Ответ подарило Петру его собственное благочестие. Добрый христианин, он имел обыкновение совершать паломничества по храмам Муромской земли и там в уединении предаваться молитвам. Как видно, Бог даровал Петру спасение муромского княжеского семейства по вере его.
Автор «Повести…» рассказывает об истинном чуде: «Было у Петра в обычае ходить в одиночестве по церквам. А за городом стояла в женском монастыре церковь Воздвижения честного и животворящего креста. Пришел он в нее один помолиться. И вот явился ему отрок, говоря: „Княже! Хочешь, я покажу тебе Агриков меч?“ Он же, стремясь исполнить задуманное, ответил: „Да увижу, где он!“ Отрок же сказал: „Иди вслед за мной“. И показал князю в алтарной стене меж плитами щель, а в ней лежит меч. Тогда благоверный князь Петр взял тот меч, пошел к брату и поведал ему обо всем. И с того дня стал искать подходящего случая, чтобы убить змея».
Молодой воин княжеского рода устроил тайную охоту за бесовским отродьем. Каждый день Петр ходил к брату и снохе — на первый взгляд из одной лишь почтительности. Он являлся к государю и его супруге, чтобы отдать поклон. Однако Петр не только соблюдал честь старшего в роду, но и внимательно следил за всем, что происходило в княжеских палатах. Змея не так-то легко было застать врасплох, да еще и отличить от истинного правителя…
Раз случилось неутомимому охотнику прийти в покои к брату, и сразу же, как сообщает «Повесть…», от него пошел Петр «к снохе своей в другие покои и увидел, что брат его у нее сидит. И, пойдя от нее назад, встретил он одного из слуг брата своего и сказал ему: „Вышел я от брата моего к снохе моей, а брат мой остался в своих покоях, и я, нигде не задерживаясь, быстро пришел в покои к снохе моей и не понимаю, каким образом брат мой очутился раньше меня в покоях снохи моей?“ Тот же человек сказал ему: „Господин, никуда после твоего ухода не выходил твой брат из покоев своих!“ Тогда Петр уразумел, что это козни лукавого змея. И пришел он к брату и сказал ему: „Когда это ты сюда пришел? Ведь я, когда от тебя из этих покоев ушел и, нигде не задерживаясь, пришел в покои к жене твоей, то увидел тебя сидящим с нею и сильно удивился, как ты пришел раньше меня. И вот снова сюда пришел, нигде не задерживаясь, ты же, не понимаю как, меня опередил и раньше меня здесь оказался!“ Павел же ответил: „Никуда я, брат, из покоев этих, после того как ты ушел, не выходил и у жены своей не был“. Тогда князь Петр сказал: „Это, брат, козни лукавого змея — тобою мне является, чтобы я не решился убить его, думая, что это ты — мой брат. Сейчас, брат, отсюда никуда не выходи, я же пойду туда биться со змеем, надеюсь, что с Божьей помощью будет убит лукавый этот змей“».
Схватив Агриков меч, Петр понесся в палату снохи.
Там, как и прежде, мирно сидел Павел. Но теперь Петр знал наверняка: это лже-Павел, фальшивый князь.
В этом состояла уязвимость змея: собственное его обличье, могучее и ужасное, как видно, давало людям мало шансов на победу в открытом прямом бою; однако пока он оставался в теле человека, к нему можно было подобраться на расстояние удара. Петр воспользовался этим. Он подскочил к чудовищу и рубанул его клинком. Агриков меч, смертельный для змея, заставил слугу тьмы принять свое естественное обличье. Змей бился в судорогах на полу княгининой палаты, он уже не мог дотянуться до людей и причинить им вред. В конце концов, змей затрепетал и умер.
Перед смертью чудовище отомстило: оно забрызгало победителя своей ядовитой кровью…
Петр возрадовался победе, спасению чести семейной, освобождению брата с женой от тяжкой напасти. Но недолго длилась его радость.
На коже его, там, куда попали капли змеевой крови, появились струпья, скоро превратившиеся в страшные язвы. «И пытался он у многих врачей во владениях своих найти исцеление, но ни один не вылечил его». Неведомая хворь мучила его, доводя до отчаяния. Петр готов был ухватиться за любую соломинку, но, кажется, весь арсенал лекарских приемов, какой доступен был в славном городе Муроме с окрестностями, исчерпался без пользы. Тогда Петр велел отвезти его в обширную и богатую Рязанскую землю, лежавшую по соседству с Муромской. Там, как ему казалось, отыщется больше искусных врачей.
Его ожидало трудное путешествие: болезнь не давала Петру ехать на коне, его положили на повозку. Не только боль, но и стыд заставляли страдать его: человек княжеского звания, воин и глава воинов, он не мог теперь передвигаться в седле, позорно утратив ратную силу…
Как только Петра доставили на Рязанщину, он разослал приближенных на поиски врачей.
Один из княжеских отроков забрел в село, расположенное к северо-западу от Рязани[2], в мещёрских лесах, и называемое Ласково[3]. «Пришел он к воротам одного дома, — рассказывает „Повесть…“, — и никого не увидел. И зашел в дом, но никто не вышел ему навстречу. Тогда вошел он в горницу и увидел удивительное зрелище: за ткацким станком сидела в одиночестве девушка и ткала холст, а перед нею скакал заяц».
Девушка сердито сказала: «Плохо, когда дом без ушей, а горница без очей!» Княжий слуга же, не поняв этих слов, спросил: «Где хозяин этого дома?» На это она ответила: «Отец и мать мои пошли взаймы плакать, брат же мой пошел сквозь ноги смерти в глаза глядеть».
Отрок изумился, услыхав такую околесицу и увидав прирученного зайца. Находясь в чужом краю, «при исполнении служебных обязанностей», он вежливо сообщил, что не понял ни слова, и попросил о разъяснении.
Девушка, как видно недовольная появлением незваного гостя, с холодком объяснила ему все хитросплетения своей речи: «Чего тут не понять?! Пришел ты в дом этот, и в горницу мою вошел, и застал меня в неприбранном виде. Если бы был в нашем доме пес, то учуял бы, что ты к дому подходишь, и стал бы лаять на тебя: это уши дома. А если бы был в горнице моей ребенок, то, увидя, что идешь в горницу, сказал бы мне об этом: это очи дома. А то, что я сказала тебе про отца и мать и про брата, что отец мой и мать пошли взаймы плакать — это пошли они на похороны и там оплакивают покойника. А когда за ними смерть придет, то другие их будут оплакивать: это — плач взаймы. Про брата же тебе так сказала потому, что отец мой и брат — древолазы[4], в лесу по деревьям мед собирают. И сегодня брат мой пошел бортничать, и когда он полезет вверх на дерево, то будет смотреть сквозь ноги на землю, чтобы не сорваться с высоты. Если кто сорвется, тот ведь с жизнью расстанется. Поэтому я и сказала, что он пошел сквозь ноги смерти в глаза глядеть».
Отрок вновь удивился, но на этот раз не затейливым речам девушки и не странному зайцу в доме, а мудрости своей собеседницы. Как знать, не сыщет ли ее прихотливый ум средство, спасительное для его господина? А может быть, остроумная девица хотя бы припомнит знатока хворей, способного излечить Петра?
