С прищуром посмотрев на стоявшее в зените солнце, я открыл дверь и сел в анатомическое сиденье:
— Угу, плавится все… Включи кондер.
— Автомат…
Я включил скорость и осторожно стронулся с места. Вторую руку, естественно, тоже использовал, правда, не нагружая ее. В принципе, рана уже закрылась, все-таки больше месяца прошло с момента ранения, и можно было потихоньку нагружать плечо, но массажист советовал делать это постепенно. Отправка в тот мир планировалась через две-три недели, так что за это время я должен был прийти в норму. Надеюсь, за два месяца, которые я отсутствую в том мире, ничего существенного там не произойдет. Почему-то у меня была уверенность, что мы сможем перенестись туда.
— Да, различия той Москвы и этой существенные, — со вздохом откинулся я на спинку кресла.
— Этот? — ткнул пальцем Степан в старый дом.
— Этот.
— Рам и стекол нет, похоже, под снос его. Странно, хороший дом. Сходишь?
— Нет, не хочется, поехали в парк. Прогуляться хочу.
Развернувшись, я направил машину к ближайшему парку, где мы с Анной так любили гулять во время моих редких появлений дома.
Оставив машину у тротуара, мы пошли по одной из дорожек.
— Все не так, мой был ухожен, красив, а тут стволы перекручены, заросло все. Люди другие… страшно. Знаешь, Степ, если выбирать, где жить, я бы лучше остался там. Там… чище, что ли?
В эту минуту тишину разорвал женский крик:
— Помогите!!!
Я сразу же бросился вперед, чуть помедлив, за мной застучал подкованными ботинками Степа. Что я в нем уважаю, несмотря на неумение драться, он всегда встает рядом со мной плечом к плечу, и про него можно с уверенностью сказать, что он не подведет. Если взять песню Высоцкого «Друг», то это про него.
Мы остановились на перекрестке, чтобы прислушаться.
— Там… «черные», — сплюнул он, ткнув пальцем в сторону группы небритых парней в отличных пиджаках и белоснежных рубашках. Это раньше они щеголяли в кепках-«аэродромах», в кожаных куртках, надетых на спортивные костюмы, и кроссовках на босу ногу, но сейчас это уже было не стильно.
— Пошли, — скомандовал я и уверенно двинулся к компании. Гортанные фразы на каком-то каркающе-лающем языке периодически прерывались гоготом. Судя по людскому водовороту в середине группы, там что-то происходило. И происходило что-то нехорошее. Парк в это время был тих и безлюден, так что абреки чувствовали себя спокойно.
— Что тут происходит? — добавил в голос командные интонации. Что-что, а голос я поставить успел, у меня даже лентяи из летной обслуги со скоростью ракеты творить начинали.
— Валитэ, куда шли! — последовал ответ от одного из заводил. Остальные, в основном молодняк, окрысились и стали нас окружать. Откуда они взялись, понять было несложно — рядом находились рынок и пара ресторанов, принадлежавших «черным». Я хоть и жил на другом краю города, об этом знал, приходилось встречаться, когда гонял тут на байке к девушке.
Абреки расступились, и я увидел, кого они окружили, это были две плачущие девушки, почти подростки на вид. Тонкими пальчиками с поломанными ногтями они прижимали к себе разорванные платья, сквозь которые проглядывали кровоподтеки, синяки, ссадины и царапины.
Отец понимал, какое чувство беспомощности испытывает солдат, когда после войны резко остается без оружия, и по моей просьбе вернул второй пистолет.
Драться я не собирался, поэтому достал из-за пояса трофейный «Вальтер» и взял на прицел говорившего. Судя по его виду и поведению, он тут был старшим.
Замелькавшие в руках абреков ножи, в основном «бабочки», не оставили мне выбора. Автоматически я отметил, что если они набросятся скопом, то просто задавят меня массой, поэтому действовал без промедления. С момента попадания в тот мир, некоторые стереотипы видения окружающей действительности у меня поменялись, и одним из них было умение стрелять без промедления и последующих сожалений.
Главарь мгновенно обзавелся красной расширяющейся розой на белоснежной рубашке. Он как будто вздрогнул — не только от попадания пули в левую сторону груди, но и от звука выстрела. Стрелять нас учили еще в Центре боевого пилотирования, где по моей просьбе — вернее, под моим давлением — было принято решение об обязательном штатном вооружении летного состава малогабаритными пистолетами-пулеметами «Ласка». В Центре было организовано стрельбище, где опытные инструкторы натаскивали летчиков в умении использовать все возможности этого неплохого автомата.
Мне тоже пришлось сдавать зачеты по владению этим оружием, не с первого раза, но я это сделал. Так вот, инструктор — списанный по ранению десантник, старший лейтенант Хомята — очень быстро отучил меня от стремления стрелять в голову, навеянного голливудскими блокбастерами. Так что теперь я уверенно, можно сказать, даже на автоматизме стрелял только в грудь или в живот.
Вот и сейчас главарь вздрогнул всем телом, выронил выкидной нож и попытался поднять руку, чтобы приложить к ране, но замертво рухнул на заплеванную окурками дорожку, раскроив голову о бордюр. Дальше время полетело вскачь. Абреки вдруг пришли в движение, что подействовало на меня как спусковой крючок. Загрохотали выстрелы «Вальтера». На каждого я тратил по одной пуле.
Всего «черных» было девять человек… нет, не человек — зверей. Убив главаря, я резко повернулся и выстрелом в грудь свалил ближайшего и самого здорового абрека, заросшего по самые глаза короткой щетиной. Еще двое обходили справа, двое слева и трое с выпученными глазами продолжали стоять рядом с девушками и трупом главаря. Я двумя выстрелами снял двух справа — невысокого коротышку в отличном костюме с белоснежным платком в нагрудном кармане и худого кривоногого хачика с выпуклыми глазами, в сером костюме. Затем резко повернулся и, стараясь не зацепить девушек, которые с закрытыми глазами замерли в испуге, убрал бандитов, что стояли рядом с ними.
С теми, кто уже успел отбежать от места расправы, я закончил быстро: на ходу выкинул из рукоятки опустевший магазин, вставил запасной и, перепрыгнув через бьющегося в конвульсиях одного из последней тройки, бросился вслед за оставшимися двумя, крикнув на бегу Степке:
— Добей раненых!
Бежать долго не пришлось, деревья тут расступались, но было много кустарника, именно к нему они и неслись длинными прыжками. Абреки успели отбежать метров на сорок, когда, остановившись и выровняв дыхание, я снова взял их на прицел. Бежали они врозь, метрах в десяти друг от друга, поэтому мне пришлось быстро решать, в кого стрелять первым. Одним выстрелом свалил того, что бежал справа, потом, повернувшись, левого. Судя по воплю, попал не туда, куда целился. Похоже, что в задницу, держался он именно за нее. Спокойно дойдя до правого, сделал контрольный в грудь, после чего направился к левому зверьку в когда-то белоснежном костюме с красной розой в нагрудном кармане.
— Брат, не стреляй! Брат, не надо! Деньги возьми, не убивай! — взвыл он при моем приближении.
