Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
– С радостью, – с отвращением отвечает отец Хартли.
Я понимаю, что он ушел, потому что атмосфера в комнате становится менее напряженной.
– С ней все будет хорошо, – снова говорит Элла. – И с Себастианом тоже. Со всеми все будет хорошо, Ист.
Но ей не удается убедить меня, и я снова блюю.
И мы снова ждем. Я пью воду. Папа и Сойер молча сидят. Элла обнимает Рида, когда он наконец появляется. Ему пришлось ехать сюда прямиком из университета, и вид у него усталый. Но сейчас все-таки три часа ночи. Мы все устали.
Первыми нам сообщают новости о Себастиане. Наибольшие опасения вызывает его травма черепа. У него отек мозга, но врачи пока не знают, насколько это серьезно.
Мой самый старший брат, Гидеон, появляется почти сразу же вслед за Ридом, как раз вовремя, чтобы услышать про Себа. Гид блюет в мусорную корзину в углу комнаты, хотя, по-моему, в отличие от меня он не пьян.
Несколько часов спустя в дверном проеме появляется другой доктор, не тот, который оперировал Себа, и ему явно очень не по себе, когда он окидывает взглядом комнату ожидания.
Я неуверенно поднимаюсь со стула. Хартли. Он пришел, чтобы сообщить о Хартли.
Глава 2
Хартли
Я просыпаюсь от яркого света, бьющего в лицо. Сонно моргаю, чтобы разглядеть хоть что-то сквозь белые пятна перед глазами.
– Ну наконец-то! Спящая красавица проснулась. Как ты себя чувствуешь?
Снова вспышка света. Я поднимаю руку, чтобы закрыться от него, и чуть не теряю сознание от пронзившей меня боли.
– Ну хоть живая, а? – произносит тот же голос. – Давайте-ка введем ей тридцать миллиграммов торадола, но только проследите, чтобы не было кровотечения.
– Слушаюсь.
– Отлично.
Услышав металлический лязг, я мощусь, не понимая, откуда доносится звук.
Что со мной произошло? Почему мне так больно, что даже зубы ноют? Я попала в аварию?
– Осторожно. – Чья-то рука прижимает меня к чему-то мягкому… Видимо, матрасу. – Не вставай.
Раздается механическое жужжание, и часть кровати за моей спиной поднимается. Мне удается приоткрыть одно веко, и сквозь ресницы я вижу поручень, краешек белого халата и темное пятно.
– Что случилось? – охрипшим голосом спрашиваю я.
– Ты попала в аварию, – отвечает темное пятно рядом со мной. – Подушка безопасности раскрылась и сломала тебе пару ребер слева. Твоя барабанная перепонка лопнула. В результате нарушения вестибулярного баланса, а также диспноэ – это затрудненное дыхание – ты потеряла сознание и довольно сильно ударилась головой. У тебя сотрясение и небольшая травма головного мозга.
– Травма головного мозга?
Я поднимаю руку к груди, не переставая морщиться от боли, и прижимаю ладонь к сердцу: очень больно. Я медленно опускаю руку.
– Оно все еще бьется, если ты это хотела узнать, – говорит тот, первый, голос. Должно быть, доктор. – Таким невысоким девушкам, как ты, лучше сидеть подальше от руля. Сила сработавшей подушки безопасности сравнима с ударом однотонного грузовика.
Я вновь опускаю тяжелые веки и пытаюсь вспомнить, но безуспешно. Ощущение пустоты и одновременно наполненности.
– Ты можешь сказать мне, какой сейчас день недели?
День… Я мысленно перебираю их. Понедельник, вторник, среда… Какой из них правильный?
– Как… долго… я здесь? – удается вымолвить мне.
В горле пересохло, но я не понимаю, как на это могла повлиять авария.
– Вот, – произносит женский голос, подталкивая к моим губам соломинку. – Попей.
Вода кажется манной небесной, и я жадно глотаю ее до тех пор, пока соломинку не убирают.
– Пока хватит. Мы же не хотим, чтобы тебя начало тошнить.
Тошнить от воды? Я облизываю сухие губы, но у меня нет сил возразить. Остается лишь откинуться на подушки.
– Ты здесь уже три дня. Давай сыграем в игру, – предлагает доктор. – Можешь сказать мне, сколько тебе лет?
О, ну это просто!
– Четырнадцать.
– Хм.
Они с медсестрой обмениваются странными взглядами. Неужели мне дали слишком сильные для моего возраста лекарства?
– Как тебя зовут?
Я открываю рот, чтобы ответить, но в голове пусто. Я закрываю глаза и пробую еще раз. Ничего. ПУСТОТА. Я в панике смотрю на доктора.
– Не могу… – Я вздыхаю и лихорадочно трясу головой. – Это…
– Не переживай, – он непринужденно улыбается, как будто нет ничего особенного в том, что я не могу вспомнить собственное имя. – Дайте ей еще дозу морфина и бензо-коктейль[1] и позовите меня, когда она очнется.
– Хорошо, доктор.
– Подождите! – окликаю я, слыша, как его шаги начинают удаляться.
– Тихо. Все будет хорошо. Твоему телу нужен отдых, – удерживая меня рукой за плечо, говорит медсестра.
– Мне нужно знать… – начинаю я и тут же поправляю себя: – Мне нужно спросить.
– Никто никуда не уходит. Мы все будем здесь, когда ты проснешься. Обещаю.
Мне слишком больно шевелиться, и я позволяю уговорить себя, решив, что она права. Доктор будет здесь, потому что это больница, а доктора работают в больницах. Почему я здесь, как получила травмы – эти вопросы могут подождать. Морфин и бензо-коктейль – что бы это ни было – должны помочь. Я задам все свои вопросы, когда проснусь.
Но сплю я не очень хорошо: слышу шум и голоса – громкие и тихие, взволнованные и злые. Я хмурюсь и пытаюсь сказать взволнованному голосу, что со мной все будет в порядке. И еще все время Хартли, Хартли, Хартли… Это имя словно поставили на повтор.
– Она скоро поправится? – спрашивает глубокий мужской голос. Тот самый, что произносил имя Хартли. Меня так зовут?
Я тянусь на этот голос, как цветок к солнцу.
– Все указывает на это. Почему бы тебе не поспать, сынок? Если будешь продолжать в том же духе, то закончишь на кровати рядом.
– Было бы здорово, – хрипло отвечает первый голос.
Доктор смеется.
– Отличная позиция!
– Значит, мне можно остаться?
– Нет, вон отсюда!
«Не уходи», – мысленно умоляю я, но голоса не слушают меня, и вскоре я остаюсь одна в темной, удушающей тишине.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
