Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
Однако несмотря на противоречивое отношение к моим предстоящим записям, мы все же договорились с капитаном Маре о встрече на следующий день. Возможно, он действительно был обрадован интересом, который я проявил к его прошлому, а может быть, действительно хотел рассказать правду хотя бы мне. В связи с чем я старался записать как можно более подробно те места, которые меня особо интересовали. Несмотря на то что капитану уже давно перевалило за 70, он в таких подробностях помнил свои приключения в колониях, что я диву давался.
– Вы знаете, что творится сейчас? Эти болваны решили стереть даже саму память о флибустьерстве. Все чаще и чаще я встречаю на картах вместо Флибустьерского моря – Карибское. Разве можно нас сравнивать с горсткой дикарей? Да и чем, собственно, прославились эти карибы? Неужели их подвиги и слава может затмить нашу? Если так и дальше пойдет, то скоро нас будут называть ненавистным словом «пираты». Я уже вижу, как какой-нибудь осел напишет книгу о нас, полную вымысла, и назовет ее «Пираты Карибского моря». И еще хуже, она будет иметь успех, поскольку народу все едино. Поэтому если вы действительно хотите написать правду о флибустьерстве, то дайте мне слово, что озаглавите свою книгу по крайней мере «Флибустьеры Испанского моря».
При каждой нашей новой встрече капитан Маре неизменно начинал свой рассказ с брюзжания, критики рассказов про Вест-Индию, а особенно той книги, которую я дал ему почитать. С весьма нелицеприятными ругательствами он всякий раз доставал ее из большого кармана своего камзола, грохал об стол так, что шаталось все, что на нем стояло, и снова и снова высказывал свое мнение.
– Многие книжульки о Вест-Индии, например вот эта, написанная якобы очевидцем, – откровенный бред, который ясен любому здравомыслящему человеку. Но поскольку люди свято верят в то, что читают, издателям остается лишь множить эту галиматью еще и еще, всякий раз добавляя очередные небылицы, как кумушки на рынке. Если так дело пойдет, то эти басни того гляди останутся в веках, а о том, что было на самом деле, никто не узнает. Знаете что? Я уже много лет рассказываю правду о флибустьерах и очень рад, что вас заинтересовала эта тема. Признаться, мне бы очень хотелось, чтобы люди наконец-то узнали о тех отчаянных ребятах, среди которых я жил, с ними сражался всю свою жизнь, начиная с юности. Но почему-то какое-то шестое чувство говорит мне, что в это никто не поверит, так как трудно расстаться с шаблонами. Впрочем, дело ваше… и их тоже. Как у нас говорилось: дурак умрет дураком, а герой героем.
* * *
Мы встречались каждый день в «Ржавом якоре», который оказался любимым местом офицеров военно-морского флота, потому что здесь приличные вина и отменная кухня. Иногда, чтобы послушать рассказы Пикара, собиралась целая компания. Я старался не упустить ничего важного, потом переписывал все на чистовик, чтобы по возможности передать неповторимый колорит его повествования. Не знаю, как у меня это получилось, на данный момент записки выглядят довольно сумбурно. Возможно, все из-за того, что каждый вечер капитан Пикар рассказывал какую-нибудь новую историю, которые я уже по своему усмотрению располагал в более или менее хронологическом порядке.
Я так увлекся записью воспоминаний старого моряка, что зимнее время в Дьепе для меня пролетело совсем незаметно. Наступала весна 1709 года, а вместе с ней передислокация, прием подкрепления и новая военная кампания, о которой я еще, возможно, напишу. А пока центральную часть моего дневника занимает не собственная история, а описание похождений некого юноши, будущего грозного капитана флибустьеров Пьера Пикара, ныне отставного капитана королевского флота, прожившего удивительную жизнь, полную опасностей и приключений.
