Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 152
Она дважды обернулась, чтобы убедиться в том, что Лев и Симонис по-прежнему идут следом за ней.
Анна с детства знала, что Константинополь – центр мира, перекресток Европы и Азии, и гордилась этим. Но теперь мешанина чужих голосов, греческая речь, перемежающаяся незнакомыми наречиями, ее ошеломила.
Мужчина с блестящим от пота голым торсом, согнувшийся под тяжестью огромного мешка, столкнулся с Анной, пробормотал что-то и, пошатываясь, побрел дальше. Жестянщик с ведром и котелками громко рассмеялся и сплюнул на землю. Мимо бесшумно прошел мусульманин в тюрбане и черном шелковом халате.
Анна пересекла улицу, шагая по неровным булыжникам. Лев и Симонис следовали за ней. На противоположной стороне улицы стояли четырех-и пятиэтажные здания. Проходы между ними оказались ýже, чем ожидала Анна. Там неприятно пахло прокисшим вином, а шум на пристани стоял такой, что даже здесь, на противоположной стороне улицы, нельзя было разговаривать спокойно. Анна повела спутников вверх по склону холма, прочь от причала.
Слева и справа располагались всевозможные лавки, над ними – жилые помещения, об этом можно было догадаться по вывешенному в окнах выстиранному белью. Через несколько кварталов стало заметно тише. Они прошли мимо пекарни, и запах свежеиспеченного хлеба вдруг напомнил Анне о доме.
Они продолжали подниматься. Руки Анны болели от тяжести лекарских принадлежностей. Лев наверняка устал еще больше, ведь его ноша была еще тяжелее. А Симонис несла одежду.
Анна ненадолго поставила свою сумку на землю.
– Нам следует найти место, где можно будет остановиться на ночлег. Или хотя бы оставить свои вещи. И еще нам нужно поесть. Никогда в жизни не видела столько людей.
– Хочешь, я понесу твою сумку? – спросил Лев, но он и без того выглядел очень усталым и нес гораздо больше, чем Анна и Симонис.
Вместо ответа Анна снова взяла сумку и двинулась вперед. Вскоре они нашли уютный постоялый двор, где подавали обед. Тут были отличные перины, набитые гусиным пухом, и чистые полотняные простыни. В каждой комнате стояла довольно большая бадья, в которой можно было искупаться, и уборная с трубчатым стоком. Комната стоила восемь фоллисов за ночь – без учета питания. Это было дорого, но Анна сомневалась, что сможет найти что-нибудь дешевле.
Она боялась выходить на улицу, боялась совершить еще одну ошибку – сделать женственный жест или даже не отреагировать на что-то. Этого будет достаточно, чтобы люди пригляделись к ней внимательнее и заметили различие между ней и настоящим евнухом.
Анна и ее спутники пообедали на постоялом дворе – свежей кефалью и пшеничным хлебом. Потом задали несколько осторожных вопросов о более дешевом жилье.
– О, его нужно искать подальше от берега, – добродушно заметил их сосед по столу, невысокий седой человек в поношенной тунике, которая доходила ему лишь до колен. Ноги его были обмотаны тканью, чтобы было теплее, но работать в таком одеянии было невозможно. – Чем дальше на запад, тем дешевле. Вы приезжие?
Не было смысла это отрицать.
– Из Никеи, – уточнила Анна.
– А я из Сестоса[2]. – Мужчина усмехнулся беззубым ртом. – Рано или поздно все попадают сюда.
Анна поблагодарила его за подсказку, и на следующий день они наняли осла, погрузили на него свои вещи и переехали на более дешевый постоялый двор – ближе к западной окраине у городской стены, недалеко от ворот Харисия.
В ту ночь Анна лежала в постели, прислушиваясь к незнакомым звукам города. Константинополь, сердце Византии… Она с детства слышала истории об этом городе, которые рассказывали ее родители и бабушки с дедушками. И вот она здесь. Византия казалась ей такой странной, такой огромной, что у Анны просто не хватало воображения, чтобы осознать ее размеры.
Но, сидя в четырех стенах, она ничего не добьется. Для того чтобы выжить, ей придется с утра начать поиски дома, в котором она сможет принимать пациентов.
Несмотря на усталость, Анне никак не удавалось уснуть. Когда же сон все-таки сморил ее, ей привиделись незнакомые лица. Во сне Анна панически боялась заблудиться.
По рассказам отца она знала, что Константинополь с трех сторон окружен водой. Его главная улица называется Меса, она похожа на букву «Y». Два рукава встречаются у форума Амастриана, и дальше улица тянется на восток, до самого моря. Отец говорил, что все известные здания расположены вдоль нее: собор Святой Софии, форум Константина, Ипподром, старинные императорские дворцы и, конечно, лавки, где продают изысканные артефакты, шелка, специи и драгоценные камни.
Анна и ее спутники отправились в путь утром и шли очень быстро. Воздух был свежим. Продуктовые лавки были открыты, и почти на каждом углу были переполненные пекарни, но у Анны и ее спутников не было времени на то, чтобы остановиться и полакомиться свежей выпечкой. Они блуждали по причудливому переплетению узких улочек, которые прорезали город от спокойных вод Золотого Рога на севере до Мраморного моря на юге. Несколько раз путешественникам приходилось прижиматься к стенам, пропуская осликов, запряженных в повозки, на которых высились товары на продажу – в основном овощи и фрукты.
Когда Лев, Симонис и Анна дошли до того места, где Меса расширялась, мимо них, высокомерно задрав голову, прошествовал верблюд. За ним шел какой-то человек, согнувшись под огромной кипой хлопка. Центральная улица была заполнена народом. Кроме местных жителей, греков, Анна заметила в толпе мусульман в тюрбанах, болгар с коротко остриженными волосами, темнокожих египтян, голубоглазых скандинавов и скуластых монголов. Женщина спросила себя, не чувствуют ли они себя здесь чужаками, так же как и она. Не пугает ли их этот огромный город, суета, буйство красок, яркие одежды, лавки с разноцветными навесами – пурпурными, синими, золотыми, бледно-розовыми.
Анна не знала, с чего начать. Видимо, придется расспросить прохожих.
– Нам нужна карта, – сказал Лев, нахмурившись. – Город слишком большой, и без нее нам не разобраться, где мы находимся.
– Следует искать приличный жилой район, – добавила Симонис, вероятно, вспомнив о доме, который они оставили в Никее.
Но она хотела приехать сюда почти так же, как и Анна. Юстиниан, брат-близнец Анны, всегда был любимцем Симонис. Служанка горевала, когда он уехал из Никеи, чтобы поселиться в Константинополе. Когда Анна получила последнее, отчаянное письмо о его изгнании, Симонис не могла думать ни о чем, кроме спасения Юстиниана. Лев же, сохраняя хладнокровие, настаивал на том, чтобы сначала спланировать их действия. Он прежде всего заботился о безопасности Анны.
Им понадобилось еще несколько минут, чтобы найти лавку, в которой продавали рукописи. Там они спросили о карте.
– О да, – немедленно отозвался лавочник.
Невысокий, жилистый, с седыми волосами и широкой улыбкой, он открыл ящик, стоявший позади него, и вытащил несколько свитков. Лавочник развернул один из свитков и показал его Анне.
Ознакомительная версия. Доступно 31 страниц из 152
