— Закончили осмотр?
— Осмотр? Ах, осмотр... Пожалуй. Вы тоже справились?
Он чуть сузил глаза, но посчитал оскорбляться преждевременным, тем более что и сам разглядывал меня не менее пристально. Любопытно было бы знать, с каким успехом. Внешность у меня не самая выразительная, можно даже сказать, неприметная: волосы бурые, не ярче древесной коры, глаза мутно-зелёные, лицо бледное от недосыпа последних дней, одежда полу-деревенская, полу-городская. Единственное, что роднит меня с незнакомцем — невозможность угадать род избранных для пропитания занятий. Хотя именно это его как раз и не волнует, если снизошёл до разговора.
— Хочу задать вам вопрос.
— Задавайте.
Мужчина любовно погладил пальцами бархат столешницы.
— Вы пришли сюда, чтобы играть?
— Нет.
— Тогда зачем?
— Это имеет значение?
Ослепительная улыбка:
— Только для моего любопытства.
Темнит. Ведёт светскую беседу? Возможно, хотя и сомнительно: не то место, не то время и не тот, хм, человек, чтобы разговаривать о всякой ерунде.
— Я должен ответить?
— Это было бы желательно.
С таким нажимом в голосе обычно произносят не «желательно», а «обязательно». Что ж, не буду устраивать тайну:
— Моя юная знакомая очень хотела посмотреть на игру и попросила о сопровождении.
Правда хороша всегда: можно не верить, можно пропускать мимо ушей, но значения она не теряет. Мужчина кивнул, словно услышал подтверждение собственным догадкам, и продолжил:
— Но ведь вы не только сопровождали вашу знакомую, верно?
Интересный поворот. Куда он меня выведет?
— Простите, не совсем понимаю.
— Вы посвящали её в тонкости игры.
Ах, вот он о чём!
— Конечно, нужно было рассказать кое-какие правила и традиции, иначе происходящее оказалось бы для неё непонятным и, без сомнения, куда менее интересным.
— Да-да, — пухлые пальцы переплелись в замок. — Правила, традиции, результаты бросков...
— Это противозаконно?
— Нет, разумеется, нет! Но обычно положение костей становится известным по завершению хода, а не до того.
Светлые глаза не смотрели на меня, задумчиво изучая полировку ногтей, но уверен, от курчавого допросчика не укрылось ничего: ни одеревеневшие скулы, ни задержанное мной дольше, чем следовало бы, дыхание.
За нами шпионили? Плохо. Очень плохо. Остаётся надеяться, что это был случайный интерес, возникший, когда до слуха лазутчика долетел наш с принцессой разговор, а не нечто более серьёзное. Впрочем, пока ещё не всё потеряно:
— Вы что-то путаете, heve.
— Разве? — Вот теперь взгляд медленно и значительно переведён на меня. — На трёх кругах игры вы предсказали результаты всех бросков, ни разу не допустив ошибки.
Уф-ф-ф! Можно успокоиться: слежка велась только последние полчаса, не более.
Невинно улыбаюсь:
— Просто угадал.
— Вы либо невероятно везучи, либо...
— Я не преступал закон.
Он помолчал, забавно шевеля губами, словно жуя.
Возразить нечего: всем известно, что узнать, как легли кости, можно только прибегнув к магическим ухищрениям, но именно поэтому магия запрещена в игровых заведениях под страхом смерти. Причём неизвестно, каковой исход лучше: быть прирезанным тут же на месте менее удачливыми игроками или же попасть в покойную управу, а оттуда прямиком на каторжные работы, с которых, как это ни печально, не возвращаются. Попросту не выживают. Конечно, есть ещё провидцы и гадальщики всех мастей, но их дар очень мало помогает собственно за игровым столом. Туманно предсказать удачу или предвидеть, в какой единственный момент и где нужно подстелить соломку, они могут, но поскольку свои прорицания делают вдали от места разворачивания основных событий, это не считается нарушением закона, а носит гордое имя «судьба». Или «рок» — кому как приятнее.
Я тоже не пользовался магией, да она мне и ни к чему в подобных делах: помимо чар существуют другие полезные штуки. Например, наследственность, хоть дурная, хоть хорошая. И мой собеседник медлит с выводами именно потому, что не знает истинной причины удачливости:
— Верно, не преступали. Но ваши действия требуют объяснения.
— Я всего лишь хотел развлечь hevary.
— И вам это удалось. Но выбор средства развлечения... несколько странен.
— Почему же? Вы считаете, что угадать бросок невозможно?
Он улыбнулся, обнажая тонкую полоску зубов:
— Возможно. Если кости краплёные.
О, это уже почти обвинение, и совершенно неважно, как всё обстоит на самом деле: если я знаю, каков будет результат, значит, нахожусь в сговоре с шулером, и сие даже предосудительнее, чем собственно мошенничество.
— Мне неизвестно, краплены те кости или нет.
— Они совершенно «чистые», — услужливо сообщил кьел из-за моей спины.
Значит, успели всё проверить и выяснить? Хорошо работают. Впрочем, а что проверять-то: кости местные, и хозяин заведения строго следит за их «чистотой». Но для меня отмеченное обстоятельство чуть ли не хуже, чем выявленный крап. Чем теперь оправдаю свою «догадливость»?
— Хотелось бы услышать, что помогает вам узнавать результат броска до его завершения, — наконец-то изложил суть своего интереса курчавый.
— Зачем?
Лёгкий нажим в по-прежнему спокойном голосе:
— Вы не в том положении, чтобы задавать вопросы.
— А в каком я положении? Вызовете патруль и сдадите меня в управу? У вас нет оснований: везение не является преступлением.
— Если оно естественно, да.
— О, моё везение — самое естественное на свете!
Ситуация становится всё напряжённее. В самом деле, на обвинение все имеющиеся факты не потянут: недаром же в народе говорят, что везёт дуракам и пьяницам! А я легко могу сойти и за того, и за другого. Но странный человек на другом конце стола твёрдо убеждён, что напал на след секрета, способного принести выгоду, следовательно, меня не отпустят. Просто так, уж точно. Нужно попытаться решить проблему поскорее и как можно более мирным пу...
— Вот ты где!
С одной стороны хорошо, что сижу спиной к двери: если бы видел лицо юного чудовища, не удержался бы от нелестных выражений в адрес принцессы, а с другой... Моя-то физиономия курчавому мужчине видна слишком хорошо, и образовавшаяся отчасти недовольная, отчасти испуганная гримаса — тоже. Как не воспользоваться удобным случаем?
— А это и есть ваша знакомая?
