– Я только что из Райской бухты, – сказал Барри, опустившись на легкий стул, который она для него освободила. В его обычно веселых карих глазах мелькала озабоченность, а веснушчатые щеки казались немного бледными. Как ни странно, они были единственными посетителями «Ералаша», то есть старой столовой, где сейчас остались лишь микроволновка, плитка с двумя конфорками, раковина, холодильник и капризная кофеварка.
– И что? – осведомилась Энди, глядя на часы. Мысль о бумагах, ожидавших ее на столе наверху, и о том, что все они требовали ее внимания, заставила ее внутренне застонать.
– Там пропала девушка, – ответил Барри, встретившись с ней взглядом. – Приемная дочь управляющей кемпингом. Ей четырнадцать лет.
Ощутив моментальный прилив темной энергии, заставивший ее затаить дыхание, Энди ждала продолжения.
– Я хотел рассказать тебе до того, как начнется шумиха, – сказал Барри. – Впрочем, этого не произойдет, если девушка окажется живой и здоровой.
Энди кивнула и жестом попросила его продолжать.
– Ее зовут Софи Монро, – пояснил он. – Судя по всему, она просто сбежала из дома. Вместе с ней исчезли компьютер, мобильный телефон, кое-какая одежда и туалетные принадлежности.
Поскольку побег из дома с целью наказать родителей или освободиться от их влияния не был чем-то неслыханным для девушек этого возраста, Энди держала личные чувства при себе, когда спросила:
– Она не ладила с родителями?
– По словам ее приемной матери, в последнее время их отношения были довольно напряженными.
Приемная мать. Эта грустная истина всегда включала внутренний сигнал тревоги, несмотря на то, что приемные родители часто бывают самыми лучшими.
– Как насчет отца? – спросила она. – Он там?
– Да. Он во всем винит себя и говорит, что должен был обращать больше внимания на то, какой несчастной она выглядела последнее время.
Да, наверное.
– Что ты думаешь о нем?
Барри пожал плечами.
– Да вроде нормальный мужик, очень обеспокоен… Они оба встревожены.
Если отец ведет себя должным образом, то она сможет уделить ему столько времени, сколько понадобится. У Энди всегда находилось время для заботливых отцов. Отец ее собственных детей прекрасно заботился о них, хотя и не о ней, но теперь это осталось позади, и жизнь продолжалась.
– Давно она пропала?
– Они думают, что около недели назад, – ответил Барри, явно ожидавший этого вопроса.
Энди приподняла брови.
– Выходит, они не так уж сильно беспокоились, – сухо заметила она.
– Судя по всему, приемная мать решила, что она уехала с отцом; он водитель-дальнобойщик и находился в отъезде большую часть прошлой недели. А он думал, что она осталась дома.
– Разве они не разговаривали друг с другом? За целую неделю было нетрудно понять, что девочки нет ни с кем из них.
– Да, но, когда это выяснилось, они решили, что она прячется дома у подруги, желая проучить их, поэтому приемная мать и попыталась найти ее. Потом отец получил на телефон два сообщения от дочери, и она советовала прекратить поиски.
Эндри прищурилась.
– Когда это случилось?
– Первое сообщение он получил в прошлую среду, сразу же после того, как приемная мать пришла домой к ее лучшей подруге и стала выяснять обстоятельства. Разумно предположить, что этот визит стал причиной сообщения, хотя подруга клянется, что не знает, где находится Софи.
Не удивительно.
– Второе сообщение пришло на следующий день, – продолжал Барри. – Девочка написала, что проводит время с друзьями, которых он не знает, и посоветовала прекратить поиски, потому что он никогда не найдет ее.
Представив картину событий, Энди спросила:
– Что же заставило их обратиться в полицию сейчас, а не сразу же после второго сообщения?
– Кажется, они продолжали звонить ей и посылать эсэмэс, надеясь, что в конце концов она уступит и скажет им, где находится. Но этого не произошло. Отец приехал домой вчера вечером, ожидая, что она вернется, как только узнает о его приезде. Но ее по-прежнему нет, и новых сообщений тоже.
Энди на секунду задумалась.
– Они знают точно, когда она пропала? – спросила она.
– Они не могут точно установить время, но думают, что это произошло в воскресенье вечером.
Энди снова посмотрела на часы. Пора было возвращаться к работе, и, словно напоминая об этом, ее босс Теренс Голд – «золотой Терри», как большинство ее коллег называли его, – просунул голову в дверь. Он был импозантным мужчиной со строгим взглядом, который как будто пронизывал человека насквозь, опрокидывая его защитные барьеры, и властным голосом, обладающим достаточной жесткостью, совсем как физический укус. Хотя его понизили в должности до того, как Энди устроилась на работу, она знала об этом, как и все остальные, и никто не считал понижение заслуженным.
– Я получу новые сведения о расследовании по тем кражам? – спросил он, упершись жестким взглядом в Энди.
– Я над этим работаю, – заверила она.
– Тогда в три часа, в моем кабинете.
– А знаешь, ведь он неровно к тебе дышит, – пробормотал Барри после его ухода.
Сделав вид, будто она не слышала, Энди спросила:
– Значит, твою девочку зовут Софи?
Он кивнул.
– Полагаю, в категории насильственных правонарушений это дело получит не более чем среднюю степень риска.
– Верно. Никаких признаков грязной игры или истории семейного насилия, хотя это еще нужно будет проверить.
– Она когда-нибудь убегала раньше?
– Очевидно, не больше чем на несколько часов.
– Что подсказывает тебе интуиция о ее родителях?
Он медленно вдохнул.
– Они кажутся совершенно нормальными, но мне все равно тревожно. Неделя – это долгий срок, и если дело затянется…
– В таком случае оно будет переквалифицировано на высокую степень риска, и тебе понадобится поддержка. Насколько я понимаю, сейчас ты ходишь от двери к двери и расспрашиваешь всех, кто живет по соседству?
– Ясное дело, – он кивнул. – Мне пора возвращаться к работе.
– Я поеду с тобой. – Энди взяла свою сумочку. Барри в замешательстве посмотрел на нее. Зная о его мыслях, она добавила: – И не возражай.
– Но, Энди, с твоим послужным списком…
– Предоставь мне беспокоиться об этом. Все, что от тебя требуется, – еще раз ввести меня в курс дела, пока мы будем идти к автомобилю.
Через двадцать минут Энди сидела за рулем своего «Форд Фокуса», следуя за патрульной машиной Барри через жилой район Уэйверли и направляясь к фургонам кемпинга, сгрудившимся на побережье, словно бестолковая толпа. Как часто случалось, когда движение было медленным, она обозревала окрестности и думала о том, как мир похож на библиотеку. В каждом доме, офисе, магазине, фургоне и автомобиле была дверь, а за этой дверью, во многом так же, как за книжной обложкой, находилась история или даже собрание разных историй. Они могли быть горестными или радостными, неприличными, позорными, шокирующими и просто страшными. Там были загадочные истории, короткие и длинные, невероятные и запутанные, глупые, ужасающие, душераздирающие, а иногда откровенно трагичные.
