— То они морду друг другу бьют, то косы заплетают, — сказал Гарик.
— Общая беда всегда сплачивает людей, — пояснил Лосев.
Сегодня Вера Александровна сказала, что ребёнок не должен говорить плохие слова.
— Какие это? — спросила Маша.
— Я сейчас тебе их все перечислю, — сказал Лосев, — слушай...
Тут Вера Александровна как закричит:
— Где ты научился этой гадости? Ты, наверное, попал в дурную компанию!
— Да вы что! — ответил Лосев. — Сейчас все так говорят. Если вы хотите, чтобы мы этих слов не знали, тогда вам надо все программы по телевиденью закрыть, кроме «Спокойной ночи, малыши!». Они единственные ещё держатся.
Сегодня Лосев снова был в ударе. Днём, когда все легли спать, он свернул своё одеяло валиком и накрыл покрывалом. Чтобы воспитательнице казалось, будто он в постели спит. А сам принялся ползать под кроватями и щекотать всем пятки. Вера Александровна услышала смех из спальни, пришла и сказала:
— Вы почему не спите? Надо спать, а то не вырастете!
А когда она ушла, Лосев стал Гарику по ноге пёрышком водить. А Гарик совсем щекотки не выносит. Он так завизжал, что все, кто спали, проснулись. Тогда Вера Александровна опять пришла и сказала:
— Как нехорошо! Мне что, всех в угол поставить? Смотрите, какой Лосев молодец. Один спит, как примерный.
Тут Лосев из-под кровати так захохотал, что его сразу нашли и в угол поставили. Но сначала он Тихий час доспал. В наказание.
Сегодня из больницы вернулся наш товарищ Паша. Он нам место показывал, где раньше аппендицит был, а теперь только маленький
белый шрам.
— Подумаешь, — сказала Юля. — Зато у меня аппендицит на месте!
А Лосев опять полдня в углу стоял, за то, что он после обеда всем желающим предлагал аппендицит столовой ложкой вырезать.
Вера Александровна сказала Лосеву, чтобы он постоял и подумал, надо ли такие вещи предлагать или не надо. Лосев постоял и решил, что не надо.
Сегодня Вера Александровна предложила нам продекламировать стихи, и я начал читать произведение Пушкина «Деревня».
Но когда я дошёл до строки: «Оракулы веков, здесь вопрошаю вас!» — Вера Александровна остановила меня:
— Всё, Гена, дальше не надо. Это вы не поймёте.
А Лосев сказал:
— Почему это мы не поймём?
Мы что, никогда в деревне не были?
Но Вера Александровна ответила, что в её руководстве для воспитания дошкольников такого стихотворения нет.
— А какие есть? — спросил Гарик.
Тогда Вера Александровна встала со стула, построила нас кругом, и, прихлопывая в ладоши, мы стали петь:
— Вот оно ка-ко-е, на-ше ле-то!
Сегодня приехали врачи и делали всем прививки в одно место. В левую руку. А Паша закрылся в шкафу для игрушек и стал кричать, что если его уколют такой огромной иглой, то он сразу умрёт. Но Пашу всё равно из шкафа вынули и укол сделали. А он кричал:
— Ай-ай-ай! Сейчас больно будет!
А врач говорит:
— Да что ты, не будет!
И уколол.
А Паша как закричит!
Потом у всех на месте укола шишечка выросла. Вера Александровна сказала, что эта шишечка «манта» называется.
— Почему манта? — удивился Лосев.
— Её что, есть можно?
Он лизнул шишечку языком.
— Тьфу! Солёная!
