Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
– Товарищ генерал армии, Дмитрий Григорьевич, – Хацкилевич, чувствуя изменение эмоционального состояния Павлова и появившийся у того настрой на конструктивное обсуждение, со своей стороны тоже постарался убрать лишнюю эмоциональность и перевести разговор в максимально доверительное и конструктивное русло, – прошу извинить, но вы меня неправильно поняли, я вовсе не предлагаю вам сдавать Минск врагу или, того хуже, капитулировать. Но скажите – нет, не мне скажите, ответьте самому себе – разве в планах штаба Западного фронта по обороне города есть еще хоть что-нибудь, кроме как указания войскам стоять насмерть на пригородных оборонительных рубежах? Уверен, что нет. А при текущем количественном и качественном перевесе атакующих немецких войск, да еще в условиях полного господства в воздухе над Минском немецкой авиации, прорыв обороны города – лишь вопрос времени, причем времени ближайшего. Еще два-три дня, неделя, в самом лучшем случае – десять дней. Потом атакующие немецкие войска неизбежно где-нибудь прорвут наши оборонительные порядки и части противника войдут в город. И что потом? Немногочисленные уцелевшие в пригородных оборонительных боях войска Красной армии под угрозой окружения и полного уничтожения вынуждены будут отойти восточнее Минска, на новые рубежи обороны. Маршалы – они как прилетели, так и улетят, если уже не улетели, а командующий Западным фронтом, то есть именно вы, Дмитрий Григорьевич, вынуждены будете принимать тяжелое решение оставить врагу Минск, со всем его населением и ресурсами. И со всеми вытекающими из этого решения последствиями лично для вас. – Теперь, что хочу предложить вам я. Конечно же, продолжать всеми доступными силами и средствами сдерживать наступление немцев на подступах к Минску. При этом имеющуюся в вашем распоряжении танковую и бронеавтомобильную технику крайне желательно стараться использовать из засад или специально подготовленных и защищенных огневых позиций типа окопов, капониров, полузакрытых позиций с древесно-земляной обваловкой. И соблюдая максимально возможную степень маскировки, как с земли, так и с воздуха. Это значительно повысит и живучесть техники в боевой обстановке, и эффективность борьбы с бронетехникой противника. У меня была возможность убедиться в этом на собственном опыте, да и вы, товарищ генерал армии, должны помнить результаты анализа эффективности применения брони с полузакрытых позиций в боях на Халхин-Голе.
Здесь Хацкилевич немного слукавил, поскольку выдавал за свой опыт рассказы лейтенанта Иванова на утреннем совещании о грамотном применении танков в обороне. Собственного опыта такого применения танков и броневиков у него еще не было. Однако генерал, уже успевший проникнуться доверием к информации и советам Сергея, решил, что в данном случае, для пользы дела, небольшое искажение действительности не повредит.
– Но вместе с максимально упорной обороной на подступах к Минску необходимо как можно быстрее начать готовить эвакуацию населения и, по возможности, материальных ресурсов города. Одновременно готовить силы и средства для ведения уличных боев на случай прорыва немецких войск в город. И запросить у председателя Государственного комитета обороны товарища Сталина разрешение на эвакуацию населения и промышленности столицы Белоруссии. Только разрешение запрашивать ни в коем случае не для последующей сдачи Минска врагу, а для того, чтобы население и ресурсы города не были уничтожены в жестоких уличных боях в случае, если немецкие войска все-таки прорвут оборону и ворвутся в город. Что же касается организации уличных боев, сегодня вечером или ночью я самолетом направлю вам пакет с материалами по этому вопросу, а также со свежими разведданными по текущей оперативной обстановке.
