Вот несколько истребителей-бомбардировщиков атакуют, но не очень активно, и под выстрелы зенитных пулеметов быстро возвращаются к себе на базу.
По обе стороны дороги парашютисты 3-го батальона 3-го полка видят многочисленные артиллерийские позиции. Батареи следуют одна за другой. Иногда их обнаруживают советские пушки, и тогда снаряды врываются в осенний пейзаж.
Только конец сентября, но уже начинаются холода.
Звучит приказ:
— Выйти из машин!
Парашютисты высаживаются за городком Мга, важным железнодорожным транспортным узлом.
Здесь много солдат сухопутной армии. Они относятся к 8-й танковой и 20-й моторизованной дивизиям. Это крепкие части, которые только что взяли с передовой для какой-то таинственной операции. Позже станет известно, что речь шла о совместной атаке немцев и финнов на Тихвин, которая провалилась.
Вновь прибывшие должны сменить эти две дивизии, а также 1-ю пехотную дивизию сухопутных войск. Однако их состав неполон, из трех полков парашютистов укомплектованы только два: 1-й полк Бройера и 3-й полк Гейдриха. К полдюжине батальонов добавляется артиллерийский дивизион, саперный батальон, противотанковая и зенитная части, а также дивизионные службы.
Майор Хайльман получает приказ:
— Ваш 3-й батальон, — говорит ему полковник Гейдрих, — должен противостоять советскому плацдарму на левом берегу Невы в Выборге.
Командир 3-го полка добавляет:
— Советские крепко держатся за этот плацдарм, и парни из 1-й Восточно-Прусской дивизии не смогли их уничтожить. Если русские продолжат движение на восток, они могут дойти до Волховского фронта за нашей спиной. Тогда мы окажемся окруженными на юге Ладожского озера.
И тогда нам нечего надеяться взять Ленинград, господин полковник.
— Точно, Хайльман. Тогда будем пытаться отбросить противника на другой берег Невы.
С наступлением ночи тяжело нагруженные мешками, оружием и инструментами, парашютисты идут на смену своим товарищам из сухопутной армии. Прибыв на главный рубеж обороны, они попадают под сильный огонь пушек и тяжелых минометов.
Ганс Шнёвитц — связной в подразделении обер-фельдфебеля Хайнера Вельскопа, награжден за Критскую кампанию Рыцарским крестом — наградой, редкой для унтер-офицера. Там же он получил серьезное ранение, но ему удалось выйти из больницы и вернуться в свой батальон, где теперь он командует взводом в 11-й роте Лемана.
Когда парашютисты добираются до траншей, их принимает фельдфебель пехоты, который не прочь покинуть это место со своими людьми.
— Вы слышите, как падают снаряды, — говорит он парашютистам. — Так вот, знайте, что это самая спокойная ночь с тех пор, как мы здесь.
Вельскоп начинает расставлять свои боевые группы на новых позициях.
— 11-я рота Лемана в центре. Справа от нее — 10-я рота обер-лейтенанта Майера.
Один взвод встает вдоль леса. В 300–400 метрах по направлению к Неве находится деревня. Реку не видно. На другом берегу различают очертания заводов с высокими трубами. Другой взвод располагается слева, используя пологую дорогу. Взвод Вельскопа в центре должен занимать траншею, но пехотинцам 1-й пехотной дивизии не пришлось рыть землю.
— Здесь много траншей и огневых позиций, — констатирует обер-фельдфебель, — но нет ни подземных укрытий, ни ходов сообщения.
Вдали, на вражеской стороне, деревня кажется спокойной. Только время от времени лают собаки.
Далеко вниз по Неве, в направлении Ленинграда, слышен гул сражения. На рассвете дня, последовавшего за ночной сменой, русские посылают свои снаряды на вновь прибывших. В десять часов утра парашютисты слышат шум моторов и скрежет гусениц.
— Танковая атака!
Русские атакуют несколькими танками, пытаясь открыть дорогу пехотинцам. Ракеты взлетают с немецких передовых постов, объявляя об опасности.
— Отправляйся на командный пункт роты, — приказывает Вельскоп Шнёвитцу. — Скажешь обер-лейтенанту, чтобы он прислал нам противотанковые пушки.
Гул сражения приближается и становится ожесточеннее. Вступает немецкая артиллерия и стреляет по деревне, расположенной на открытой местности.
Прыгая от воронки к воронке, связному удается добраться до КП 11-й роты. Он передает обер-лейтенанту Леману просьбу своего командира взвода.
— Хорошо, — говорит офицер. — Скажешь Вельскопу, что он получит свои пушки.
Шнёвитц возвращается в расположение роты.
— Мы выдержали, — говорит ему командир. — Особенно сильно атаковали участок дороги с ов рагом.
С первого дня сражения парашютисты понимают, что могут выжить, только вжимаясь в землю. Надо* зарываться быстро и глубоко. Советская артиллерия не дает им передышки. Они могут работать только ночью, так как русские усадили наблюдателей на заводских трубах прямо напротив.
Время от времени слышны выстрелы пушки «ratsch-boum», артиллерийского орудия калибра 76,2 мм, очень эффективного, если им хорошо пользоваться. И русские показывают себя хорошими стрелками.
Ночью парашютисты под прикрытием темноты начинают копать. Укрытия получаются крепкими и хорошо замаскированными, наверх укладываются стволы деревьев, набрасывается земля, ветки и трава. На следующую ночь укрытия связываются системой коммуникационных траншей. Даже на первой линии, в прямом контакте с неприятелем, окопов роют очень много.
Для 3-го батальона 3-го полка начинается тяжелый период. Ночью надо копать, а днем сражаться, потому что русские бросаются из атаки в атаку, пытаясь расширить свой плацдарм.
Чтобы противостоять всем попыткам Красной Армии, 11-ю стрелковую роту усиливают солдатами из 12-й роты тяжелого оружия обер-лейтенанта Хорна. И тогда группа унтер-офицера Кама из взвода Вельскопа видит, как прибывает взвод тяжелых пулеметов фельдфебеля Ханцельмайера, австрийца из Граца.
— И я не один, — заявляет унтер-офицер. — С нами минометный взвод роты Хорна.
Несмотря на подкрепление, которое получили немцы, русские усиливают атаки. Среди парашютистов много раненых, их надо эвакуировать в тыл.
7 октября 1941 г. в семь утра русские атакуют парашютный батальон Хайльмана, несколько раз бросаясь на приступ.
Обер-фельдфебель Вельскоп находится с обер-ефрейтором Шульцем на первых линиях, на позициях, удерживаемых боевой группой унтер-офицера Кама.
Атака отбита, но отдельным русским пехотинцам удалось проникнуть на немецкие позиции. Приходится их выбивать, действуя гранатами и автоматами.
Атака заканчивается к трем часам утра, затем русская артиллерия сменяет пехоту и жестоко бомбардирует позиции парашютистов.
Еще не существует хода сообщения между аванпостами и КП взвода, находящегося в сотне метров позади.
К часу дня Вельскоп и Шульц должны уйти с первых линий, так как связной получил приказ составить донесение командиру 1-й роты.
