Далее, согласно концепции официальной истории о «халха-монгольском завоевании мира», несколько тысяч завоевателей осталось (4000 человек на всю Сибирь и Восточную Европу), чтобы держать в покорности их государству предков россиян (миллионов десять как минимум человек). Эти халха-монголы стремительно ассимилировались («отюречились» и «обрусели»), не успев оставить каких-либо письменных свидетельств о своей государственной деятельности в средние века на их родном халха-монгольском языке. Следует заметить, что сколько-нибудь серьезных письменных источников своей собственной истории, истории своего государства, и именно на халха-монгольском либо подобном (близком) ему языке средневековые монголо-татары не оставили не только на территории Восточной Европы, но и вообще нигде в мире — в том числе на своей, как принято считать, исторической родине — Монголии (111).
И вот пособников этих «завоевателей-халха» — из числа «местных жителей» Восточной Европы, согласно постулату упомянутой выше булгарской версии истории происхождения татарского народа, своеобразное «скопище» из различных «тюрок», мол, и называли в средние века «татарами». А народа (этноса) под названием и самоназванием «татар» — не существовало, и в принципе не существует, как следует из рассматриваемой версии, так как в только XIX–XX вв., мол, закрепился в обиходе этот «неудобный этноним» и «татарами ошибочно стали называть потомков булгар и некоторых поволжских автохтонных народов».
Главное — при этом никто из официальных историков так и не смог логично и обоснованно объяснить, почему именно «татарами» называли пособников этих «завоевателей халха-монголов»? Ведь как гласит та же официальная история, эти «завоеватели халха-монголы» незадолго до завоевания ими мира якобы поголовно уничтожили неких татар — своих жестоких, коварных и очень могущественных врагов.
Но при достаточно внимательном ознакомлении со сведениями из исторических источников, не особо популярными у официальных историков, выясняется, что не только «пособников», но и царей «завоевателей-монголов» и господствующий в их государстве этнос также, оказывается, называли татарами — именно в смысле этническом (см. 13; 17; 20; 23; 46; 47; 81; 101; 105; 106; 111).
А главное, что особенно может оказаться интересным и необычным для современного читателя, привыкшего к постулатам официальной истории о монголах, сами они, предводители и «государствообразующий этнос» Державы Монголов, себя тоже так и называли — «татары», «татарский народ» (8, 255; 17, 137).
Вполне, кстати, обоснованы эти сведения о подобном этническом названии и самоназвании средневековых монголо-татар, и самое интересное — многие факты говорят именно в пользу того, что никак эти монголо-татары не могли быть непосредственными предками современных халха-монголов или другого современного «монголоязычного» народа. И причины монголо-татарских войн в Евразии, как и само возникновение Монгольской Державы, находят при внимательном изучении и сопоставлении фактов из различных источников вполне разумное и правдоподобное, достаточно логичное и обоснованное объяснение. Становится очевидным, что вряд ли эти войны были результатом походов почему-то «задумавших покорить мир неграмотных кочевников с полунатуральным уровнем хозяйствования». А главное — вряд ли эти войны происходили таким именно образом, как это описывается в многочисленных произведениях официальной истории, содержащих в изобилии кочующие из одного сочинения в другое клише о «зверствах поработителей-татар». Об этом всем будет рассказано ниже — обстоятельно и с приведением соответствующих доводов, и сведений из заслуживающих доверия источников.
Необходимо еще отметить следующее — приведенные выше постулаты официальной истории о «поганых татарах» (то есть, о «предках халха-монголов» и их «пособниках-тюрках») и их безнаказанных злодеяниях, которые, мягко выражаясь, не подтверждены никакими объективными фактами, наводят на весьма печальные выводы о предках всех без исключения россиян; об их полной неспособности защитить себя от «малочисленного, неграмотного и бедного народа», об отсутствии у них способностей к государственному строительству в масштабах империи и более того, об их неспособности даже сохранить процветающее государство на своей территории, «построенное для них предками халха-монголов, неграмотными кочевниками».
И как бы то ни было — логическим завершением указанной версии изложения средневековой истории Отечества, включающей легенду о «халха-монгольском завоевании и порабощении Восточной Европы и Средней Азии» при помощи «пособников завоевателей и угнетателей — татар» является ложный вывод об извечной вражде русских и татар. Об историческом противостоянии двух основных этносов России, в котором, мол, русские победили татар и смогли построить собственное государство только благодаря технической, организационной и прочей материально-культурной помощи «передовых и гуманных» западноевропейских народов «отсталым русским, неспособным самостоятельно защитить себя от татар и прочих тюрок и монголов».
На убеждение в этом всех россиян (и не только) рассчитывали авторы «монгольской и российской официальной историографии» разных времен и народов — сами не являвшиеся ни халха-монголами, ни русскими, ни татарами, а именно — скрыть правдивую историю России и татарского народа — как увидим ниже в данной работе. С определенной политической целью — убедить наших предков, следовательно, и нас в полной неспособности самостоятельно распоряжаться своей судьбой, согласиться с необходимостью «духовно-нравственного подчинения» иностранцам (52, 415), и безропотно примириться — одним с «духовно-нравственным подчинением» юго-восточным «братьям по вере» (107, 11–15), другим — с «романо-германским игом» (Н. С. Трубецкой) (36, 463).
Руководством Компартии, одновременно с официальным утверждением новой версии истории татар России (1944–1946 гг.), был наложен запрет на упоминание (и знание) подлинной истории татарского народа. Татарские исторические произведения, такие как «Чынгыз хан Дафтере» («Дафтари Чынгыз наме»), «Идегэй», «Караца» («Карачу»), «Сборник летописей Кадыр-Али бека» и многие другие исторические источники были внесены в разряд запрещенной литературы и изъяты из научного оборота под страхом уголовного наказания. Нарушение запрета квалифицировалось согласно карательной практике тех времен как «антисоветская агитация и пропаганда», и наказание ослушникам было предусмотрено вплоть до «высшей меры» — расстрела.
Но хотели, как всегда, «лучше», а получилось… Во-первых, татарский народ не забыл-таки свою подлинную историю — сохранились знания, передаваемые в родовых преданиях, в исторических произведениях, сохранившихся в семьях из древних татарских родов, и большинство татар не хотели никак считать себя потомками булгар или «пособников завоевателей-халха». И естественно, не верили официальной исторической науке в части изложенных сведений о «плохих татарах» и о «халха — строителях Великого государства», которому служили их предки.
Тот факт, что татары России, в том числе проживающие и (или) происходящие из Волго-Уральского региона, сохранили в народном сознании память о своей подлинной истории, в настоящее время начинают признавать как зарубежные, так и отечественные исследователи. Сохранившаяся в сознании татарского народа память о своей подлинной истории определяется указанными учеными, например, как «чингизизм» или «почитание Чингиз хана и его потомков и акцентирование роли Джучиева Улуса или Золотой Орды», которые находят выражение в этнической идентификации себя представителями значительной части «мусульман Волго-Уральского региона» и Центральной Евразии (21, 31).
