реки. Тхулл и его жена Люта, с которыми Торак делил жилище, смотрели на него, как на чужака. И только их семилетний сынишка Дари, преданный друг Торака, вечно бегавший за ним по пятам, бросился ему навстречу, но тут же был остановлен отцом, который потащил его назад, при этом что-то сердито приговаривая.
В этот момент, словно птица, вылетела из своего жилища, крытого оленьими шкурами, Ренн — рыжие волосы растрепаны, на щеках от возмущения пылает румянец:
— Торак, наконец-то! Я знаю, это какая-то ошибка! Я уже сказала им, что все это ложь!
Следом за ней появился Аки вместе со своим отцом, вождем племени Кабана, вслед за ними вышел и Фин-Кединн. Лицо его было мрачным; он, тяжело опираясь на посох, вышел на середину поляны и остановился; но когда он заговорил, голое его звучал так же спокойно, как и всегда.
— Я поручился за тебя, Торак. Я сказал, что этого не может быть.
Они так в него верили! Как же ему вынести все это?..
Вождь племени Кабана гневно взглянул на Фин-Кединна:
— Значит, моего сына ты считаешь лжецом? — Этот человек представлял собой как бы увеличенную копию своего сына Аки: такое же квадратное лицо и вечно сжатые, готовые к бою здоровенные кулаки.
— Лжецом я его не считаю, — спокойно ответил Фин-Кединн. — Он просто ошибся.
Вождь племени Кабана сердито мотнул головой, но сдержался и промолчал.
— Я всего лишь утверждаю, — продолжал между тем Фин-Кединн, — что этот парнишка никакой не Пожиратель Душ. И он может это доказать. Торак, сними-ка свою куртку.
— Что? — Ренн резко повернулась к нему. — Дядя, как ты мог даже подумать…
Фин-Кединн взглядом заставил ее замолчать и снова повернулся к Тораку:
— Ладно, Торак, давай-ка побыстрее! Это же явное недоразумение.
Торак оглядел лица столпившихся вокруг людей. После гибели отца они приняли его в свое племя! Он почти два года прожил с ними, и они уже стали воспринимать его как своего. Неужели сейчас одним движением все это будет перечеркнуто?
Он медленно снял с плеча лук и колчан, положил их на землю, затем снял ремень. В ушах у него звенело. Пальцы не слушались и казались совершенно чужими.
Торак быстро произнес про себя короткую молитву Лесу и… через голову стянул с себя куртку.
Он видел, как Ренн невольно открыла рот, но не издала ни звука.
Видел, как рука Фин-Кединна настолько сжала набалдашник посоха, что побелели костяшки пальцев.
— Я же говорил вам! — вскричал Аки. — Вон он, трезубец! Я же говорил! Этот ваш Торак — настоящий Пожиратель Душ!
Глава вторая
— Почему ты ничего не рассказал мне? — спросил Фин-Кединн тем самым тоном, который заставлял испуганно бледнеть даже взрослых мужчин.
— Я хотел, — пробормотал Торак, — но мне…
— Но тебе — что?
Торак опустил голову, не в силах вымолвить ни слова.
На поляне теперь были только они одни. Аки и его отец ушли на стоянку племени Кабана. К остальным племенам, проживавшим по соседству, срочно отправили гонцов с ужасной новостью. Фин-Кединн перед тем, как на стоянку ворвался Аки, был занят выскабливанием оленьей шкуры и после сцены с признанием Торака демонстративно вернулся к прежнему занятию. Это означало, что и всем остальным также следует вернуться к своим делам и предоставить ему, вождю, решать, как дальше быть с Тораком. Кто-то отправился на охоту, кто-то пошел вверх по реке — бить острогой рыбу, идущую на нерест. Ренн же нигде не было видно.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 71
