Большой промежуток времени, прошедшего между составлением предварительного эскиза 1/М/26 и принятием окончательного проекта, вызван не только причинами инженерного характера. Финансирование нового строительства флота хотя и шло бурными темпами (рост с 30 млн. марок в 1924 году до примерно 70 млн. в 1927-м), но все еще оставалось недостаточным для полной реализации всей кораблестроительной программы. Особенно сильно протестовали коммунисты, выдвинувшие лозунг: "Еда для детей, а не броненосный крейсер!" (Изначально будущий «Дойчланд» предназначался именно для «замены» линейных крейсеров и получил именно такое обозначение. Однако для более строгого следования условиям Версальского договора по настоянию Ценкера было запрещено употреблять термины "линейный корабль" или «крейсер». Так "карманные линкоры" официально стали «броненосцами». И лишь в декабре 1939 года их переклассифицировали в тяжелые крейсера.)
Окончательно постройку корабля удалось профинансировать только к 1929 году. Заказ на "броненосец А" был выдан фирме "Дойче Верке" в Киле 17 августа 1928 года, а его официальная закладка состоялась в следующем году 9 февраля под заводским номером 219. Постройка этого во многом пионерского корабля, которой руководил директор отдела кораблестроения Лофлунд и его помощники Мальзиус и Зенст, протекала в среднем темпе, что во многом обуславливалось проблемами, связанными с недостатком кадров и оборудования. За спуском корпуса на воду 19 мая 1931 года последовала достройка на плаву, затянувшаяся еще на 2 года. Корабль, получивший громкое имя «Дойчланд», был принят комиссией 1 апреля 1933 года, но еще изрядное время проходил испытания с последующими доделками.
Между тем потенциальные противники Германии просто не могли остаться равнодушными к его созданию. Специалисты прекрасно понимали, что «щель» между требованиями Версальского и Вашингтонского договоров позволила создать принципиально новый класс крупных боевых кораблей. О «Дойчланде» много писали в военно-морской литературе начала 1930-х годов. Так, в "Советской военной энциклопедии", из которой в связи с последующими репрессиями среди авторов и редакторов вышло всего 2 тома, да и те по возможности уничтожались, германскому кораблю посвящалась специальная статья — «А», или "Броненосец А". Внимательно изучали анти-версальское решение и в Швеции, где рассматривались возможные варианты "асимметричного ответа". Однако наиболее сильной и предметной оказалась реакция Франции, где в спешном порядке готовился ответный проект — 17 000-тонный "линейный крейсер" с вооружением из шести 305-мм орудий в трех башнях и броней 150 мм. Давний противник стремился упредить возможную опасность: чертежи "броненосца А" только проходили стадию приемки, когда французы уже подумывали о размещении заказа на первый такой корабль, который планировалось ввести в строй в 1931 году, то есть одновременно с предполагаемой готовностью первого немецкого корабля! Помимо того, что "ответный ход" во многом смахивал на блеф, вновь политические обстоятельства оказались на стороне Германии. В соответствии с протоколом Лондонской морской конференции 1930 года мораторий на постройку новых линкоров был продлен на 5 лет, а общий тоннаж «вашингтонских» крейсеров резко ограничен. Хотя Франция и Италия отказались подписать соглашения (главным предлогом оставалась именно постройка карманных линкоров" Германией), им пришлось считаться с мнением более сильных держав. В итоге французский ответ вылился в создание «Дюнкерка» и «Страсбурга», безусловно превосходивших «Дойчланд» по всем параметрам, однако значительно более дорогих и к тому же ориентированных на других противников.
Веймарская республика не дрогнула и и продолжала постройку второго "броненосца В", мотивируя свое решение тем, что даже при полном осуществлении программы немецкий флот не сможет угрожать своим соседям. Значение программы уже заметно вышло из области чисто военной и перешло в область политики. Отказ от "карманных линкоров" немцы были готовы дать только в ответ на исключение из составов флотов всех стран подводных лодок и уничтожение бомбардировочной авиации. Несомненна лукавость столь нереального предложения, однако провокация сыграла свою роль. Немцы записали себе в актив еще одно политическое очко, а постройка серии продолжалась.
Вторая единица, будущий "Адмирал Шеер", была заказана в начале 1931 года. Закладка на государственной военно-морской верфи в Вильгельмсхафене состоялась 25 июня того же года. Стапельные работы заняли практически столько же времени, как и в случае головного корабля, но достройка на плаву происходила значительно быстрее.
Далее в осуществлении программы строительства «броненосцев» наступила некоторая пауза. Хотя предварительными планами закладка следующей единицы предусматривалась на начало 1932 года, заказ на "корабль С" не был выдан до августа. Руководство флотом не могло не отреагировать на скорое появление на сцене «Дюнкерка». Рассматривалось несколько вариантов изменения проекта, позволявших хотя бы отчасти парировать угрозу со стороны абсолютно превосходящего противника. Самым очевидным решением являлось увеличение скорости до 30–31 узла, что в теории позволяло если и не уйти от противника, то хотя бы и не сближаться с ним. Однако в рамках версальских ограничений реализовать идею казалось возможным только за счет вооружения, которое уменьшалось до восьми или девяти 210-мм орудий. Тем самым замыкался порочный круг с возвратом к некогда полностью отвергнутому проекту Т/10. Напротив, усиление вооружения приводило к тому или иному варианту броненосца-монитора. В итоге было принято вполне мудрое решение — не менять общую кораблестроительную стратегию и строить третий корабль по тому же основному проекту с внесением изменений, родившихся в ходе создания предшествующих единиц.
18 августа 1932 года был наконец выдан заказ, а 1 октября "броненосец С" заложили на госверфи в Вильгельмсхафене на стапеле, освободившемся после спуска «Шеера». Последний "карманный линкор" получил следующий за своим систершипом построечный номер 124. 6 января 1936 года "Адмирал граф Шпее" вошел в состав флота Германии.
ОПИСАНИЕ КОНСТРУКЦИИ
Корпус и подводная защита
Корпус "карманных линкоров" создавался с использованием ряда новых технических решений, впервые примененных в истории германского кораблестроения. При их создании наиболее критическим фактором являлся вес, поэтому инженерам пришлось предусмотреть возможные меры для его снижения. В литературе широко распространены сведения о том, что уже первый корабль серии «Дойчланд» строился чуть ли не целиком с использованием электросварки и широким применением легких сплавов. Это не вполне так: на первой единице цельносварной являлась только передняя оконечность в нос от 150-го шпангоута (В германском флоте нумерация шпангоутов и отсеков велась с кормы) и только на уровне верхних палуб, а также надстройки. В остальном использовалась смешанная система крепления — листы обшивки сваривались по краям и одновременно приклепывались к системе набора, которая изготавливалась аналогичным способом. Даже такие на первый взгляд малоответственные конструкции, как боковые кили, изготавливались с дублированием сварки и клепки. При постройке последующих единиц применялась та же технология, но с постепенным увеличением доли электросварки до почти 90 % на «Шпее». Достигнутый результат можно считать вполне удовлетворительным. В отличие от легких крейсеров типа «К», на которых разработчики в значительно большей степени ориентировались на сварку, у "карманных линкоров" не было серьезных проблем с надежностью конструкций корпуса — они создавались с дальней перспективой океанских рейдов, и соображения прочности играли далеко не последнюю роль.
