Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
Саладин прославился прежде всего как первый мусульманский военачальник, победивший крестоносцев. Надо сказать, что в молодые годы Саладин не собирался стать военным. Он был чрезвычайно религиозен и думал о духовной карьере. Но не исключено, что это всего лишь легенда, призванная подчеркнуть благочестие египетского султана. Потому что ни одного богословского труда Саладин так и не написал. Да и будучи правителем Египта, а потом и самой обширной мусульманской империи своего времени, Саладин не запомнился современникам и потомкам какими-либо реформами или новыми законами. Он известен только как великий воин и дипломат, сумевший объединить несколько мусульманских государств в одну империю, силы которой нанесли поражение крестоносцам и освободили Иерусалим. Однако и в военном деле он не создал каких-либо принципиально новых приемов и тактики ведения боевых действий, а лишь удачно использовал уже существующие.
А еще Саладин вошел и в европейскую, и в мусульманскую культуру как благородный рыцарь, храбрый, щедрый, милостивый к поверженному противнику. Именно в таком качестве Саладин представлен в романе Вальтера Скотта «Талисман, или Ричард Львиное Сердце в Палестине», где его противником является столь же благородный рыцарь — английский король Ричард Львиное Сердце. Конечно, западноевропейские рыцари — это совсем не то же самое, что мусульманские воины, но в Европе Саладина до сих пор считают единственным настоящим рыцарем Востока. Таким он представлен и в голливудском блокбастере «Царство небесное».
Разумеется, когда мы ближе познакомимся с историческими источниками, светлый образ Саладина, как это обычно бывает, немного померкнет. Выяснится, что он был сыном своего века, и пленных убивал сотнями и тысячами, и со своими соперниками жестоко расправлялся. Но точно так же поступали и его противники — крестоносцы и различные мусульманские эмиры и султаны. С другой стороны, столь неблаговидные поступки, если верить тем же источникам, Саладин совершал значительно реже, чем большинство его современников из числа правителей и полководцев, и без нужды никого не убивал.
Собствено, в жизни у Саладина была только одна настоящая цель — отбить у крестоносцев священный для мусульман город Иерусалим (Аль-Кудс), откуда, по преданию, пророк Мухаммед вознесся на небо. Собственно, создание империи было для него не целью, а только средством для выполнения этого священного долга. Саладин никогда не стремился создать всемирную империю, «дойти до последнего моря», как мечтал всего через каких-нибудь два десятилетия после его смерти Чингиз-хан, великий хан монголов, чья империя, как мы увидим дальше, впоследствии оказала существенное влияние на судьбу Иерусалима. Создание империи также было для Саладина средством обеспечить наследство своим многочисленным сыновьям. Он заранее знал, что его империя эфемерна и должна будет распасться с его смертью, когда сыновья получат в наследство ее отдельные части. Зато мусульманскому миру Саладин оставил в наследство свои победы над крестоносцами и взятие Иерусалима. Запомнились победы, а не поражения. Империя же Саладина не сохранилась в памяти потомков. Она оказалась столь же непрочной, как и арабский халифат. Первая и до сих единственная устойчивая империя мусульманского мира была создана только в XIV веке, в ходе экспансии в Малую Азию и на Балканы турок-османов. Она достигла наивысшего расцвета в XVI веке при Сулеймане Великолепном и просуществовала около 500 лет. Цементирующим основанием Османской империи было наличие большого числа тюрок-кочевников, кормившихся военной добычей. Лишь в XVII веке там начался переход к более правильному феодализму, что неуклонно ослабляло военную мощь Османской империи. Однако обширные территориальные завоевания позволили Османской империи просуществовать вплоть до конца Первой мировой войны.
Саладин в своей империи также преимущественно опирался на тюркских воинов (хотя немалую роль в его войске играли и курды, впрочем, в значительной мере тюркизированные). Но ядро его империи составляли богатые египетские и сирийские провинции, где развитые феодальные отношения и значительная торговля сохранились еще со времен византийского владычества. Командиры в армии Саладина воевали не столько за военную добычу, сколько за то, чтобы получить постоянный земельный надел с крестьянами-феллахами, где можно было бы безбедно существовать на получаемые доходы. Поэтому тенденция к дроблению была заложена в самой сути империи Саладина, и сам ее основатель не смотрел на свою империю как на что-то долговечное. Она должна была лишь дать достаточно воинов для победы над крестоносцами — здесь и сейчас.
