Адмирал Авелан сообщил совещанию, что переговоры о приобретении семи броненосных крейсеров продвигаются успешно. Предполагается, что корабли будут переданы эскадре на о. Мадагаскар, в порту Диего-Суарец, куда они будут приведены французскими командами. Кроме того, в показаниях следственной комиссии по Цусимскому бою, Авелан свидетельствовал об отказе адмирала Рожественского от включения в состав эскадры броненосца «Император Николай I» и броненосцев береговой обороны.
2. Отсутствие базы для 2-й Тихоокеанской эскадры для совместных действий с Артурской эскадрой. Контр- адмирал Рожественский просил совещание и царя предоставить базу в Чифу (Китай), откуда он мог действовать на сообщениях Японии, а если Порт-Артур падет, то и в его водах. Против высказался министр иностранных дел граф Ламздорф, указав, что Чифу-нейтральный порт, и против его захвата выступят Англия и Соединенные Штаты Америки. Другой базы никто из участвовавших в совещании, включая Ламздорфа, не предложил. 2-я Тихоокеанская эскадра осталась без базы.
3. О совместных действиях 2-й Тихоокеанской эскадры с Манджурской армией. Военный министр генерал-адъютант В.В. Сахаров заявил, что обстановка исключает наступательные действия армии. Для этого нужны большие силы, формирование второй армии, нужно время, в течение которого Порт-Артур не может удержаться. Артур падет раньше, чем армия пойдет вперед. Наступательные действия станут возможны весной 1905 г., когда армия должна вытеснить японцев с материка, а флот - отрезать их от портов Японии. В ближайшее же время содействие флота Манджурской армии не представляется необходимым.
Тут почему-то не учитывается необходимость воздействия на морские сообщения, снабжающие японские армии на китайской и корейской территориях и ведущие военные действия против русских войск.
4. О времени отправления 2-й Тихоокеанской эскадры на Дальний Восток, великий князь Александр Михайлович, генерал-адъютант Сахаров и частично великий князь Алексей Александрович указали, что эскадра не имеет качеств обученного и сплоченного соединения кораблей, а условия для приобретения этих качеств в походе отсутствуют. В то же время японский флот добился многих успехов в боях, обучен и подготовлен. Результат встречи противников в бою гарантирует японцам победу. Надо эскадру плюс достроенные и купленные корабли оставить на зиму в России, обучить стрельбе и эскадренному маневрированию и только после этого послать на Дальний Восток.
Контр-адмирал Рожественский возражал, указывая на уже подготовленную организацию снабжения эскадры, главным элементом которой является обеспечение углем. Идти нужно теперь же, в противном случае угольщики разбредутся. Потом уже не удастся создать всей организации. Его поддержал адмирал Авелан, сообщивший, что угольщики уже в пути, и при отказе им придется даром доплатить 2 миллиона рублей.
Великий князь Алексей Александрович с разрешения царя предложил участникам совещания проголосовать по трем вопросам.
1. Послать теперь же эскадру в поход на о. Мадагаскар, где у Диего-Суарец ждать прихода купленных у Аргентины и Чили броненосных крейсеров.
2. Если не удастся купить броненосные крейсера, то все-таки послать эскадру и рисковать всем.
3. Вовсе не посылать эскадру.
После небольших споров первый вопрос одобрен большинством участников. Против голосовал только великий князь Александр Михайлович. Второй вопрос не рассматривался вовсе, третий отвергнут всеми, кроме великого князя Александра Михайловича.
Заключительная часть совещания была посвящена обмену информацией о покупке южноамериканских судов, во время которого император приказал во что бы то ни стало купить указанные суда.
В протоколе отсутствует запись об утверждении императором решения совещания о посылке эскадры в пункт встречи с имеющими быть купленными аргентинскими и чилийскими судами. А это означало, что вопрос о походе 2-й Тихоокеанской эскадры на Дальний Восток не имеет официального решения.
О том, как было получено это решение, мы нашли в книге воспоминаний великого князя Александра Михайловича. Автор пишет о событиях, которые состоялись после совещания в Петергофе 10 августа 1904 г. «Мы сидели в Царском с Ники, дядей Алексеем и Авеланом и обсуждали новый важный вопрос. Нам предстояло решить, должны ли мы утвердить план адмирала Рожественского, который предлагал отправить наши военные суда на Дальний Восток, на верную гибель?
Сам адмирал не питал каких-либо надежд на победу. Он просто думал о том, что надо „чем-нибудь удовлетворить общественное мнение“. Наш флот и тысячи человеческих жизней должны были быть принесены в жертву невежественным газетным „специалистам по морским вопросам“. Эти последние открыли недавно существование некоторых технических морских терминов вроде „боевой коэффициент“, „морской тоннаж“ и т.п. и старались ежедневно доказать в газетных столбцах, что японцев можно пустить ко дну соединенными силами наших Тихоокеанской и Балтийской эскадр.
Ники объяснил нам причину нашего совещания и просил нас всех искренне высказать свое мнение по этому вопросу. Дядя Алексей ничего не мог сказать и имел гражданское мужество в этом признаться. Авелан говорил много, но не сказал ничего путного. Его речь была на тему „с одной стороны, нельзя не сознаться, с другой стороны, нельзя не признаться...“. Рожественский блеснул еще раз основательным знанием биографии Нельсона. Я говорил последним и решил не церемониться. К моему величайшему удивлению, было решено последовать моему совету и наш Балтийский флот на верную гибель в Тихий океан не посылать.
В течение двух недель все было благополучно, но к концу второй недели Ники снова изменил свое мнение. Наш флот должен был все-таки отправиться на Дальний Восток, и я должен был сопровождать государя в Кронштадт для прощального посещения наших кораблей. По дороге в Кронштадт я снова пробовал высказать свою точку зрения и встретил поддержку в лице весьма опытного флаг-капитана императорской яхты „Штандарт“. Государь начал снова колебаться. В душе он соглашался со мною.
- Дай мне еще раз поговорить с дядей Алексеем и Авеланом, - сказал он, когда мы переходили на яхту адмирала. Дай мне поговорить с ними с глазу на глаз. Я не хочу, чтобы твои доводы на меня влияли.
Их заседание длилось несколько часов. Я же в роли „enfant terrible“ ожидал их на палубе.
- Ваша взяла, - сказал Авелан, появляясь на палубе, - мы приняли неизменное решение эскадры на Дальний Восток не посылать.
„Неизменность“ решения Ники продолжалась десять дней. Но он все же переменил в третий и в последний раз свое решение. Наши суда, матросы и офицеры должны все-таки быть принесены в жертву на алтарь общественного мнения».
В заключительной части воспоминаний Александра Михайловича о эскадре говорится: «14 мая [1905 г. - В.Ц.] - в девятую годовщину коронации - наш обед был прерван прибытием курьера от Авелана: наш флот был уничтожен японцами в Цусимском проливе, адмирал Рожественский взят в плен. Если бы я был на месте Ники, я бы немедленно отрекся от престола. В Цусимском поражении он не мог винить никого, кроме самого себя. Он должен был бы признаться, что у него недоставало решимости отдать себе отчет во всех неизбежных последствиях этого самого позорного в истории России поражения. Государь ничего не сказал, по своему обыкновению. Только смертельно побледнел и закурил папиросу.