Потом Хацкилевич вспомнил недавний разговор с лейтенантом Ивановым о задачах и возможностях воздушно-десантных войск и добавил:
– И еще одно, товарищ генерал армии. Может быть, вам стоит рассмотреть целесообразность переброски в окрестности Минска частей и подразделений 4-го воздушно-десантного корпуса, которые дислоцированы в Пуховичах и сейчас еще находятся во втором эшелоне войск Западного фронта? 214-ю воздушно-десантную бригаду из состава этого корпуса вы вчера обещали мне сюда – под Белосток – перебросить. А вот седьмая и восьмая бригады сейчас пока без дела томятся. И скорее всего, чуть позже эти две бригады штабом Западного фронта будут брошены в бой, на передовую, в качестве обычных стрелковых частей, где будут перемолоты немецкими войсками, так и не проявив при этом особых преимуществ перед обычной пехотой. Я же предлагаю вам перебросить одну или обе эти десантные бригады в ближние тылы той немецкой группировки, что у Минска нашу оборону прогрызает. Там они, специально подготовленные для диверсий и ведения боевых действий малыми группами в условиях отсутствия четкой линии фронта и в тылу вражеских войск, изрядно шороху навести смогут, а то и снабжение парализовать. Да и впоследствии – в условиях уличных боев – десантники смогут принести намного больше пользы, чем будучи просто использованы в стрелковых цепях на передовой.
Командующий Западным фронтом, не перебивая, выслушал монолог генерал-майора. Потом немного помолчал – это уже входило у него в привычку при разговорах и получении информации от Хацкилевича, который за последние несколько дней войны, со своими нестандартными идеями и странной, необъяснимой осведомленностью, раскрылся для Павлова с новой, неожиданной и непонятной пока стороны. Но разбираться сейчас еще и с этим, выяснять источники этой внезапной и сверхъестественной осведомленности Хацкилевича, да еще по телефону, – пусть и по защищенной линии связи, – нет ни времени, ни особого желания. Сейчас другие приоритеты. Сейчас нужно делать все возможное, чтобы спасти Минск. Или, если Хацкилевич все-таки прав и сам город спасти от захвата немецкими войсками не удастся, то хотя бы попытаться спасти его население и материальные ценности, насколько возможно, – тут Хацкилевич снова прав.
– Ладно, генерал-майор, присылай свои материалы. Хуже, чем есть сейчас, думаю, все равно уже не будет, – наконец, с тяжелым вздохом, сказал Павлов, явно собираясь закончить разговор.
И тогда Хацкилевич, по странному наитию, наперекор, казалось бы, неумолимой логике развития событий все же решил попробовать спасти обреченного на уничтожение в тяжелых и неумолимых «жерновах Истории» военачальника.
– И последнее, товарищ генерал армии. Уверен, что, при грамотной организации и успешном ведении уличных боев, немецким войскам не удастся захватить Минск быстро и без серьезных потерь. Возможно, внутренняя оборона города будет даже более успешной, чем внешняя, и задержит немцев не на одну неделю. Но я также, на основании имеющейся у меня информации, убежден, что Минск, рано или поздно, неизбежно будет захвачен противником. Ну, нет у вас сейчас ни войск, ни резервов, достаточных для противостояния немецкой танковой армаде. После того, как немцы все-таки полностью захватят Минск, вас могут отозвать в Москву. Этот вызов, скорее всего, может закончиться для вас отстранением от командования, а затем арестом, с последующим возложением на вас всей полноты ответственности за неудачи войск Западного фронта в первые дни войны и – в особенности – за сдачу Минска врагу. По крайней мере, по имеющейся у меня информации, такая вероятность очень высока. Так вот, Дмитрий Григорьевич, примите добрый совет: учитывая высокую вероятность такого сценария развития событий, вам, возможно, стоит рассмотреть варианты обоснования необходимости вашего постоянного присутствия здесь, в Белоруссии. Хотя бы в том же Белостоке, где вы, к примеру, можете возглавить организацию и координацию боевой работы других оборонительных узлов или в целом организацию борьбы с войсками вермахта в тылу врага, на захваченной территории Белоруссии.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 59