Детство и юность
После распада Арабского халифата и раскола мусульман на суннитов и шиитов в мусульманском мире появились сразу два халифа — наместника пророка Мухаммеда на земле. Первоначально династия суннитских халифов Абассидов, основанная в середине VIII века, контролировала огромные территории в Северной Африке, Иране, Ираке и Сирии и возглавляла суннитское направление в исламе. Однако уже в IX веке, по мере дробления халифата, влияние правивших в Багдаде халифов стремительно уменьшалось. Реальную власть получили местные правители, после формирования державы турок-сельджуков именовавшиеся султанами.
Шиитский халифат Фатимидов в X веке утвердился в Египте, Сирии, Йемене и некоторых других странах и объединял сторонников шиизма. К XII веку его влияние упало, так что халифы не располагали реальной властью даже в Египте, превратившись там в чисто номинальных государей.
Халифы непременно должны были быть из рода пророка Мухаммеда.
Саладин родился весной 1138 года в Тикрите, городе на севере Ирака, на реке Тигр, в 140 км к северо-западу от Багдада. Этот город также знаменит тем, что почти через 800 лет, в 1937 году, там родился диктатор Ирака Саддам Хусейн. Отцом Саладина был курдский феодал Наджм ад-Дин Айюб ибн Шад, который происходил из курдского племени хажанийа, а матерью — арабка из Ирака. Недолгое время, во второй половине X и в XI веках, существовало независимое курдское государство. В 1085 году Мосул, столица курдской державы Марванидов, был захвачен турками-сельджуками, и с той поры курды начали служить разным правителям, преимущественно из тюрок-сельджуков. Надо сказать, что поскольку в войсках, где служили курдские воины, резко преобладали тюрки, то курды в значительной мере были отуречены, усвоив тюркские язык и культуру. Наверняка и Саладин кроме родных курдского и арабского также хорошо знал тюркский язык.
При рождении еще никто не знал, что мальчик станет Салах ад-Дином, то есть «Спасителем веры», так что в западном мире его будут называть Саладином. Мы тоже будем называть нашего героя Саладином, что привычнее для европейского уха, хотя в цитатах из мусульманских источников сохраним правильное имя — Салах ад-Дин.
При рождении Саладина произошло несчастье. Брат Айюба Ширкух в припадке гнева убил знатного сельджука, и потому Айюб счел за лучшее вместе с братом и семьей уехать из Тикрита. Ширкуху, по его словам, пришлось убить человека, чтобы отомстить за поруганную честь женщины. Они отправились к Занги (Зенги), правителю Мосула.
Эта область в Ираке к тому времени уже полностью отделилась от государства сельджуков. Занги сумел в 1130–1140-е годы утвердить свою власть на территории Сирии и Ливана, а в 1144 году отбил у крестоносцев Эдессу. Вот как описал падение Эдессы французский историк Мишо: «Старый Жослен де Куртене, граф Эдесский, бесстрашный воин, до последнего своего часа бился с неверными. Сын его, Жослен-младший, не унаследовал доблести отца. Гульбу и пьянство предпочитал он ратным забавам. Вот и теперь, когда Зенги, вдруг обнаружив свои истинные замыслы, очутился с огромным войском под Эдессой, юного графа там не было: он пировал со своей дружиной на загородной вилле. Эдесса имела высокие стены, многочисленные башни, сильную цитадель; но отсутствие предводителя вселило растерянность в души защитников. Надежда на помощь со стороны других княжеств поддерживала их в какой-то мере; но помощи не пришло. Хотя Жослен, узнавший о положении своей столицы, воззвал к Раймонду Пуатье и правительнице Иерусалима, последствий это не имело: князь Антиохийский ненавидел графа Эдессы, а Мелисанда, занятая своими делами, не поспешила откликнуться на призыв. Занги вел осаду по всем правилам искусства; семь деревянных башен нависли над стенами города, страшные машины колебали его ворота. Войска все прибывали, в их состав влились арабы, курды и тюрки. Землекопы, пригнанные из Алеппо, прорыли подкопы под башни. Прежде чем поджечь бревна, держащие подкопы, Занги предложил городу сдаться и получил отказ. Тогда был дан сигнал, бревна подожгли, башни рухнули и сарацины ворвались в Эдессу. Это произошло на двадцать восьмой день осады. Нет нужды описывать избиение несчастных жителей: победитель не щадил ни старых, ни малых. Гарнизон цитадели сдался на условии сохранения жизни, но условие не было выполнено. Тех, кто избежал резни, согнали на площадь и продали в рабство. Победа завершилась кощунством и осквернением христианских храмов.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
