Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
Были у нее способности и к музыке: пять лет отец возил ее два раза в неделю на Гентинерштрассе к учительнице по фортепиано. Однако девочка, несмотря на огромную любовь к музыке, готовилась к урокам с неохотой. Как-то ее даже выбрали для участия в концерте школьников в филармонии, где она великолепно отыграла Бетховена. Но все же главной ее страстью оставался танец.
Как-то в музыкальном салоне семейства Баумбах, где раз в неделю собирались люди искусств, выступал гениальный итальянский пианист и композитор Ферруччо Бузони, дебютировавший на сцене в семилетнем возрасте. Оказалась на вечере и Лени с матерью. Бузони играл что-то ритмичное, и музыка настолько захватила девочку, что она вдруг закружилась в самозабвенном танце. После своего выступления пианист подошел к маленькой Рифеншталь и, погладив ее по голове, похвалил: «У вас талант, фройляйн. Когда вы станете известной танцовщицей, я сочиню для вас что-нибудь». Со всех сторон послышались одобрительные аплодисменты. Однако маэстро не заставил себя долго ждать: уже через несколько дней Лени передали от него письмо. С замиранием сердца она открыла конверт – там оказались ноты и маленькая записка: «Танцовщице Лени Рифеншталь – от Бузони». Позже, когда она действительно стала знаменитой, «Вальс-каприс», подаренный пианистом, стал одним из самых популярных ее номеров.
В школе Лени отлично успевала по математике, физкультуре и рисованию, а вот пение и история ей давались тяжело. По поведению у нее тоже были плохие оценки – давал знать о себе озорной и авантюрный характер. Как-то они вместе с подругой забрались на крышу в день рождения кайзера и утащили оттуда флаг, а затем в обычный непраздничный день водрузили его обратно, решив таким образом обмануть взрослых – пускай подумают, что сегодня праздник и тогда уроков не будет! В другой раз Лени нарисовала подруге на шее, руках, лице красные точки, чтобы та под видом болезни могла пропустить школу. Как раз в это время была эпидемия краснухи, и учительница отправила ее домой. Правда, через два дня подруга заболела краснухой уже по-настоящему.
Лет в пятнадцать Лени уговорил сняться в эпизоде один из режиссеров, заметивших юную красотку в кафе «Романское», напротив церкви кайзера Вильгельма, месте ее тайных свиданий. Ему и его жене стоило немалых трудов, чтобы уговорить Лени – она так боялась гнева отца! Наконец, поговорив с матерью, она дала согласие и сыграла в фильме роль молодой неопытной девушки. Единственным ее условием была маскировка – если вдруг отец увидит ее на экране, то не должен узнать! Режиссер сдержал свое обещание, и Лени сама с трудом узнала себя в зеркале в черном парике.
После окончания школы отец Лени настоял на том, чтобы она поступила в престижную берлинскую школу домоводства – Дом Лете, после чего девушка должны была отбыть в пансион. Эта идея очень пугала ее – она так не хотела уезжать из Берлина, родного и любимого города, с которым столько в ее жизни было связано! Кроме этого, она так мечтала танцевать, а не проводить дни в обучении скучнейшему процессу стряпни, штопанию мужских рубашек и искусству консервирования продуктов. Нет, не для этого она появилась на свет с таким характером, волей к борьбе и такой жаждой жизни!