Вполне вероятно, что только о них я и поведал бы читателю, если бы не одно странное обстоятельство. Дело в том, что чем больше я слушал рассказы капитана в «Ржавом якоре», тем больше убеждался: кое-что кажется мне знакомым. Это чувство преследовало меня несколько дней, пока я не вспомнил, что однажды мне в руки попала довольно странная тетрадь какого-то испанского офицера. Кажется, это было года два назад, во время наших боев около… не то Самюра, не то Лилля… Словом, после того как наш полк выбил из какой-то деревушки австрийцев, в одном из домов, где я со своим слугой Франсуа разместился на постой, были обнаружены вещи предыдущего постояльца – испанского офицера. Скорее всего, он погиб в сражении. Пара шляп, дорогие пистолеты, старинная шпага из толедской стали и потертая тетрадь. Хотя я и довольно хорошо знаю испанский, никогда не стал бы читать чужой дневник. Но, пролистав его, я увидел, что он написан на французском. Я заинтересовался именем хозяина, которое без труда отыскал, – дон Педро Антонио де Кастро граф де Пенальба. Странно. Почему человек с испанским именем пишет по-французски, подумал я, и, чтобы выяснить это, отбросив предрассудки, углубился в чтение.
Оказалось, что дон Педро вовсе не испанец, а фламандец и его настоящее имя Пьер де Кастро граф де Пенальба. Но хотя он родился и вырос во Фландрии, отец графа был испанский дворянин, титул которого он и унаследовал. Прочитав текст дальше, я понял, что автор побывал в Вест-Индии и описывал то, что с ним там произошло. Тогда мне это показалось скучным, и я не стал читать дальше, однако непонятно почему сохранил и возил с собой тетрадь, впрочем, как и пистолеты, и редкий по красоте и прочности старый толедский клинок.
Вспомнив все это, я не без труда с помощью моего слуги Франсуа отыскал тетрадь в своих вещах и снова принялся за чтение. К своему огромному изумлению, я обнаружил, что рассказы капитана Пикара почти полностью совпадают по времени и месту действия с записками испанца. Не веря своим глазам, я еще раз внимательно просмотрел записи и понял, что Пикар и этот испанец в Вест-Индии действительно были свидетелями почти одних и тех же событий, находясь, если так можно выразиться, по разные стороны баррикад.
Вспоминая брезгливое отношение капитана Пикара к книгам типа «История флибустьеров» (в английском издании «Буканьеры Америки»), которая была написана якобы очевидцем, и все его разговоры вокруг того, что это вымысел, я понял: мне представился небывалый случай написать первую правдивую книгу о флибустьерах. Только поэтому я взялся за перо, хотя и предвижу, что подобное не всем может понравиться. Чтобы придать записям более литературный вариант, мне пришлось разбить все истории на главы и добавить диалоги.
Итак, перед вами, дорогой читатель, изложение двух разных взглядов на одни и те же события, произошедшие в Вест-Индии лет 50 назад. Я по ходу действия буду пояснять, какая глава относится к рассказам капитана Пикара, какая – к запискам графа.
Глава первая
Из записок графа ПенальбыПри рождении я получил громкое и славное испанское имя – дон Педро Франсиско Фернандес де Кастро, хотя родился и вырос во Фландрии. Дело в том, что мой отец, дон Франсиско Фернандес де Кастро де Валенсуэла граф де Пенальба, принадлежал к одному из самых известных родов в Испании, был знатным андалузцем, а мать приходилась родственницей де ла Маркам, де Линям, де Круа, де Сен-Полям, де Монтморам и де Каренси. Словом, принадлежала к старинной бургундской знати. Имение отца в Испании, то есть наша родовая вотчина, деревня Пенальба находилась рядом с имением Фуэнтес, принадлежавшим аристократическому роду Гусманов. Отец хорошо знал отпрысков этой славной фамилии грандов и дружил с ними, в том числе с доном Хуаном Карлосом де Гусманом маркизом Фуэнтес, вместе с которым плечом к плечу сражался во Фландрии и в полку которого был капитаном. Во время одной отчаянной атаки дон Хуан, гарцевавший впереди строя, был смертельно ранен, через день он умер на руках у моего отца. Дон Хуан, мир его праху, был из знаменитого рода Медина-Сидония, поэтому его наследником стал дон Гаспар де Гусман герцог де Медина-Сидония. Однако этот вельможа не захотел отправиться во Фландрию и встать во главе доставшегося ему по завещанию пехотного полка, набранного и содержащегося на деньги его покойного кузена. Так мой отец стал полковником.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 69
