Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
– И когда я увижу новую серию твоих работ?
– Когда закончу, – неохотно отвечаю я.
Это значит – когда я буду готова к тому, чтобы позволить ему понаблюдать за процессом.
Джеб не помнит нашего путешествия в Страну Чудес, но он заметил некоторые перемены во мне, в том числе ключик, который я ношу на цепочке, не снимая, и бугорки вдоль лопаток, которые я называю нашей фамильной странностью.
Мягко говоря.
Целый год я пыталась придумать, как рассказать Джебу правду, чтобы в процессе он не счел меня ненормальной. Если что-нибудь и способно убедить его в том, что мы отправились в мир Льюиса Кэрролла, а затем вернулись назад во времени, как будто никуда не пропадали, то это мои мозаики, созданные магией и кровью. Просто нужно набраться смелости и показать их Джебу.
– Когда закончишь, – говорит он, повторяя мой загадочный ответ. – Ну ладно.
А затем качает головой и натягивает шлем.
– Художники… Вечно вы все усложняете.
– На себя посмотри. Кстати, раз уж мы об этом заговорили, есть новости от твоей нынешней поклонницы?
Готическая фея Джеба привлекла массу внимания, с тех пор как он начал выставлять свои работы. Несколько картин он продал – и за одну получил три тысячи долларов. Недавно с ним связалась некая дама-коллекционер из Тосканы, которая увидела работы Джеба в сети.
Джеб роется в кармане и показывает мне номер телефона.
– Вот, смотри. Надо запланировать встречу, чтобы она могла выбрать одну из картин.
Я читаю: «Роза Майя».
– По-моему, это ненастоящее имя, – говорю я, поправляя лямки рюкзака под курткой.
Отчасти мне хочется, чтобы она сама оказалась ненастоящей. Но надеюсь я напрасно. После небольших поисков в интернете выяснилось, что это вполне реальная (и очень красивая) двадцатишестилетняя аристократка. Искушенная жизнью, богатая… как и все женщины, которые в последнее время окружают Джеба. Я возвращаю ему бумажку, пытаясь подавить тревогу, которая угрожает прожечь дыру в моем сердце.
– Неважно, – говорит Джеб. – Пусть имя выдуманное, лишь бы деньги были реальные. В Лондоне я приглядел одну очень милую квартирку. Если она купит картину, сложу эти деньги с теми, которые накопил. И как раз хватит.
«Нужно еще уговорить папу, чтобы он позволил мне поехать».
Я не хочу озвучивать свои сомнения. Джеб и так чувствует себя виноватым, что между ним и папой возникло некоторое напряжение. Конечно, Джеб сделал ошибку, когда втайне от родителей отвел меня в тату-салон. Но он же поступил так не для того, чтобы их позлить. Он сделал это вопреки собственному убеждению, только потому, что я настояла. Потому что я хотела выглядеть такой же опытной и дерзкой, как те люди, с которыми он теперь общается.
Джеб тогда же сделал себе татуировку – на внутренней стороне правого запястья (этой рукой он рисует). Ему накололи латинские слова Vivat Musa, что означает «Да здравствует муза». А у меня на левой лодыжке маленькие крылышки, которые скрывают родимое пятно – метку подземца. Еще я попросила мастера сделать надпись Alia Volat Propriis, что переводится как «Она летает на собственных крыльях». Эти слова служат напоминанием о том, что я держу темную часть своей души под контролем, а не наоборот.
Джеб убирает телефон богатой наследницы в карман джинсов. Кажется, его мысли витают где-то далеко.
– Держу пари, старушке захотелось свеженького мясца, – говорю я шутливо, надеясь вернуть своего парня с небес на землю.
Не сводя с меня глаз, Джеб натягивает фланелевую рубашку, которая висит на руле «Хонды».
– Розе еще нет тридцати.
– Ну, спасибо, утешил.
Знакомая лукавая улыбка успокаивает меня.
– Если тебе от этого станет легче, можешь присутствовать при нашей встрече.
– Договорились, – отвечаю я.
Джеб садится впереди. И мне плевать, что кто-то нас видит. Я прижимаюсь как можно теснее, обхватив Джеба руками и коленками и уткнувшись лицом ему в шею чуть ниже шлема. Его мягкие волосы щекочут мой нос.
Как я соскучилась по этому ощущению.
Джеб надевает солнечные очки и наклоняет голову набок. Мне слышно, как он говорит, заводя мотор:
– Давай где-нибудь побудем вдвоем, а потом я отвезу тебя домой, чтобы ты приготовилась к свиданию.
От радостного предвкушения у меня закипает кровь.
– Что ты имеешь в виду?
– Предлагаю вспомнить старые добрые времена, – отвечает Джеб.
И, прежде чем я успеваю понять, к чему он клонит, мотоцикл срывается с места.
Глава 2
Труба
Я рада, что у «Гоблина» спустило колесо, потому что ехать с Джебом на мотоцикле – это ни с чем не сравнимое ощущение.
Мы покачиваемся туда-сюда, преодолевая повороты. Дорога скользкая, и Джеб ведет осторожно; он медленно лавирует среди машин, чтобы успеть затормозить, не вылетев на перекресток. Но, как только мы добираемся до исторической части города, где транспорта мало, а светофоры стоят далеко друг от друга, он жмет на газ, и мы набираем скорость.
Дождь тоже усиливается. Куртка Джеба защищает мою юбку и корсаж. Случайные капли бьют по лицу. Прижавшись левой щекой к спине Джеба и крепче обвив его руками, я закрываю глаза и наслаждаюсь ощущениями: как перекатываются мускулы Джеба, когда мотоцикл входит в поворот, как пахнет мокрый асфальт, как урчит мотоцикл (этот звук заглушен шлемом).
Мои волосы треплются вокруг нас, потому что ветер дует со всех сторон. Максимум приближения к полету в мире людей. Бугорки над лопатками чешутся, как будто крылья при одной мысли об этом готовы прорваться.
– Ты там не заснула? – спрашивает Джеб, и я замечаю, что мы замедляем ход.
Я открываю глаза и опираюсь подбородком о его плечо, так что голова и шея Джеба заслоняют меня с одной стороны от мелкой мороси.
Становится ясно, что значит «вспомнить старые добрые времена»: я узнаю кинотеатр, в который мы часто ходили, когда я училась в шестом классе.
Я не бывала здесь с тех пор, как три года назад его закрыли. Окна заколочены, в углах, как будто пытаясь скрыться от непогоды, валяется мусор. Техасские ветра сорвали овальную оранжево-синюю неоновую вывеску над входом; теперь она висит боком, напоминая треснутое пасхальное яйцо. Больше она не гласит «Кинотеатр «Восток». Можно разобрать только «…сток». И это грустно.
Здесь – конечная точка нашего пути. Мы с Джебом и Дженарой часто просили родителей свозить нас сюда, но, кроме того, кинотеатр играл роль убежища для подростков, которые хотели на несколько часов вырваться из-под родительского надзора. Мы собирались в огромной сливной трубе на дальнем конце парковки, где бетонный спуск переходил в площадку со стенками. Она тянулась метров на двадцать и представляла собой идеальную рампу для катания на скейте.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 93