Глава 3
Уроки танцев
Однажды в газете «Берлинер цайтунг ам миттаг» Лени прочла объявление о наборе двадцати молодых девушек для съемок в фильме «Опиум». Соискательницам предлагалось записаться в школу танцев фрау Гримм-Райтер на Будапештерштрассе. «Вот и отличный шанс проверить себя!» – подумала тогда Лени и, не раздумывая, пошла на просмотр. В конце длинного светлого зала, сплошь увешанного зеркалами, за столом сидела сама фрау Гримм. Несмотря на возраст – 40 с хвостиком – ее идеально прямая спина и точеные плечи сразу приковывали к себе взгляд. Девушки по очереди подходили к преподавательнице, она внимательно их рассматривала и проставляла напротив фамилий понравившихся претенденток крестик. Рядом с именем Лени фрау Гримм тоже проставила крестик и спросила ее адрес. Итогов просмотра она не объявила, сказав, что сделает это позже. Разочарованная этим обстоятельством, девушка вышла из зала, но вдруг услышала мелодичный, глухо доносившийся откуда-то, вальс. Оглядевшись, она увидела приоткрытую дверь и заглянула в щелочку, стараясь, чтобы ее не заметили. Грациозные девушки в летящих невесомых хитонах отрабатывали движения. «Раз-два-три! Раз-два-три!» Как ей захотелось там оказаться! Нет, она обязательно должна стать одной из них! Чего бы это ни стоило! Лени задумчиво спускалась вниз и уже на выходе вдруг резко повернула назад. Она взлетела по лестнице в зал, где проходило прослушивание, и чуть не сбила с ног фрау Гримм.
– Фройляйн, осторожнее! Вы же не скаковая лошадь! – одернула ее классная дама.
– Фрау Гримм, я должна знать об условиях поступления! Я хочу заниматься у вас! На любых условиях! – выпалила девушка.
Женщина внимательно посмотрела в глаза Лени и строго произнесла:
– Приходите в пятницу. Курс для начинающих я как раз только набрала. Занятия – два раза в неделю.
О, не может быть! Она будет танцевать! Лени не чувствовала под собой земли, переполняемая счастьем. Она даже не думала, что скажет отцу. Главное, что ее мечта наконец-то сбудется!
* * *
– Лени, Господи, ты подумала об отце? Ты представляешь, что будет, когда он узнает? Лени, я даже боюсь представить, что он скажет! – Берта Рифеншталь совсем не разделяла восторгов дочери.
– Но, мамочка, ты же знаешь, как я хочу танцевать! Это – моя жизнь! – увещевала ее Лени, чуть не плача. – Вспомни, ты же сама столько раз говорила, что мечтала быть актрисой! Ну, пожалуйста, помоги мне! И потом – я ведь буду брать уроки для себя. Профессиональной танцовщицей мне быть уже, увы, поздно, – ухватив мать за локоть, лукаво убеждала ее девушка.
– Ох, Лени, Лени! Хорошо, что-нибудь придумаем.
– Мамочка, ты просто прелесть! – Лени довольно чмокнула мать и упорхнула к себе в комнату. Ночью она долго не могла уснуть, в предвкушении завтрашнего дня девушка лежала неподвижно на кровати вся во власти грез и представляла себя великой танцовщицей, у ног которой будет весь мир.
На следующий же день она внесла деньги за обучение и приступила к занятиям. Мысль о том, что уроки придется брать втайне от отца, приводила ее в восторг. Унаследовав упрямство и силу воли Альфреда Рифеншталя, Лени не собиралась ему подчиняться. Поначалу танцы давались с трудом, несмотря на детское увлечение спортом, ей не хватало гибкости и раскованности, но уже через месяц Лени уверенно двигалась под музыку, самозабвенно отдаваясь в ее власть. Успехи так ее воодушевили, что она решила непременно брать уроки классического балета. Теперь четыре раза в неделю она на роликах лихо катила по Йоркштрассе на занятия. Желая полностью подчинить себе свое тело, Лени с фанатизмом занималась каждый день по нескольку часов. Девушка кусала губы от боли, но продолжала растягиваться на полу или на перилах, выгибая тело в немыслимых позах. Вскоре она уже встала на пуанты и могла танцевать на пальцах.
– Девушки, в мае состоится ежегодный итоговый концерт, в котором примут участие наиболее способные из вас, – важно чеканила фрау Гримм-Райтер, строго обводя взглядом застывших в безмолвии учениц в белых трико, жадно ловящих каждое слово классной дамы.
Ознакомительная версия. Доступно 9 страниц из 41
