По деревне шли молча. Мне пришлось подстроиться под медленный шаг Изольды, на ходу внимательно осматривавшей каждую избушку, развалившуюся или целую. Лишь когда из-за забора на нас залаяла собака, девушка вздрогнула и прибавила ходу.
Через минуту успокоилась и, в очередной раз осмотревшись, произнесла:
– Здесь очень мрачно.
– Ты очень наблюдательна, – не удержавшись, съязвил я.
Она задумалась ненадолго, а потом что-то неслышно прошептала. Вроде бы повторила мои слова.
Запоминает. Учится говорить, как земляне.
– Вся страна – большая помойка, – добавил я.
– Почему? – спросила Изольда.
А и правда, почему?.. Я не знаю. Почему помойка – это помойка? Наверное, потому, что туда все мусор сваливают.
Деревня вскоре кончилась. Осталось перейти узенькую речку по пешеходному мосту – прочному, деревянному. У моста вкопан столб – невысокий, в человеческий рост. На столбе – что-то вроде африканской маски.
Не знаю, как еще это назвать. Деревянная рожа с распахнутой пастью, высунутым языком и стеклянными глазами. Идеально, чтобы отпугивать суеверных сельчан. Зачем еще этот столб с деревянной рожей может здесь торчать – ума не приложу.
На том берегу стоит окруженный плотным кольцом деревьев и невысоким забором один-единственный домик – одноэтажный, из белого кирпича. Но это так кажется, что одноэтажный. На самом деле его подвал – это еще один полноценный этаж, плюс чердак – еще пол-этажа.
Я достал маленькую связку ключей. Один ключ – от железной двери, другой – от гаража, от чего третий – не знаю. Вход в дом только один. На окнах, разумеется, решетки. Внутри дома нет никаких замков, никаких сейфов – это единственное, чего там нет. А так – все удобства. Живи хоть целый год.
Первым делом я отправил Изольду принимать душ. Сварил ей рис быстрого приготовления, в пакетиках, открыл банку тушенки, вскипятил чайник. Из одежды нашел старый халат – пусть пока будет в нем, а там посмотрим.
Изольда вышла из ванной через полчаса. Наверное, и дольше там проторчала бы, но чувство голода пересилило.
Впрочем, кушала она медленно, с большим достоинством. Первым делом подцепила кусок мяса, подозрительно понюхала, а потом все-таки отправила в рот: мол, придешь к вам в дом – научишься есть всякую гадость. (Тьфу, опять совок цитирую.) Выражение ее лица быстро стало невозмутимым.
Я подождал, пока она съест основное блюдо и приступит к чаю со сладостями. Как мне показалось, наступил момент, подходящий для серьезных вопросов.
– Ты одна?
– Да.
– Ты заблудилась?
– Да.
– У тебя есть телефон?
– Нет.
– Потеряла?
Короткая пауза.
– Можешь думать так.
Что она от меня скрывает и зачем? Что у нее отобрали телефон? Что ее преследуют? У девочки неприятности – это я уже понял.
– Здесь ты в безопасности, – заверил я.
Изольда внимательно посмотрела мне в лицо, будто на нем была надпись мелким шрифтом, которую она силилась прочесть.
– Тебя преследуют? – спросил я.
– Вполне возможно, – сказала она. Откинулась на стуле и громко выдохнула.
Разомлела после плотного обеда. Отвечает односложно, потому что языком ворочать лень. Придется отложить все допросы.
– Тебе есть куда идти? – задал я последний вопрос.
Изольда помотала головой.
– Иди поспи.
Я проводил ее в одну из комнат и оставил там.
Хотел приключений – на, подавись. Как говорит Данил, приключения нельзя спланировать. Ввязался в одно – получи второе, третье, четвертое.
Я прошелся по дому и задернул все занавески. Заодно поглядел, что делается снаружи. Никого не увидел.
Вряд ли Изольду выследили. Вряд ли кто-то знает, что она здесь. А если и знает, то у меня тут решетки и железная дверь… Нет, будем считать, что не знает.
Пока я бродил по дому, позвонил Данил.
– Слав, привет. Все в силе?
– Более чем.
– Тогда жди нас завтра к вечеру. Ты помнишь, что я обещал показать Миле настоящую эстетику русских пустошей?
«Эстетика русских пустошей» – это, кстати, название паблика в соцсетях.
– Этого добра тут навалом. Я нафоткал, сейчас выложу.
– Окей, с меня репост. До завтра.
Я нажал на сброс и чуть не подпрыгнул от радости.
Если Данил говорит: «С меня репост» – это многого стоит. Чтобы стать большим человеком, нужно дружить с теми, кто уже таким стал. Данил – большой человек. Чем-то заинтересовать его непросто, но мне это удалось. Завтра он приедет сюда с новой девушкой. А вернее всего – со всей свитой.
А если все пройдет удачно, то через неделю он скажет: «Слав, я порекомендовал тебя одному человеку, он посмотрит твое портфолио. Готовься».
Я воткнул в ноутбук карту памяти из фотоаппарата и принялся выкладывать все, что наснимал. Все, кроме последней фотографии – с Изольдой. Чувствовал, что не надо. Просто не надо.
Выложив фотки, я надолго залип в «Танки» (у хозяина отличный вай-фай). Спохватился под вечер, когда начало темнеть, и пошел проведать Изольду.
Она все еще спала, завернувшись в одеяло, и негромко посапывала. Судя по всему, так и продрыхнет до утра.
Страшно представить, сколько она не спала до этого, сколько бегала по лесам.
Только сейчас я вспомнил про ее комбинезон. Вот он валяется, у кровати.
Наверное, есть смысл его спрятать или даже сжечь. Ладно, брошу его в кладовку, а там видно будет.
Кладовка рядом с кухней.
Я спустился на подземный этаж. Но прежде чем спрятать комбинезон, я разложил его на столе и стал рассматривать. Захотелось поиграть в Шерлока Холмса – вдруг что-то узнаю об Изольде, чего она сама не расскажет. А я догадывался, что она не расскажет ничего.
Ближайшие двадцать минут я тщательно изучал этот комбинезон. Несколько подсохших пятен грязи, чуть-чуть крови… Ничего интересного. Гораздо интереснее то, чего я НЕ нашел.
Женская одежда обычно пахнет духами или какой-то другой парфюмерией. Этот комбинезон пах только осенней сыростью и чуть-чуть потом. Сейчас только я осознал, что никакой косметики на лице у Изольды тоже не было. Ни помады, ни теней, ничего такого. Конечно, если она отправилась в поход, то зачем ей марафет. Но комбинезон мало напоминал походную одежду. Скорее тюремную робу. Ткань тонкая – для забегов по осеннему лесу эта униформа явно не была предназначена.
У комбинезона не было карманов. Кто-нибудь когда-нибудь видел комбинезон без карманов? Я – точно нет. Догадка насчет тюремной робы подтверждалась – заключенному карманы ни к чему. Я даже слазил в Интернет, посмотреть, в чем сейчас ходят отечественные заключенные. Но нет, ничего похожего.
