Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
– Хорошо. – Леда забрала таблетки и сунула в сумочку.
– Подумай, пожалуйста, насчет других наших курсов – методе светоузнавания или посттравматической терапии погружения.
– Сомневаюсь, что возврат к травме поможет, учитывая ее характер, – резко ответила Леда.
Она не верила в теорию, что повторное переживание болезненных воспоминаний в виртуальной реальности поможет перешагнуть через них. Да и сейчас совсем некстати, чтобы компьютеры ковырялись у нее в мозгу: вдруг прочтут то, что похоронено в глубине.
– Что насчет твоего Творца Снов? – не отставал доктор. – Можем загрузить туда несколько стимулирующих воспоминаний с той ночи и проверить реакцию подсознания. Ведь сны – это всего лишь глубинная работа мозга, пытающегося осмыслить все, что произошло с тобой, как хорошего, так и не очень…
Доктор что-то еще объяснял, называя сны «безопасным местом» для мозга, но Леда его больше не слушала. Она вдруг вспомнила, как в девятом классе Эрис хвасталась, что взломала родительский контроль Творца Снов и получила доступ к полному набору сновидений «для взрослых».
«Можно даже выбрать знаменитостей», – с многозначительной улыбкой сообщила Эрис восхищенной публике. Леда вспомнила, как неловко ей было слушать о жарких снах Эрис с участием голозвезд, когда сама она не представляла, что такое секс.
– Придется пораньше закончить сеанс. – Леда резко встала. – Я только что вспомнила про одно важное дело. Увидимся в следующий раз.
Она быстро вышла за дверь из матового оргстекла. Клиника «Лионс» занимала восточную сторону восемьсот тридцать третьего этажа. В ушных антеннах раздался громкий рингтон, с нотками ударных инструментов. Звонила мама. Леда тряхнула головой, отклоняя импульс-вызов. Илара наверняка хотела узнать, как прошел сеанс, и удостовериться, что дочь едет домой на ужин. Но Леда пока не была готова к их повседневности, полной фальшивой бодрости. Она хотела побыть наедине с собой, успокоить муки совести и мысли, крутившиеся безумным вихрем.
Она зашла в кабину лифта линии С и проехала несколько остановок вверх по Башне. Вскоре Леда оказалась перед огромной каменной аркой, перевезенной из старого британского университета. Высеченные там огромные буквы складывались в название – «Беркли-скул».
Пройдя под аркой, Леда облегченно выдохнула – ее линзы автоматически выключились. До гибели Эрис она и не думала, что будет радоваться школьной техсети.
Шаги Леды эхом отдавались в безмолвных коридорах. Ночью атмосфера здесь была зловещей, повсюду лежали мрачные сизые тени. Ускорив шаг, Леда миновала пруд с водяными лилиями и спортивный комплекс. Целью ее была синяя дверь в самом конце школьной территории. Во внеурочные часы эту комнату запирали, но, как член студенческого совета, Леда имела доступ ко всем помещениям. Она шагнула вперед, позволяя системе безопасности сканировать ее сетчатку, и дверь послушно распахнулась внутрь.
Леда не бывала в Обсерватории с прошлой весны, когда закончился курс астрономии. Все здесь осталось по-прежнему: просторное круглое помещение, оборудованное телескопами, экранами с высоким разрешением и громоздкими устройствами для обработки данных, с которыми Леда так и не научилась управляться. Над головой возвышался геодезический купол. А в самом центре, на полу, находилось главное достояние этой комнаты: сверкающий клочок ночного неба.
Обсерватория была одним из немногих мест Башни, выходивших за пределы этажа. Леда не знала, как администрации школы удалось получить разрешение, но ее это лишь радовало, поскольку здесь создали Овальное Око: вогнутое окно в полу, около трех метров в длину и двух в ширину, сделанное из трехкратно усиленного оргстекла. Оно напоминало о том, как высоко они находились, почти на самом верху Башни.
