Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
Да и мать Анны – Инна Эразмовна, урожденная Стогова – была близка к террористической организации. Ничтоже сумняшеся, она отдала на нужды террористов, готовивших покушение на царя, 2200 рублей, оставленных ей умершим в 1880 году отцом. Овдовев в первом браке, «женщина с прозрачными глазами» (которые Анна унаследовала от нее) приехала из Киева в Петербург, чтобы учиться на Бестужевских курсах. Отец ее, жандармский офицер, был преданным защитником престола. Он состоял в родстве с поэтессой XIX века Анной Петровной Буниной, породнившей Анну Ахматову с И. А. Буниным. Инна Эразмовна воспитывалась в предельной строгости, может, поэтому ее увлекли революция и передовые идеи. До конца своих дней она одевалась, как революционерка: в темную юбку и светлую блузку.
Андрей Антонович Горенко оставил морскую службу в 1887 году и поселился с семьей в Одессе. Через год семья переехала в столицу, обосновавшись сначала в Павловске, а потом уж в Царском Селе. Аня выросла в Царском Селе, именно этот город стал ее поэтической родиной.
Выходит, оба поэта родились у моря, их отцы были мореплавателями. Воображение обоих поэтов питалось морской стихией. Судьба в младенчестве привела их в Город Муз, где они и встретились. Вот уже несколько, пусть пока еще косвенных, точек соприкосновения этих великих судеб.
Однако, в отличие от Гумилевых, многодетная семья Горенко жила далеко не упорядоченной жизнью. «И никакого розового детства», – напишет потом Анна Ахматова. Да, ее детство не назовешь счастливым. У Анны было два брата и три сестры. Инна Эразмовна оказалась никудышной, слишком мягкой, доброй и бестолковой хозяйкой. Соседи называли ее Инной Несуразмовной. В доме творился хаос. Гувернантки постоянно менялись, никакого твердого распорядка не было, брак родителей трещал по швам, они часто ссорились, отец кричал. И смерть уносила детей, больных туберкулезом. Рика умерла в возрасте четырех лет, и две другие сестры, Инна и Ия, ушли совсем молодыми. Фамильный недуг коснулся и Анны. Потом она говорила, что болезнь щитовидки спасла ее от туберкулеза. И верила: ее спасла новгородская икона Богородицы «Целительница», подаренная ей Гумилевым.
Когда Ане было пятнадцать, они с мамой ехали мимо того места, где она родилась. Инна Эразмовна предложила сойти и посмотреть дачу Саракани, на которой родилась Аня и которую она еще не видела. У входа девица заявила:
– Здесь когда-нибудь будет мемориальная доска.
Мама огорчилась:
– Боже, как плохо я тебя воспитала.
Это было не тщеславие, объясняла позже Анна Андреевна. Но и не «глупая шутка», как она определила свой поступок. Ведь памятный бронзовый барельеф с портретом действительно появится в 1989 году, к столетию Анны Ахматовой, и надпись на нем будет гласить: «Здесь в глубине аллеи находился дом, где родилась Анна Андреевна Ахматова (Горенко) – русский поэт. 1889–1989».
Должно быть, самонадеянная девица знала, о чем говорила. Пророческий дар она ощутила очень рано, и вмешательство неких сил в свою судьбу ощущала с детства. Интересничала, скажут. Однако некая инфернальность, безусловно, была присуща Анне и неподвластна ей самой. Вещие сны, сомнамбулизм, умение находить воду под землей, предсказания, роковая роль, которую она играла в жизни близких ей людей («Я гибель накликала милым»), – лишь некоторые внешние проявления того, что бродило в ее душе.
Итак, Царское Село. Знаковое место, малая родина, которая питает своими соками творческого человека. Образ белого царскосельского лебедя из стихов Жуковского, тень отрока Пушкина на аллеях лицейского парка, память о гусарах, среди которых витийствовал юный Чаадаев, и много, много всего… Соседство аристократизма и мещанства, царского двора и обывательского мирка, из которого скоро выделятся две незаурядности и будут раздражать царскосельский бомонд.
И ей нянька пророчила:
– Эта перец будет!
Еще совсем крохой, не более трех лет от роду, Аня нашла в Царском Саду булавку в виде лиры. И бонна сказала ей:
– Это значит, ты будешь поэтом.
Будучи гимназисткой, Анна высматривала на улице Ариадну Тыркову, которую ее отец Андрей Антонович называл Ариадной Великолепной. Ей ужасно нравилось это слово. Она тогда же решила, что когда-нибудь тоже станет «великолепной».
В десять лет Анна перенесла «таинственный недуг», предположительно оспу, сопровождающуюся временной глухотой. После этого и начала писать стихи. С семи до тринадцати лет Аня проводила лето на даче Тура под Севастополем. Там проходило ее «языческое детство», там она поражала обывателей южного городка, плавая как русалка, там пережила свою первую любовь. «Но как это было!» – вспоминала много позже Ахматова. Она три года ждала в Херсонесе от него письма. Три года по жаре за несколько верст ходила на почту, и письма так и не получила. Загадочная любовь «дикой» тринадцатилетней девочки найдет потом отражение в поэме Ахматовой «У самого моря».
В 1902 году отец пишет прошение о зачислении Ани в Смольный институт благородных девиц. Ее взяли в пятый класс, соответствующий четвертому классу гимназии. Однако недолго Аня была смолянкой: через месяц ее забрали домой. Атмосфера строгого казенного учебного заведения была противопоказана ей. «Дикая девочка» определенно страдала в неволе. Родителям пришлось забрать ее из института под предлогом лунатизма: ночью во сне она бродила по коридорам, и однажды ее нашли в домовой церкви на полу в бессознательном состоянии. Анна отправилась домой, а родителям вернули неизрасходованную часть денег.
Когда Аня была совсем маленькой, она часто спала при ярком лунном свете. Бабушка беспокоилась, не будет ли от этого вреда. Ее успокаивали: какой же может быть вред. А луна стала действовать на ребенка. До четырнадцати лет Аня страдала лунатизмом: вставала во сне и шла на лунный свет. Отец отыскивал ее и приносил домой на руках. Она долго потом вспоминала запах сигары, и луна ассоциировалась у Анны с этим запахом.
В восемь лет Аня читала Тургенева, а в тринадцать «знала уже по-французски и Бодлера, и Верлена, и всех проклятых». В их доме читали только Некрасова, поэзия была не в моде у прогрессивных людей, считалась несерьезной. Начав писать в одиннадцать лет, Анна предусмотрительно уничтожила потом все детские стихи. У нее будет возможность по-своему распорядиться своим наследием, исправить огрехи, подчистить, скрыть несовершенные строки. А после публикации записных книжек и дневников А. Блока она даже черновики станет писать карандашом и безжалостно стирать резинкой неудавшиеся строки. Не многим поэтам была дана такая роскошь.
Они были родные по духу, Гумилев и Ахматова, только Николай понял это много раньше Анны. В ответ тем, кто не видит этого родства, можно предъявить для начала поверхностные факты. Героев книги объединяло Царское Село, которое стало для них малой родиной. Юность их прошла в единении и борьбе, в тесном и постоянном контакте. Оба будущих поэта оказались второгодниками во время учебы в гимназии. Морская стихия влекла необоримо их обоих, рожденных у моря. Но главное, конечно, – это Поэзия, служение ей, понимание своего призвания и смысла жизни.
Ознакомительная версия. Доступно 15 страниц из 73
