Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
Проверку я решила начать с самого простого объекта. Глубоко вдохнула, выдохнула, отрешаясь от всего, положила ладонь на гладкую отражающую поверхность и отпустила частичку своего дара на свободу, подобно энергетическому импульсу, который дальше волнами расходится, проникая в объект, заставляя вибрировать саму его суть, причем любой объект, определяя возраст, «натуральность», истинность и выявляя подделку.
Таков дар магов-сутевиков — устанавливать подлинность любой вещи, истинный возраст и назначение. Изредка к этой магической способности добавлялась побочная, к примеру, как у меня, — считывать вибрации отражающих поверхностей. Таких туманников называют зеркальщиками. Специально или нет, мы могли запустить обратную реакцию, и тогда любая отражающая поверхность начинала показывать нам все, что «увидела», что когда-либо отразилось в ней, но лишь исполненное чувств, эмоций, страданий, боли… И все в обратной последовательности: от недавнего к далекому прошлому. Преступления, чужая страсть, несчастные случаи — все подобное приносит невыносимые страдания живым, вызывая наиболее сильные вибрации, а значит, легко и ярко запечатлевается, особенно зеркалами.
Я мысленно послала импульс первому зеркалу, просмотрела полученные сведения и, открыв глаза, успокоила напряженно ожидающих результата мужчин и даму:
— Это соответствует заявленным данным. Подлинное.
Они невольно выдохнули с облегчением, а я передвинулась дальше. И, таким образом «прощупывая» суть, неспешно прошла вдоль стен с зеркалами, кивком подтверждая подлинность каждого.
Предпоследнее, довольно большое овальное зеркало отразило среднего роста стройную фигуристую девушку лет двадцати пяти, с молочной кожей и бледными веснушками на прямом носике. У меня, как у шелона Мельника, глаза ярко-изумрудного цвета, который писатели-романтики сравнивают с весенней травой, только, в отличие от него, опушенные темно-красными ресницами.
Благодаря слишком яркой внешности я почти не пользовалась декоративной косметикой. Зачем? Густые, гладкие, багряного цвета волосы длиной до талии я забирала в высокий хвост на макушке, чтобы работать не мешали. А одевалась в классические офисные костюмы, предпочитая приталенные жакеты с отложными воротниками в компании с юбками либо брюками.
Не знаю, почему я замешкалась возле именно этого зеркала, наверное, залюбовавшись бронзовой ажурной рамой в виде прихотливо переплетенных веточек с листиками. Описание вроде бы соответствует исследуемому объекту, но от него исходит странный фон. Он сам вибрирует, без моих усилий. Магическое зеркало?
Я сверилась с документами: шестой век от Объединения. Не столь уж старое по большому счету, но возраст солидный. Если Триада в подвальном хранилище, то это зеркало, по-видимому, стало свидетелем слишком многих трагических событий, раз настолько «переполнено», что вибрирует.
— Ну что, бедняжка, давай и тебя проверим, — шепнула я ему, мягко, с сочувствием прикасаясь к гладкой поверхности и отпуская свой дар.
К подобному я была не готова: мой мозг чуть не взорвался от массы видений, боли, чужих страданий и вероломства!.. Одно за другим они словно зубами впивались в мою плоть, мучили, заставляя орать от боли, стискивать кулаки, впиваясь ногтями в собственную кожу до крови…
Очнулась я на полу, стоя на коленях и задыхаясь, а надо мной, тяжело дыша, склонились Шорта Михайлович и Мельник. Перевела взгляд на оказавшееся коварным зеркало и чуть не подавилась, судорожно хватанув воздуха. Черненая зеркальная поверхность исказилась, побежала рябью, и теперь на ней проступил хрупкий цветок с желтой махровой сердцевинкой-солнышком в обрамлении чистейших белоснежных лепестков с капельками росы. Нежные зеленые листочки и стебелек, казалось, тянулись к свету и теплу…
Одинокий цветочек пытался устоять в поле на ветру, гнулся, но не ломался. Стремился к солнцу, надеясь лишь на чудо. Я невольно залюбовалась этой прелестной ромашкой — яркой и трогательно уязвимой, отчаянно нуждающейся в защите от опасностей окружающего мира!
— Какая необычная у вас суть, госпожа Кыш, — спокойно произнес Мельник, ослабляя стальную хватку на моем плече, затем мягко помассировал место, где позже непременно выступят синяки.
— Суть? Моя?
Находясь под впечатлением от свалившихся на меня и основательно потрясших видений, я не сразу поняла, о чем речь.
— Все святые, да как же так-то? — взвыл директор в отчаянии и чуть не плача. — Ведь Триада под охраной, там сигнализация — мышь не проскочит…
— Да, уважаемая. Третье зеркало Триады истины являет суть человека — без прикрас и внешней личины. А вы у нас, как выяснилось, — маленькая хрупкая ромашка, жаждущая тепла и света. Наивно, но лично мне понравилось.
Продолжая стоять на коленях, я глядела на тускнеющий, медленно тающий образ цветка в зеркале. Наконец, взяв себя в руки, с трудом поднялась на ноги. Отряхнула черную прямую юбку и, тщательно пряча эмоции, спокойно ответила:
— У каждого свои недостатки.
Удивительно, ледяная маска на лице шелона дрогнула, но улыбка быстро исчезла, когда он обратил внимание на мрачного Завадию.
— Выходит, заменили обычное зеркальце на волшебное, которое показывает всем окружающим суть человека… — Шорта Михайлович еще сильнее помрачнел и тихо добавил: — А открывать экспозицию должен президент… и первые лица Рошаны.
— Вероятно, нашелся бы умник, который предложил бы первому лицу государства сфотографироваться на фоне… может, и коснуться… а скорее всего, хватило бы просто подойти ближе и посмотреться…
— …а дальше, что бы ни показалось там — не отмоешься! — подхватила мысль следователь из ВК. Спустя несколько мгновений с иронией добавила: — Далеко не все безобидные ромашки по своей сути.
Мышкин, видимо не понявший всей глубины планировавшейся подставы, возмущенно завопил:
— Да о чем вы говорите? У нас ЧП! Из секретного, охраняемого помещения выкрали самый ценный объект. Это же кошмарно! Это же… недопустимо! Куда вообще смотрит охрана? Да я… да они… когда узнает пресса, то…
— А вы, батенька, рот на замке держите — никто и не узнает! — ледяным тоном «посоветовал» Мельник.
— Но это же преступление?! — пролепетал директор.
— С которым мы разберемся сами, без вашей помощи и непосредственного участия, — спокойно отрезал Мельник, посмотрев на обильно потеющего директора очень тяжелым взглядом не терпящего возражений туманника-берсерка.
— Да, конечно… — послушно проблеял мгновенно поникший Мышкин.
— Эвелина Андреевна, — теперь шелон пристально смотрел на меня, — думаю, вы и сами уже догадались, что обстоятельства произошедшего, а заодно и о нынешнем посещении музея вам лучше забыть.
— Александр Васильевич, — быстро вмешался Завадия, — о конфиденциальности не переживайте, я же вам говорил уже, Эва — умная и понятливая… туманник.
Привычно назвать меня «девочкой» старинный друг семьи, по счастью, вовремя передумал.
Ознакомительная версия. Доступно 17 страниц из 82