Леда приблизилась к краю Овального Ока. Внизу раскинулась темнота, густой сумрак, где иногда мелькали огоньки – возможно, фонари общественного парка на пятидесятом этаже. В голове Леды пронеслась дикая мысль: а что, если ступить на оргстекло? Пусть все катится к чертям!
Конечно, такой поступок был за гранью дозволенного, но Леда знала, что конструкция выдержит ее вес. Она посмотрела вниз. Под балетками простиралась пустота – обширное, бесконечное пространство между Ледой и всепоглощающей темнотой. «Вот что увидела Эрис, когда я толкнула ее», – с отвращением к самой себе подумала Леда.
Она села на корточки, не думая о том, что от падения с двухмильной высоты ее отделяют лишь несколько сплавленных слоев углерода. Подобрав колени к груди, Леда опустила голову и закрыла глаза.
Комнату перечеркнул луч света. Леда испуганно вскинула голову. Никто, кроме членов студенческого совета и преподавателей астрономии, не имел доступа в Обсерваторию. Чем она объяснит свое присутствие?
– Леда?
Сердце сжалось, когда она узнала голос.
– Эйвери! Ты что здесь делаешь?
– Наверное, то же, что и ты.
Леда была в замешательстве. Она не оставалась наедине с подругой с той ужасной ночи – когда уличила Эйвери в их с Атласом отношениях и та повела ее на крышу, где все в итоге пошло кувырком. Леде хотелось что-нибудь сказать, но мысли притихли. Да и что говорить после всех секретов, которые они с Эйвери хранили? Точнее, похоронили.
Повергая Леду в ужас, раздался звук приближающихся шагов. Эйвери подошла и села на противоположной стороне Ока.
– Как ты сюда попала? – не удержалась от вопроса Леда.
Общалась ли Эйвери до сих пор с Ваттом, хакером с низов, который помог Леде узнать главный секрет подруги? Сама она не встречалась с ним после той ночи. Ватт мог взломать что угодно: у него имелся квантовый компьютер, который он ото всех прятал.
Эйвери пожала плечами:
– Я попросила директора дать мне допуск к этой комнате. Здесь мне становится лучше.
«Ну конечно!» – со злостью подумала Леда. Ей ли не знать, что ответ окажется столь банальным: для идеальной Эйвери Фуллер не существовало запретов.
– Я тоже по ней скучаю, – тихонько проговорила Эйвери.
Леда уставилась в безмолвную, безграничную ночь, лишь бы не видеть глаз Эйвери.
– Леда, что произошло той ночью? – прошептала ее бывшая подруга. – Что ты приняла?
Воспоминание о многочисленных таблетках, проглоченных в тот день, еще глубже повергло Леду в омут раскаяния.
– День выдался тяжкий. Я о многих узнала правду – о людях, которым доверяла. И которые использовали меня! – воскликнула она и с проблеском наслаждения отметила, как вздрогнула Эйвери.
– Леда, прости меня. Но прошу, давай поговорим.
Больше всего Леде хотелось излить душу: рассказать, как она раскрыла роман своего подлого отца с Эрис, как гадко ей было оттого, что Атлас переспал с ней в жалкой попытке забыть Эйвери. Как пришлось опоить Ватта, чтобы выпытать крупицу истины.
Но стоит узнать правду, назад дороги нет – так уж все устроено. Сколько бы таблеток ни закидывала в себя Леда, правда не уходила, прячась в уголках ее сознания. Всех лекарств мира не хватило бы, чтобы прогнать эту назойливую гостью. Поэтому-то Леда и сорвалась на Эйвери – накричала на нее на крыше, не осознавая, что именно говорит. Среди разреженного воздуха у нее кружилась голова, мешая ориентироваться в пространстве. И тут по лестнице поднялась Эрис и заявила Леде, что ей жаль! Можно подумать, ее чертовы извинения поправили бы тот вред, который она нанесла семье Леды. Зачем Эрис шла к ней, ведь Леда просила ее остановиться? Ей просто пришлось ее оттолкнуть.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
