— Еще бы он так не считал, получая по тридцать фунтов стерлингов за сеанс.
Чарли посмотрела на чистые, тщательно отполированные ногти мужа. Том всегда очень заботился о своей внешности. Даже когда у них совсем не было денег, ему удавалось выглядеть щеголем. Она украдкой бросила взгляд на собственные обкусанные ногти, в очередной раз дав себе слово избавиться от этой дурной привычки. Том вечно ворчал по поводу ее ногтей, особенно если был не в духе.
Том отстранился от нее:
— Господи, да ты вся промокла!
— Синоптики обещали, что день будет солнечным.
— Тебе не следует ездить на велосипеде.
— Да это так, для развлечения. И для фигуры очень полезно.
— Фигура у тебя и без того прекрасная. Вовсе ни к чему колесить по Лондону на велосипеде.
Сердце Чарли тревожно сжалось, когда он рывком открыл ящик стола, вытащил книгу под названием «Бесплодие и его причины» и постучал по обложке:
— Здесь вот говорится, что переизбыток физических упражнений мешает зачатию. Они как бы иссушают все внутри. Я бы вообще исключил подобные нагрузки, если тебе, конечно, интересно мое мнение.
«Пожалуйста, давай не будем сегодня скандалить», — мысленно взмолилась Чарли, вставая. Она прошлась по комнате, рассматривая книжные полки, игрушечную машинку «феррари», которую сама подарила мужу на Рождество, пособие по игре в гольф. Взяв кубик Рубика, слегка крутанула его — пыль так и полетела во все стороны.
— Кстати, ты не обсуждала это с врачом, который делает тебе иглоукалывание?
За окном прошумела машина. Грани кубика поворачивались с мягким хрустом.
— Нет. По-моему, он очень странный. Выдвигает порой какие-то совершенно безумные теории, — сказала Чарли.
— Совсем как ты.
— Когда это я выдвигала безумные теории?
— А как насчет шоковой терапии? Ты еще ходила туда с Лорой. Как эта методика называется? «Второе рождение», что ли?
— А что, очень даже неплохая методика.
— Ага, замечательная. Один сеанс «второго рождения» — и никакого секса на пару месяцев. — Он покачал свой бокал, дребезжа льдом. — Ты разве не в курсе, что, не трахаясь, нельзя ведь сделать ребенка?
Чарли молчала.
— Тебе надо продолжить сеансы ретрогипноза, о котором ты в последнее время постоянно твердишь. Возможно, ты обнаружишь, что в прошлой жизни была монахиней.
— А вот Лора считает…
— Мне неинтересно, что считает Лора. — Он отхлебнул немного джина. — Неужели ты обсуждаешь нашу сексуальную жизнь с подругами?
На одной стороне выстроились три желтых квадратика. Она снова покрутила кубик.
— А ты разве не говоришь об этом с приятелями?
— Да мне и обсуждать-то нечего. У нас с тобой теперь одни научные эксперименты и никакой сексуальной жизни. Вот ответь: когда ты в последний раз наслаждалась сексом?
Она поставила кубик обратно на полку, подошла к мужу и снова поцеловала его:
— Ну не будь таким, Том. Я всегда наслаждаюсь и чувствую себя так, как будто, — она прикусила губу, — это в последний раз.
Голос Тома смягчился:
— Дорогая, врачи утверждают, что ты не беременела раньше, поскольку слишком много и напряженно работала. Поэтому ты и уволилась со службы. Но никто не говорил, что тебе надо отказаться от секса. — Он стиснул ее руку и переменил тему: — Слушай, я тут присмотрел один очень симпатичный дом. И сегодня как раз выяснил подробности.
Муж щелчком распахнул папку с пачкой бумаг от агентов по продаже недвижимости. Когда Чарли увидела в середине цветную фотографию, ей почудилось что-то знакомое, но ощущение было мимолетным, как тень, и тут же исчезло. Снимок оказался нечетким, к тому же здание частично скрывали заросли кустарника. Это был большой дом в стиле Тюдоров. Нижняя половина — из красного кирпича, а верхняя оштукатурена. Вдоль стены фасада тянулись небольшие, разделенные вертикальными перегородками окна, а венчала все высокая крутая крыша, нависшая над особняком, словно чересчур большая шляпа. В целом дом выглядел усталым, запущенным и довольно-таки унылым.
Чарли прочитала описание: «ЭЛМВУД-МИЛЛ, ЭЛМВУД, ГРАФСТВО СУССЕКС. Очаровательный дом в очень уединенном месте, с надворными постройками, старинной водяной мельницей XV века и большим кирпичным амбаром. Усадьба нуждается в некоторой модернизации. Площадь — около трех акров».
— Я думаю, что я… что мне… — начала Чарли и замолчала.
— В чем дело? — напрягся Том. — Тебя что-то смущает?
Она покачала головой:
— Нет, ничего. Просто… мне показалось, что я узнала этот дом.
— Он тебе нравится?
— Да, очень симпатичный. — Чарли просмотрела бумаги. — Но здесь ничего не говорится о цене — небось стоит запредельных денег.
— Я уже звонил в агентство. — Том торжествующе улыбался. — Они просят двести пятьдесят тысяч, но сказали, что торг уместен. Постараюсь сбить цену до двухсот двадцати пяти.
— Думаешь, это возможно?
— Конечно, за такую развалюху им никто больше не даст.
— Ну, тогда у нас хватит денег! — радостно завизжала она, и Тома неожиданно тронули радость и энтузиазм жены: в ней словно бы заговорила надежда.
Капелька дождевой воды упала на щеку Тома, но он этого не заметил. Даже промокшая насквозь, Чарли для него пахла замечательно. От нее всегда исходил чудесный аромат, и еще было в ней что-то такое, что сразу привлекло его: обаяние девчонки-сорванца — очаровательная мордашка и бесконечные проказы. Тонкая, но сильная, Чарли выглядела в мини-юбке, да и в джинсах тоже, просто сногсшибательно и всегда казалась Тому необычайно желанной. С момента самой первой встречи между ними сразу возникло взаимное притяжение.
Он прекрасно понимал, что ему следовало быть терпеливым и понимающим, сочувствующим и заботливым мужем, однако негодовал из-за того, что Чарли никак не могла забеременеть, хотя в этом, возможно, был отчасти виноват и сам. В конце концов они решили перебраться в сельскую местность. Уехать из Лондона, подальше от вечного смога и суеты. На природе все должно было измениться к лучшему.
— Я договорился встретиться с агентом завтра. Не стоит затягивать. Кажется, кто-то еще проявляет интерес к этому дому, — сказал Том. — В три часа. Хорошо?
Она кивнула и посмотрела на фотографию. Ощущение узнавания вернулось к ней.
— Ты покормил Бена? — спросила она.
— Угу.
— А Горация?
— Черт, забыл.
— Ты всегда забываешь о Горации.
— Так научи Горация лаять, чтобы он сам напоминал о себе. — Том зевнул и закрыл папку. — Мне надо еще поработать.
— Тебе понравилась пицца?
